Она снова посмотрела по сторонам. На озерных берегах ни домика, ни фермы. Никакой Хозяйки тут не было.
— Миу? Мяу? Мээээй? — ныл Пессимист. Он бегал туда-сюда по краю леса, будто звал Мэй скорее пойти домой.
— Не бойся, киса. Это же просто водичка.
Мэй наклонилась и посмотрела на свое отражение. Вот и она — короткая челка, черная маечка, острые локти и коленки. А еще — какой-то мерцающий огонек.
Мэй задрала голову вверх. Сквозь дымку расходящихся облаков проглядывало солнце. Девочка посмотрела на озеро и снова на небо. Солнце было совсем в другой стороне, а этот огонек светился где-то под водой. Мэй наклонилась пониже и прищурилась. Огонек метнулся вверх, юркий, как рыбка.
И вдруг Мэй потеряла равновесие. Охнув, она замахала руками, но было поздно. Она с плеском шлепнулась прямо в воду.
Растопырив руки, девочка погружалась в глубину. Ледяная вода ужалила тело, и Мэй хорошенько ее наглоталась, прежде чем изо всех сил заработала руками и ногами.
Барахтаясь, она вынырнула на поверхность и поплыла к берегу, разбивая озерную гладь.
Внезапно Мэй почувствовала, как чьи-то сильные пальцы сомкнулись вокруг ее лодыжки. На миг они замерли, стиснули ногу покрепче — и вдруг как дернут!
Мэй ушла под воду с головой. Она отчаянно замахала руками, стараясь выплыть, но чьи-то пальцы держали ее крепко. Тогда девочка изо всех сил дернула ноги вверх, согнув колени. Пальцы наконец соскользнули, и она поплыла к берегу. В ушах звенели пронзительные вопли Пессимиста. Когда Мэй почти уже выбралась на илистый берег, что-то скользнуло по ее икрам в последний раз, и таинственное создание отступило. Пыхтя и отдуваясь, девочка выползла на твердую землю.
Она развернулась лицом к воде и отползла назад, а кот прыгнул и встал перед ней, словно лев на защите своего прайда.
Девочка схватила его и прижала к груди. Они оба не сводили с озера глаз, ожидая, когда оттуда вынырнет неизвестное чудовище.
Но все было тихо.
Мэй встала на ноги и начала медленно пятиться прочь от берега.
Если бы девочка слышала что-то еще, кроме гулких ударов своего сердца, она бы заметила, что кругом стоит непривычная тишина. В лесу примолкло все живое. Мэй не видела, что даже легкие облачка в небе разлетелись кто куда.
Она взошла на вершину холма, повернулась к озеру спиной и бросилась бежать.
* * *
Миссис Берд сидела на кухне и говорила с кем-то по телефону, когда усталая, мокрая, исцарапанная дочка проскользнула в дом с черного хода и стала тихонько подниматься к себе.
Лестница находилась возле кухни, и сквозь собственное пыхтение Мэй слышала приглушенный голос мамы.
— Мы пока не решили, сестра Кристина, но очень серьезно об этом думаем. Да… Латынь… вот как… И французский? Боюсь, он ей не очень-то по душе. Мэй больше нравится рисование. Понимаю. Но мне кажется, ей будет этого не хватать… Да, что верно, то верно…
Мэй на цыпочках прошла в свою комнату и стянула мокрую одежду. Надев мягкую шелковую пижаму, девочка завернулась в одеяло, словно личинка в кокон. Она вся дрожала. Пессимист прыгал вокруг и рыл одеяло у нее на макушке, пока Мэй не приоткрыла дырочку и не впустила его. Кот свернулся клубком на груди у хозяйки и несколько раз лизнул ее мокрую щеку. Так они просидели больше часа.
Наконец в комнату заглянула мама.
— Малыш, я не слышала, как ты пришла. Все хорошо?
Мэй продолжала сидеть под одеялом, покусывая губу.
Миссис Берд села на край постели.
— Я собиралась ужин готовить.
При слове «ужин» из складок высунулась голова Пессимиста. Немного погодя Мэй тоже выглянула наружу.
— Ты что, купалась?
Мэй вспомнила, что у нее мокрые волосы.
— А… да.
— Родная моя, да что с тобой? — Увидев лицо девочки, миссис Берд взволнованно наклонилась к ней.
Мэй прижалась к маме и крепко обняла ее.
— В лесу что-то злое, — прошептала она.
Миссис Берд крепко сжала ей плечи, отстранила от себя и посмотрела дочери в глаза.
— Ты что-то видела?
Мэй покачала головой.
— Нет, не видела. Это… — Она глубоко вдохнула. — Оно живет в озере.
— В озере?
Взволнованные, добрые глаза миссис Берд погасли, и в них прокралось подозрение.
Мэй прикусила язык. Она поняла, что допустила ошибку. Ведь ей не разрешали ходить ни на какое озеро. Мэй принялась дергать нитки на одеяле, а мама подняла руку и потерла висок.
Когда она снова заговорила, голос у нее был усталым.
— Мэй, ты кого-то встретила в лесу?
— Нет. Это было просто…
Чудовище? Что она могла сказать? Мама так расстроилась. Разве она заслужила какую-то небылицу, в которую никогда не поверит? Девочка посмотрела на письменный стол, обвела пальцем свой любимый цветок, вышитый на одеяле.
— Мэй, ну когда же ты повзрослеешь?
Мэй не ответила. Она плотно сжала губы и опустила голову.
— Я просто уверена, что в пансионе… со сверстницами… — Тут миссис Берд внимательно поглядела на дочку и потрогала ей лоб. — Да у тебя жар! Принесу аспирина. И в лес ты больше не пойдешь!
Мэй слабо улыбнулась, стараясь показать, что все понимает. Она знала, что вместо улыбки получилась гримаса. Правда, сейчас это было не важно. Мама уже вышла в коридор.
Мэй снова зарылась в одеяло. Страх еще сидел у нее в груди, но теперь девочка не знала, что пугает ее больше: озерное чудище или пансион Святой Агаты.
Она подумала, что ни за что больше не уснет, и все же погрузилась в дрему, точно камень, который уходит в озерную глубину.
* * *
Только что миновала полночь. На мощеной дорожке заднего двора сидели Пессимист, паук и божья коровка. Каждый был занят своим делом. Один слушал сверчков, другой ловил насекомых, которые летели на свет фонаря, висевшего над крыльцом Бердов, а третья кусала травинку. Тем временем на краю леса появилась таинственная фигура.
Все трое бросили свои занятия и поглядели на нее. Неизвестное существо приблизилось и заскользило по дорожке прямо к черному ходу.
Фигура вплыла в дом, и Пессимист проводил ее ленивым взглядом. Он давно привык, что по ночам вокруг дома бродят разные существа. Заметив, что фигура направилась к лестнице, он спокойно поднял лапку и принялся вылизывать шерсть между розовыми подушечками пальцев. У нее был вкус летней травы. Его любимый.
Глава четвёртая
Визит незнакомца
Мэй снился сон. Она упала в огромное черное море. Длинные пальцы обхватили ее лодыжки. Девочка задергала ногами, и тут перед ней возникла рука со старым заплесневелым письмом, на котором было написано ее имя. Пальцы забарабанили по конверту. Тук-тук-тук.
