«Кто эта девочка? — спросит один из мальчишек, Финни Элвей. — Кажется, она похожа на Мэй».
— Они увидят меня во всей красе, — заявила Мэй коту.
— Мяу? — оживился Пессимист.
Несколько минут спустя на лестнице снова послышались шаги миссис Берд. Скрипнул вентиль, шаги стихли. Мэй размотала шаль и пошла купаться. У самых дверей ванной она остановилась. Изнутри слышался плеск, словно кто-то играл с водой, устраивая водовороты.
Сжав керамическую ручку, Мэй повернула ее и распахнула дверь. Внутри никого не было. Посередине стояла белая ванна на ножках-лапах, а в ней чуть заметно колыхалась вода. Мэй наклонилась, тщательно ее изучила и только тогда забралась внутрь. Девочка уже привыкла к таким вещам. Мама всегда говорила, что в старых домах полно всевозможных странностей. Раньше Мэй настаивала на том, что это привидения. По этому поводу она получила от миссис Берд уже немало суровых взглядов и теперь не стала поднимать шум, а просто ушла под воду с головой, с бульканьем выпуская из ноздрей пузырьки воздуха.
Через полчаса Мэй вышла из ванной, завернувшись в полотенце. За ней клубилось облако пара, обволакивая очертания Пессимиста, который ждал у двери, вылизывая лапы. В сопровождении кота девочка вернулась к себе и натянула бирюзовую маечку и шорты, приготовленные мамой взамен ее обычной черной одежды.
Прошлым летом Мэй сделала в своей комнате узенькую полочку. Она змеей тянулась вдоль стен почти под самым потолком. На ней была расставлена коллекция лучших кварцевых камешков, которые Мэй находила в лесу. Мама клялась, что в них нет никакой ценности, но для девочки они сияли ярче бриллиантов. Помимо камешков на полке расположился целый зоопарк из причудливых животных, которых Мэй смастерила из скрепок, сосновая шишка в форме сердечка — они с Пессимистом нашли ее на улице — и ониксовая брошь, оставшаяся от старой хозяйки дома — дамы по имени Берта.
Кварцевые камешки смотрели на Мэй так, словно хотели отправиться с ней хоть на край света. Встав на цыпочки, она взяла один, самый маленький, и разрешила ему проехаться в своем кармане. На удачу.
* * *
Пикник оказался кошмаром.
Чуть ли не целый день потная и красная Мэй Берд раскатывала по лужайке перед зданием мэрии на своем велосипеде. Кисточки, привязанные к ручкам руля, летели по ветру. За спиной у девочки, в рюкзаке, сидел кот породы голый сфинкс, который ни под каким видом не пожелал оставаться дома. Одноклассники Мэй расположились поодаль, на травке. Они смеялись и о чем-то болтали.
Мэй делала вид, что необыкновенно занята. Наконец, бросив пугать кузнечиков, она устроилась под деревом неподалеку от стола взрослых и стала репетировать улыбку.
До нее долетал разговор родителей.
— Спасибо, дом очень милый. Знаете, нам столько всего предлагают, — говорила миссис Берд, знакомым движением поправляя шляпу. Она считала, что от солнца у нее появляются морщинки. — Но мне кажется, для Мэй будет лучше, если мы выберем что-нибудь… попроще.
Она опустила глаза.
Девочка покраснела. Она-то знала: мама хочет переехать, потому что попроще надо стать ей, Пташке Мэй Берд. Миссис Берд посмотрела в сторону, заметила дочку и смутилась.
Мэй сделала вид, что ничего не услышала. Она немного подергала траву, а потом встала и, понурив голову, направилась к другим детям.
Над лужайкой поднялось облачко пыльцы. Догнав Мэй, Пессимист попытался цапнуть ее за пятку. Девочка взяла кота на руки и хмуро посмотрела на него.
— Сегодня у меня другая компания. Иди-ка поиграй.
Кот лизнул ее подбородок шершавым розовым язычком. Она поморщилась, поставила его на землю и подтолкнула, отгоняя прочь. Нервно поправив одежду, она зашагала к тесному кружку одноклассников. Мэй попробовала втиснуться в их ряды, но не сумела и осталась позади, точно лишний камешек, который, сколько его ни клади, все время падает с горки.
В середине круга стояла Клэр Арнисон. Сегодня ее волосы не были схвачены, как обычно, в два хвостика, а свободно падали на спину, волнистые, точно горная река. Челку она зачесала назад, скрепив двумя заколками с яркими розовыми бантами. Клэр, как обычно, держалась непринужденно. Мэй часто задумывалась, почему она сама не умеет вести себя так же. У Клэр всегда была наготове подходящая шутка. Клэр не таращила глаза и не выглядела угрюмой. Но главное — у нее был миллион друзей, и среди них — ни одного лысого кота.
— Мне разрешили только восьмерых пригласить, — говорила Клэр. — Марибет пойдет. И Колин… Финни, а ты?
Пока она выбирала гостей на Праздник воздушных змеев, который родители устраивали каждый год на ее день рождения, Мэй широко улыбалась. Может, ее никто еще не узнал? Что, если Клэр позовет и Мэй, решив, что это загадочная незнакомка?
— Послушай-ка, Мэй…
Клэр повернула голову. Мэй просияла. Сердце едва не выпрыгнуло у нее из груди.
— А там что, твой кот? Это он танцевать умеет?
Клэр ткнула красивым пальчиком на другую сторону лужайки, и все взгляды устремились туда.
Вот незадача.
— Да. — Мэй постаралась улыбнуться по-новому, но почувствовала, что у нее выходит привычная гримаса.
Все в классе помнили Пессимиста, потому что в феврале Мэй приносила его на урок. Тогда им задали рассказать, как делаются разные вещи. Все остальные приготовили доклады о том, как делать бутерброды или шить подушки, а Мэй показала, как научить кота танцевать. Это был один из тех редких дней, когда одноклассники заметили, что она существует, в хорошем смысле. (В плохом ее замечали постоянно.) На самом деле Мэй тогда немного слукавила: Пессимист, конечно, всегда пребывал в печали, однако с детства умел и обожал танцевать.
— Классно было! — вспомнил Финни Элвей.
Мэй кашлянула и немного приободрилась. По крайней мере, они думали, что у нее отличный кот.
— Ага, — согласился Элмор Смит. — Но круче получилось, когда Мэй хотела улететь на шариках. С крыши мамочкиной машины! Помните?
Все захихикали. У Мэй упало сердце. Она попробовала улыбнуться, будто и сама считала, что это смешно. И потерла шрам на колене, который заработала на прошлогоднем пикнике. После того случая она стала бояться высоты.
— А помните Пташку Мэй, королеву воинов? — продолжила Марибет.
Теперь они уже не хихикали, а хохотали вовсю. Мэй покраснела, как помидор, вспомнив про фотографию, которая однажды выпала из ее учебника по обществознанию. На снимке Мэй играла в амазонку. Они с Пессимистом прятались в лесу. На Мэй был ее любимый черный купальник с блестками, похожий на кусочек ночного неба. Из-под ремешка на плече торчали длинные палочки — стрелы. Тогда миссис Берд сказала, что Мэй — ни дать ни взять полуголая дикарка, но все же тайно спрятала фотографию в один из учебников. Она хотела сделать Мэй приятный сюрприз. Девочка и правда не ожидала, что фотография вылетит из книги. Только вот радоваться ей совсем не хотелось. Она готова была провалиться сквозь желто-зеленые плитки школьного пола.
