Пройдя узкими извилистыми тропами самого жестокого, начального периода Первой Галактической, мог ли он ненавидеть инсектов или бояться их?
Ответ был прост - нет.
Он был им благодарен. Благодарен за то, что не умер тысячу лет назад, прозябая весь остаток жизни на каком-нибудь безвестном мире, или хуже того - в теснине отсеков и палуб совершившего слепой рывок космического корабля.
По сравнению с тем, что хранила память, насекомые хоть и представляли угрозу, вели нечистую с точки зрения человека игру, но они, в понятии Даггера, являлись не более чем мелкой помехой на пути к возможности искупления.
Все, что бой от боя замерзало на донышке души, вдруг очнулось, вырвалось из плена.
Последняя схватка.
Он так устал от войны , что был готов выложиться до конца, совершить все возможное и невозможное, чтобы выжить, и дать шанс жить тысячам незнакомых ему людей. Не ради наград, не ради чьего-то прощения, а ради примирения с самим собой…
Сейчас, проводя «Фалангера» через стену разрывов, он не мог избавиться от мысли, что билась в висках в ритме пульса:
Очищение огнем…
Он возвращался к людям. Живым или мертвым, но возвращался…
* * *
Ольга остановила «Фалангера» у истекающих дымом руин ремонтного бокса.
В ее душе, да и в сознании творилось нечто неописуемое.
Она сидела в кресле пилот-ложемента, ее тело дрожало от сонмища противоречивых ощущений, чувств, - не «Беатрис», уже не Беат, но еще не Ольга…
Право быть человеком. Не искусственным интеллектом, а живым, мыслящим существом, со всеми его слабостями, и силой.
Какое чудо - дышать, чувствовать, не просчитывать события, а переживать их…
Бой то уходил на второй план сознания, то возвращался, врываясь в рассудок резкими, неведомыми ранее ощущениями, она терялась среди них, не понимая, не смея предугадать кем она выйдет из адского пламени, и выйдет ли вообще…
Инстинкт самосохранения все еще робко, почти неслышно пытался заявить о себе, чувства, да и само восприятие данности по-прежнему раздваивались, то равнодушно взирая посредством датчиков на смерть, разрушение, несущиеся прямо на серв-машину, спокойно, грамотно отводя угрозу, то сжимаясь от внезапно полыхнувшего в стороне, не несущего реальной опасности взрыва…
Она все еще перерождалась.
Перерождалась окончательно, бесповоротно, ибо любая мыслимая трансформация после произошедших коллизий стала бы для нее шагом назад.
- Ноль четвертый на позиции. - Она произносила слова, отдавая их чуткому микрофону коммуникатора будто заклятие. - Машина стабилизирована, к стрельбе готова.
Несущая частота по-прежнему щелкала помехами, вокруг продолжала шириться цепь техногенных катастроф, оборудование базы разрушалось, наполняя пространство различными формами излучений, воздействие которых не могли полностью сгладить фильтры коммуникационной системы.
- Первый, принял. Вижу твою позицию. Жди общей команды. Залп должен быть синхронным.
- Поняла. Жду.
* * *
Дорохов увидел далекие вспышки ракетных запусков, когда штурмовик уже вошел в конус атаки.
Внизу среди болотистой равнины, напрочь лишившейся растительного покрова еще несколько дней назад, при столкновении с БПМ, сканеры «Гепарда» фиксировали позиции двенадцати «Фалангеров» противника.
Иван сбросил скорость.
Сейчас все решиться.
От напряжения слезились глаза. Он следил за рыскающим курсом выпущенных со стороны базы РТВ ракет, видел как по целям (без особого успеха) работают установки «Хоплитов».
По данным сканирования казалось очевидным, что ракетный залп направлен на позиции «Фалангеров», которые не могли уклониться от атаки: они по-прежнему находились в режиме стационарных огневых точек, перезаряжаясь для повторного удара по базе.
Нет, машинам все же далеко до людей.
Даггер не зря лично запрограммировал блоки наведения и передал созданную последовательность команд другим пилотам.
«Хоплиты» били на упреждение, прикрывая позиции тяжелых серв-машин, но сорок тяжелых реактивных снарядов внезапно изменили курс, и тут же их боевые части разделились, атакуя… легкие серв-машины!
Вопреки логике, вопреки приоритетности целей, определяемой высокой степенью потенциальной угрозы «Фалангеров» залп накрыл площадь в несколько гектар, откуда работали зенитные установки и комплексы ПРО.
Даже с высоты происходящее внизу не выглядело игрушечно. Разрывы накрыли позиции «Хоплитов», меж которыми притаилось полтора десятка БПМ; поверхность болотистой равнины вскипела, среди неистовства массированного удара слепли датчики локационных систем, прямые попадания вызывали повторные взрывы разрушенных реакторов, детонацию боекомплектов, катастрофическое разрушение поврежденных установок плазмогенераторов планетарных машин…
Все. Мой выход…
Иван дважды продублировал цепи систем наведения, благо разлившееся внизу море огня позволяло визуально зафиксировать позиции «Фалангеров».
На целевом мониторе бежали нескончаемые строки отчета систем наведения пока, наконец, подводя итог, не появилась долгожданная надпись:
Бомболюки открыты. СБРОС .
Кассетные контейнеры устремились к земле. В зоне стопроцентного поражения по данным целевого монитора располагались позиции семи «Фалангеров».
Недурно для одного захода.
Иван уж не сопротивлялся нахлынувшим ощущениям, он вбирал каждый импульс ускорения, сливаясь с машиной в боевом развороте.
Пусковые шахты открыты. Цель захвачена.
Вялый зенитный огонь.
Несущаяся навстречу земля, яростные вспышки запусков, снова удар перегрузки, легкое, секундное помутнение сознания, прежде чем штурмовик, набрав высоту, вновь устремился на цель.
Залп.
Поворот в плоскости курса.
Залп.
Мимо мелькают росчерки лазерного огня, тонкими, горяченными ниточками прошивают небеса снарядные трассы.
Перегрузка на вираже.
Ракетный боекомплект исчерпан.
Еще один «Фалангер» запутался в тонкой паутине координатной сетки целевого монитора.
Гулко, ритмично заработали курсовые орудия штурмовика.
Иван отчетливо видел, как под хлесткими ударами снарядных трасс тяжелая серв-машина слегка пошатнулась, от нее во все стороны брызнули осколки, смешанные с фрагментами брони, сбитыми датчиками… и, уже выходя из пикирования, он успел заметить, что правый оружейный пилон с закрепленным на ним орудием не выдержал попаданий, медленно, будто нехотя отделившись от корпуса и с плеском обрушившись в окружающую островок суши трясину.
