Тыквер обернулся на бегу и замер. Остальные тоже встали. Никто не понимал, почему девочка медлит.
— Мне туда, — печально сказала Мэй. — Кажется… — Она посмотрела на ступеньки. Нет, это ей не казалось. — Я знаю.
Сзади раздался грохот и рев целой оравы темных духов. Друзья не сдвинулись с места. Тыквер стоял как громом пораженный.
— Не медли! — крикнула Беатрис.
Мэй неуверенно покачала головой:
— Я не знаю, можно ли вас бросить.
— Ты решить, — сказал Фабио. — Ты за этим так долго идти, маленький Птичка. Давай!
— Миоу. — Пессимист завозился и многозначительно посмотрел на хозяйку: маме они тоже были нужны.
Отовсюду неслись рев, рык и вой. Нечисть заполнила все коридоры.
Мэй оглядела друзей:
— Но как вам отсюда выбраться?
— Это не беда! — заверил ее Люциус. — Я знаю как.
В глазах Беатрис дрожали слезы.
— Мы справимся. — Она крепко обняла Мэй. — И тебя с собой не возьмем. Нет времени прощаться. Иди!
Фабио обнял девочку и чмокнул кота в макушку. Люциус тоже смущенно обнял Мэй и почесал Пессимиста за ушком. Девочка стояла у лестницы, все еще не зная, как поступить. С ней не попрощался один Тыквер. Он стоял, прислонившись к стене, и смотрел в сторону.
— Тыквер?
— Тебе надо идти, — сказал призрак, потупившись. — Я знаю. Всегда знал, что так будет.
Он взглянул на нее с печалью в огромных черных глазах.
— Тыквер…
Мэй шагнула к нему, и тут поблизости что-то с грохотом рухнуло. В коридор хлынула орда гулей.
Мэй и ее друзья переглянулись в последний раз. Фабио схватил Тыквера за рубашку, и Люциус повел всех к лестнице. Один за другим они скрылись из виду. Тыквер летел в хвосте.
Последнее, что увидела Мэй, было его грустное лицо. Клок волос качался у призрака на макушке, длинная рука беспомощно протянулась к ней. Беглецы свернули за угол.
Мэй судорожно вздохнула, развернулась и побежала вниз по ступенькам.
* * *
Через минуту она уже стояла перед шкафом Буккарта. Мысленно загадав желание миллионам звезд, Мэй схватила дверную ручку и рванула ее. Девочка и кот остолбенели.
Вдоль стен громоздились бесчисленные коробки с туфлями, висели ряды черных костюмов. На полу в центре чернела небольшая лужица: совсем не такая, как все остальные лужи, — в черной, зияющей бездне свистел ветер, мерцали звезды.
Рядом с лужей был небольшой диск со стрелкой в центре. Его окружала карта Земли, поделенная на четыре части. Все они были окрашены в разные цвета. Крошечные огоньки отмечали расположение четырех порталов. Мэй поднесла палец к губам и робко повернула указатель к звездочке с подписью «Болотные Дебри».
Оставалось только прыгнуть.
Девочка медлила. Она посмотрела на дверь. За ней остались самые жуткие чудовища: гули, гоблины, Бо Кливил. Но там остались ее друзья и целая страна, жителям которой нужна помощь.
Ее помощь.
Мэй снова поглядела на лужицу. Где-то там, в глубине, осталась мама, все самое милое, теплое и родное. Там был дом.
Девочка вглядывалась в сверкающую черноту.
— Киса, я не могу! Не могу их бросить.
Мэй подбежала к дверям и выскочила в коридор, заполненный гулями. Страшилища рванулись к ней.
Прижимая к груди кота, Мэй попятилась и оглядела спальню. Где спрятаться, как сбежать?
Взгляд упал на дверь гардеробной. Это был единственный путь.
Мэй встала на край лужи, зажмурилась, досчитала до трех — и обернулась.
Гули влетели в комнату.
Мэй набрала в грудь воздуха и прыгнула.
Глава тридцать шестая
Ночь
В черном небе изредка вспыхивала молния, и ее отсветы сверкали в каплях дождя. Далеко внизу темнело крошечное озеро.
Грозовые тучи закрыли луну, а потому она не видела, как из воды с шумным плеском вынырнула маленькая девочка. Она выбралась на берег, проползла на четвереньках по грязи и упала в нескольких шагах от берега, словно жалкая, мокрая мышь.
Мэй вытащила из-под савана Пессимиста. Она глубоко вздохнула и перевернулась на спину, глядя в далекие небеса.
Неужели получилось? Неужели все, правда?
Мэй села, потом встала на ноги и, пошатываясь, оглядела деревья, колючие заросли, небо. В вышине не было ни звездных вспышек, ни серой мглы.
Просто ночь.
Мэй набрала полную грудь воздуха. И вдруг рассмеялась. Она раскинула руки, запрокинула голову и закричала. Девочка скакала кругом, а Пессимист сидел в сторонке, немного смущенный таким недостойным поведением.
Мэй прыгала, пока ноги не начали заплетаться. Тогда она снова упала в траву и ласково погладила грязь. Девочка посмотрела на купальник. Он больше не сверкал. Сердце у нее заныло. Она провела рукой по ткани и подняла глаза к небу.
* * *
Мэй летела сквозь колючие заросли, не обращая внимания на шипы. Она хотела знать, что вернулась домой, но не могла поверить в это, пока своими глазами не увидит Седые Мхи.
Наконец-то!
Мэй выбежала на лужайку и остановилась. Во всех комнатах горел свет. Девочка этого не знала, но свет горел в окнах дома каждую ночь с тех пор, как она пропала. Мэй сделала робкий шаг, побежала, но вдруг остановилась и опять взглянула на небо.
Где-то далеко она была кому-то нужна. Где-то далеко ее считали отважной воительницей.
Мэй посмотрела на окна. В одном из них виднелось печальное лицо в окружении каштановых кудряшек. Мама еще не заметила девочку.
Мэй с Пессимистом в руках взлетела на крыльцо, перепрыгивая через две ступеньки за раз. И вдруг остановилась как вкопанная. В груди похолодело. На мохнатом коврике лежал конверт со знакомой печатью. Мэй подняла его и вытащила письмо.
«Дорогая Мэй!
Поздравляю! Я знала, что у тебя получится. Видишь, я совсем не такая плохая.
Не забывай о звездной пыли. Не забывай о кварцевых камешках в лесу. Ты маленькая, но в тебе есть большая сила…»
Мэй улыбнулась и сжала губы, стараясь не плакать.
«Не забывай, нам еще нужна твоя помощь.
Помни про нас.
Хозяйка Северной фермы».
Письмо рассыпалось в пыль, а пыль проскользнула между пальцев Мэй и полетела вниз, исчезая в щелях крыльца.
Девочка посмотрела на дверь, глубоко вдохнула и схватила ручку.
— Мама! — крикнула она, вбегая в дом. Дверь осталась открытой.
