– Ну так вот, – ловко воспользовался паузой муж сестриной дочери. – Вазелин этот, ну, который китаец…
– Да иди ты со своим Вазелином, – нервно оборвал его хозяин квартиры. Затем, уже другим тоном, пододвигая к гостье банку с засахаренными лимонами, спросил: – Слушай, Лёля, а на кой они тебе хрен сдались, эти китайцы? Что-нибудь по родственной линии?
– Мне вообще-то не сами китайцы нужны, – ответила ему Медсестра Лёля. – Мне змеи нужны.
– Змеи, китайцы… Что-то у меня голова ходуном ходит от всей этой трихомудии. – Вера Игнатьевна поднялась и повернулась лицом к буфету. – Ладно уж, по рюмочке, так по рюмочке.
Глава 2
Подпольная торговля гадами в криминальной столице России
– Да, Николай Юрьевич. Спасибо, Николай Юрьевич. Бывший ресторан «Арык» на Садовой, теперь «Сяньшань», я поняла. Метро «Гостиный Двор» и через Невский по переходу. Как дела? Хорошо дела. Вот заканчиваю последние приготовления. Почему с кем-то? Ни с кем. Я одна иду, мне по делу. Какое дело в китайском ресторане? Мне там змеи нужны. Восемнадцать штук. Нет, не шучу, это для лечения Ивана Васильевича, без змей нельзя. Спасибо, обязательно буду держать в курсе. Когда загляну? Скоро. Возможно, завтра. Да, Николай Юрьевич, до свидания. И вам того же. И Ольге Александровне от меня привет. До встречи. Да, да. Спасибо.
Вскоре после звонка в издательство Медсестра Лёля Алдынхереловна Кок-оол уже сидела в уютном зале фирменного ресторана «Сяньшань» и листала объемистое меню с золотым драконом на переплете. Напечатано было меню на тонкой хрустящей бумаге золотисто-желтого цвета, и бумага, похоже, была пропитана какими-то ароматическими составами, потому что, пока Лёля листала, запах менялся от легчайших гвоздичного и жасминового до приятного, но тяжелого запаха тернового меда, получаемого из «бараньей колючки», растения приманьчжурских равнин. Маленький коренастый китаец молчаливо следил глазами, как она перелистывает страницы и морщит свой невысокий лоб. Поза его была почтительной, чуть склоненная к посетителю голова готова была отделиться от тела и лететь за тысячи ли, через леса и пустоши Ляояна, за розовые вершины Куньлуня, вперед, через Яшмовые Ворота, туда, где среди гор и равнин возносится, как цветок над миром, столица Поднебесной империи. Лететь за тысячи ли, чтобы ей, Медсестре Лёле, единственной в этот ранний час посетительнице «Горы благовоний», так на русский переводилось «Сяньшань», доставить в одно мгновение из лучшего ресторана «Цюаньцзюйдэ», что за воротами Цяньмынь в Жоуши, хубо-я-бан – янтарные крылышки жаренной на подвесе утки, – или курицу по-ганьсуски, или дуичуские пирожки шаомай с начинкой из саньсяньского сыра, или – из кондитерской «Чжэнминчжай» – засахаренные боярки танхулу.
Но нашу Медсестру Лёлю все эти кулинарные чудеса, если честно, интересовали мало. Лёля немо пропускала мимо сознания оленьи языки из Ганьсу, карпа белого из Северного Аньхоя в маринаде из осадка вина, квашенную в рисовом сусле дыню, морских гуандунских коньков, каких-то там моллюсков-венерок с какого-то шаньдунского побережья, устриц сушеных и несушеных, подававшихся с гуандунским вином и чжэцзянскими «земляными каштанами». Только в разделе «Сладости» она почувствовала, как густая слюна обволакивает ее ссохшуюся гортань, когда увидела простые блины, правда, с неким непонятным жужубом.
Она искала кушанья из змеи, но таковых почему-то не находила. Бумага под ее ловкими пальцами похрустывала и дышала Китаем, на разлинованных лимонных страницах слева шло имя блюда по-русски, посередке его китайский эквивалент, а правее – цена и прочее.
– Скажите, – оторвавшись от чтения, спросила она молчаливого официанта, – а что-нибудь китайское, специфическое, ну, к примеру, фаршированная змея, из такого у вас что-нибудь подают?
– У нас, – молчаливый китаец вежливо ответил клиентке на чистом русском, – всё специфическое. Но змей нет. Вместо змей могу предложить акульи плавники в желтом соусе, креветки алохань маринованные, фаршированного акульим мясом угря…
– Нет, нет, – остановила его Медсестра Лёля, – мне не нужен фаршированный угорь. Но почему же в вашем ресторане не готовят блюда из змей? Я была в китайском ресторане в Чикаго, там такие кушанья подают, а у вас почему-то нет.
– Да, да, кушанья из змей у нас были. – Официант вздохнул сокрушенно и печально наклонил голову. – Но это раньше, когда мы только открылись. А потом нам запретили ими торговать. Общество защиты животных подало жалобу на наш ресторан. Там говорилось, что мы уничтожаем редкие формы жизни, занесенные в Красную книгу. – Он вдруг замер и внимательно вгляделся в лицо посетительницы. Это тянулось долго, наверное, с полминуты. Когда полминуты прошли, он шепотом у нее спросил: – Вы можете чуть-чуть подождать? Я быстро. – И он скрылся за разноцветной ширмой, загораживающей какую-то дверь.
Лёля равнодушно разглядывала висящие над столами фонарики и играла с кукольным зонтиком, вынутым из салфетницы на столе.
– Госпожа, – послышалось из-за ширмы, и знакомое услужливое лицо, отделившись от ее легкого края, сделалось продолжением сцены, нарисованной на волнистом шелке, – вы не могли бы пройти со мной?
Лёля встала, сунула в салфетницу зонтик и быстрым шагом последовала за официантом.
В помещении, где она оказалась, не было никакой экзотики – обычная канцелярская мебель и запах подгорелой еды.
– Здравствуйте, – сказал ей человек за столом в неновом европейском костюме. На вид ему было лет пятьдесят, круглое морщинистое лицо, в котором китайских черт было на удивление мало, хотя он явно принадлежал к народу, самому многочисленному на планете. Речь его была почти без акцента, разве что иногда шипящие делались по-птичьи свистящими да некоторые сложные сочетания рвали свои привычные связи. – Вы интересуетесь блюдами, приготовленными из змей?
– Да, да, очень интересуюсь, – закивала головой Лёля и даже облизнулась для убедительности.
– Вы откуда? – спросил человек в костюме. – Лицо у вас не китайское. Вы – бурятка?
– Нет, я – тувинка. А живу под Красноярском, это в Сибири.
– Чтобы человек из Сибири интересовался кушаньями из змей, – сказал человек в костюме, – первый раз слышу. Вы что, их и вправду любите?
– Я… – запнулась Медсестра Лёля, но тут же закивала: – Да, да. – Затем смущенно опустила глаза и сказала, глядя себе в колени: – Нет, не люблю, мне нужны змеиные шкуры.
– Шкуры? – улыбнулся китаец. – О! Понятно! – сказал он вдруг, хотя Лёле было совсем не понятно, что означает его «понятно». – Хорошо, я вам дам адрес. Мне это ничего не стоит. Просто я дам вам адрес, а кто уж вам его дал, попробуй, докажи, если спросят. Вы щетинно-щеточный комбинат имени Столярова знаете («Сетинно-сётосьный», – так это у него прозвучало)? Правильно, никто про него не знает. Так вот, на территории этого комбината имеется серпентарий. Адрес я вам напишу на бумаге, нет, лучше так, на память, в уме надежнее. Запоминайте: Петроградская сторона, улица профессора Попова, на углу с Барочной двухэтажное здание за желтым забором, вход с Попова. На вахте скажете, что вы от Ва Зелина. Ва Зелин это я.
