— Если вас не затруднит… — отозвался Джалобин.
— Ничуть, — сказал йети и произнес: — КАВАРДАКОХАОС.
Видимо, это было слово-фокус, поскольку не успело оно сорваться с его громадных мясистых губ, как возле четырех страдальцев появился под нос с горячим шоколадом, кофе, чаем, с кучей бутербродов, булочек и пончиков.
— Значит, вы — джинн, — сообразила Филиппа — как и мы. Мы трое. Мистер Джалобин — единственный среди нас мундусянин.
— Рад с вами познакомиться, — сказал Джалобин, наливая себе чаю. — Мы-то решили, что вы — снежный человек.
Йети улыбнулся.
— Я и есть снежный человек, — сказал он. — Уже много десятков лет я провожу отпуск в Гималаях, чтобы по-настоящему отдохнуть от… от всего. От современного мира. Понимаете? Я обожаю лазить по горам, упиваюсь свежим горным воздухом. Не говоря уж о моей любви к одиночеству. Для настоящего отдыха самое важное — одиночество. — Он засмеялся. — Англичане, вероятно, назовут меня отшельником, ja? Верно?
— Еще бы! — с трудом произнес Дыббакс, запихнувший в рот почти целый бутерброд. — Как такому чудищу не быть отшельником? Вряд ли к вам ломятся посетители.
Филиппа посмотрела на нахала крайне неодобрительно.
— Дыббакс. Не груби.
— Нет, нет, — сказал йети. — Ваш друг совершенно прав. Я предстаю в таком виде в том числе и для того, чтобы отпугнуть людей. Хотя это — не единственная причина. Есть другие причины, более практического свойства. Кстати, этот образ — мое собственное изобретение. — Он показал им свою громадную, голую, лишенную меха и покрытую жесткой кожей ступню. — Такая нога идеально приспособлена для лазанья по горам. Мыщцы ног тоже развиты соответствующим образом. А меховая шкура прекрасно греет меня в любую погоду. Конечно, все эти ухищрения нужны только на открытом воздухе. В доме я принимаю свое привычное обличье.
С этими словами йети превратился в обыкновенного мужчину и галантно поклонился гостям:
— Разрешите представиться. Барон Райнхольд фон Райнрассиг. Из джинн-клана Джань.
Барон был высок и белокур. На широком лице его лукаво искрились синие-пресиние глаза. Они сияли даже ярче, чем маленький алмазный гвоздик, который торчал в мочке его левого уха.
Когда все перезнакомились с бароном, Джон спросил:
— Так, значит, все эти мифы и легенды о снежном человеке на самом деле — о вас?
— Боюсь, что да. — Барон пожал плечами. — Вначале мой замысел себя вполне оправдывал. Местные жители старались держаться от меня подальше. Но потом тут появились экспедиции, снаряженные специально, чтобы меня поймать. Спасает только то, что я провожу здесь всего несколько недель, причем зимой, так что найти меня совсем непросто. Остальную часть года я живу у себя дома, в нашем фамильном замке в Баварии.
— Но почему вы выбрали именно эти места? — спросил Джалобин. — Вы ведь джинн, а джинн так любят жару. И кровь у вас даже горячее человеческой. Почему не поехать в теплые страны?
— У большинства жарких стран, как бы хороши они ни были, есть одна беда, — сказал барон. — Там тучи туристов. Лет пятьдесят назад я часто ездил на Майорку, Мальдивы, Гавайи, Ямайку или на Виргинские острова. — Он покачал головой и скривился. — Больше меня туда не тянет, фабрики по выкачиванию денег. Там все пронизано пороком. Теперь езжу только сюда. Здесь тоже, конечно, попадаются туристы-альпинисты. Но на Аннапурну не так-то легко забраться. Особенно в это время года. — Он мягко улыбнулся. — Вот и вся моя история. Ну а с вами что случилось? Я видел ваш смерч и предположил, что у вас какие-то неприятности.
— Мы летели из Катманду в Лакхнау, — сказала Филиппа. — Но ветер сбил нас с верного курса.
— Холодный воздух лишил меня джинн-силы, — добавил Джон. — Пришлось совершить вынужденную посадку.
Барон кивнул.
— Обычная проблема, когда учишься летать. К сожалению, джинн всегда рискуют внезапно утратить температуру тела, необходимую для управления смерчем. Это для нас, так сказать, издержки профессии.
— Но как же вы тут живете? — спросил Дыббакс. — На этой горе дикий холод.
— Ну, во-первых, здесь, в доме, очень тепло — сказал барон.
— Воистину. — Джалобин снял пиджак и ослабил узел галстука. — Как в печке.
— Во-вторых, когда я — йети, мне тоже вполне тепло. У меня есть подкожный жир и меховая шкура, что означает, что температура моего тела остается неизменной и в доме, и на открытом воздухе. — Он протянул руку и пощупал тоненькую футболку Джона. — В следующий раз, когда соберетесь летать, наденьте что-нибудь посущественнее. Вроде лётного костюма из овчины.
— Я всегда прошу его надевать куртку или пальто, — сказала Филиппа. — Но он не слушается.
Джон пожал плечами:
— Ненавижу пальто.
— И я тоже, — подхватил Дыббакс.
— Однако, — сказал барон, — для полетов, совершаемых с помощью джинн-силы, я настоятельно советую одеваться тепло. Кстати, если вы все-таки намерены добраться в Лакхнау, вам придется обзавестись теплой одеждой. — Он покачал головой. — Самого меня туда совсем не тянет. Как и вообще в Индию. Понимаете, я избегаю жарких стран еще по одной причине. Я терпеть не могу змей. А Индия ими кишмя кишит. Конечно, в Непале их тоже немало. Но не здесь. И не зимой. — Он смущенно засмеялся. — Я знаю, что это звучит нелепо. Почему джинн вдруг боится змей? При том что мы, джинн, неуязвимы для змеиного яда. И в то же время я нисколько не боюсь паукообразных — скорпионов и пауков, — хотя их яд для джинн как раз опасен. В общем, нелепица она и есть нелепица. Но я ничего не могу с собой поделать.
— Мы неуязвимы для змеиного яда, но можем погибнуть от укуса паука или скорпиона? — повторила Филиппа. — Я не знала.
— А я знал, — сказал Дыббакс. — Странно, что для тебя это новость.
— Тогда почему ты боишься тех парней из Палм-Спрингс? — спросил Джон. — Которые убили Брэда и его отца?
— Я боюсь, что кроме змей у них есть и другое оружие, — сказал Дыббакс. — Для пули я пока уязвим. Как и любой джинн.
— Нет, давайте все-таки разберемся, — настаивал Джон. — Значит, все джинн обладают иммунитетом к яду змеи?
Барон кивнул.
— Да. И кстати, древние змеиные культы переняли эту идею от нас. Я имею в виду, что общение с ядовитыми змеями является для них признаком святости, власти над смертью и все такое прочее. На самом деле все это ерунда. Ни один мундусянин никогда не выживал после укуса крупной кобры. Ну разве что если ему оказывали быструю и квалифицированную медицинскую помощь. Справиться с коброй без врачей может только джинн.
— Как же так? — Джон задумался. — Прошлым летом мы с дядей ездили в Египет. И ифритцы подсунули кобру в мой багаж. Дядя тогда сказал, что я мог погибнуть.
— Ах, вот ты о чем, — сказал барон. — Если тут замешаны джинн из клана Ифрит, это совсем другое дело. Ифритцы здорово управляются со змеями. Это их талисман. И сами они превращаются исключительно в змей. По всей вероятности, тебе подсунули ифритца в обличье кобры, то есть джинн-кобру. А это вовсе не обычная змея. И она вполне могла тебя убить.
