Лежи тихо. Мы только начали , - говорил его холодный, беспощадный взгляд
…
Все было далеко не так просто, как мысленно рисовал себе Огюст.
Беат действительно совершила невозможное: за четверо суток мнимого беспамятства она сумела в неимоверном напряжении всех своих способностей, войти в полноценный контакт с организмом человека.
«Одиночке» не нужен сон.
Она мыслила постоянно, посылая импульсы нервных возбуждений через прямое нейросенсорное соединение, словно вливала свои мысли, чаяния, надежды, транслировала свою сущность в опустошенный рассудок, наполняя его новым смыслом бытия.
Я - это ты. Ты - это я.
Одно откровение следовало за другим.
Медленно пробуждающиеся биологические нейросети постепенно начали воспринимать данность, заново рожденная личность не отторгала источник воздействия, и Беат вдруг почувствовала, что внутреннее раздвоение прекратилось. Ее нейромодули теперь воспринимали ответные биохимические реакции, и чувства, до этого не имевшие иной опоры, кроме воспоминаний о прямом контакте с разумом Ивана, внезапно наполнились содержанием, она начала в реальности ощущать реакции организма, для нее стало потрясением понимание хрупкости человеческого тела, его недолговечности…
* * *
Они остановились в руинах города инсектов.
Беат смутно воспринимала реальность, лишившись сканирующих комплексов, она могла воспринимать мир лишь посредством человеческих органов чувств, а они, из-за слабости истощенного организма, не давали ясного последовательного представления об окружающем. К тому же Беат приходилось учиться новому распознаванию образов, информация, получаемая ей, в корне отличалась от исчерпывающих отчетов датчиков.
Все абсолютно все воспринималось иначе, теоретические знания человеческого метаболизма давали ей возможность регулировать некоторые из процессов, сокращая период «реабилитации», но многому приходилось учиться, к примеру, ей было невероятно трудно управлять голосовыми связками, так же Беат не могла в полной мере оценивать данные, исходящие от органов обоняния, некоторые физиологические процессы, естественные для человека, вызывали у нее недоумение.
И все же она боролась.
За четверо суток, пока небольшая группа спасших ее бойцов двигалась через болотистые джунгли, «Одиночка» смогла справиться с поставленной перед собой задачей - исследовать организм, научиться элементарным с точки зрения человека действиям.
…
- Все привал. - Голос Огюста прозвучал совсем близко. - Положите ее подальше от входа и укройте.
ЕЕ?..
Для Беат наступило очередное потрясенное прозрение.
Ее новое тело оказалось организмом женщины?
- Хотел бы я знать, как она смогла обмануть инсектов? Или мы зря тащим ее с собой? - Раздался в ответ голос Сергея Немершева.
- Мы оба слышали, как она просила о помощи. Опустошенные не могут говорить.
- Да знаю я. Только…
Беат открыла глаза.
Мир несколько секунд двоился, сумеречное помещение в котором они укрылись, пахло болотом.
Зябкая сырость пробирала до костей.
- У нее лихорадка, Серж. У нас есть еще аптечки?
- Все израсходовали. Остались только стимуляторы и немного пищевых таблеток.
- Ладно. Подождем. Осторожнее с огнем.
Беат начала различать детали. Взгляд постепенно свыкся с сумраком помещения, и она увидела силуэт присевшего рядом бойца.
- Огюст… - Тихо позвала она, с трудом шевельнув губами.
Отчаянное мгновенье.
- Очнулась? - Он повернулся, с нескрываемым удивлением посмотрев на Беат. Опыт подсказывал, что при таком истощении организма девушка вряд ли придет в сознание раньше чем через неделю.
Нет, она действительно пришла в себя. Широко открытые глаза на исхудавшем лице казались огромными, но что радовало и настораживало одновременно, - в них читался явный проблеск мысли. Огюст много повидал за свою не очень долгую жизнь, он знал, что такое мнемоническое воздействие инсектов, и…
- Поговори… со мной…
- Я не против. - Он уселся поудобнее, положив на колени штурмовую винтовку. - Есть к тебе определенные вопросы, девочка.
Девочка…
Беат почувствовала бегущие по коже мурашки, непонятное сладкое тепло вдруг разлившееся внутри.
Острота новых чувств стоила потери сенсорных комплексов.
Она секунда за секундой усваивала новые ощущения. училась чувствовать, но уже не фантомно, а реально.
- Как тебя зовут?
- Не помню… - Ее губы с трудом произносили слова.
- Трудно говорить? Не напрягайся.
- Трудно… Справлюсь…
- Упрямая ты.
- Я… сильная.
Огюст лишь сокрушенно покачал головой.
- Мне многое непонятно. Объяснишь?
- Попробую…
- Мы подобрали тебя подле разрушенных лабораторий, после того как инсекты убрались оттуда. - Произнес Огюст, пристально глядя в ее глаза. - Кто поджег здания?
- Я… - Беат не умела лгать. Она говорила правду, но взгляд Огюста вдруг стал колючим, настороженным.
- Ты слишком слаба для этого. Что-то я сомневаюсь.
- Граната… - Тихо прошептала Беат. - Это просто… Термическая… граната…
Он некоторое время не отрываясь смотрел на нее.
- Хорошо. Допустим. Но как ты вообще оказалась там? Я не встречал тебя раньше.
- Из другого… мира. Тяжело… Дай мне… стимулятор… пожалуйста…
Огюст нахмурился.
- На тот свет торопишься?
- Хочу… рассказать…
Он вновь сокрушенно покачал головой, но затем повернулся.
- Патрик!
Из сумрака появился еще один человек.
- Принеси мне стимулятор и пищевые инъекторы из рациона выживания.
…
Беат по-прежнему дрожала. Ее тело сотрясал озноб, но после введения стимулятора мысли прояснились, биологические нейросети заработали четко, не отставая от искусственных, а порой и опережая их в быстродействии.
Огюст понимал что рискует, но в данном случае риск был оправдан. Если ее запрограммировали инсекты, то лучше выяснить все сейчас, пока она слаба настолько, что даже действие препаратов не может дать ей шанса причинить реальный вред кому-то из людей.
- Я ввел тебе три пищевых дозы. Надеюсь, это компенсирует воздействие стимулятора. - Сухо произнес он, вновь присев напротив Беат. - Ты как себя чувствуешь?
