— Мэй. Повторю еще раз. Если духи Северной фермы хотят, чтобы ты к ним пришла, не думаю, что ты сможешь этого избежать. Поэтому я должна тебя предупредить. Говорят, что наш мир сильно изменился. Как знать, может, северные духи тоже переменились. Я не могу разглядеть, вижу одни лишь тени, но до меня доходят странные слухи. Не исключено, что тут замешан Бо Кливил. Нас всех ожидают темные времена.
Утешительница сокрушенно покачала головой.
— Тебя окружает опасность. Я не могу как следует рассмотреть далекое будущее. Но тебя ждет горе. Ты будешь терять друзей. Бедняжка.
— Но у меня нет друзей… — прошептала Мэй и покраснела.
— Их больше, чем ты думаешь.
В глазах девочки заблестели слезы. Мэй посмотрела на просторы карты. Она еще никогда не чувствовала себя такой одинокой.
— Я не могу. У меня не получится. Должен же быть какой-нибудь другой способ.
Утешительница смотрела на нее прекрасными грустными глазами и молчала.
В облаках прозвенел звонок. Утешительница, все еще погруженная в мрачные мысли, похлопала Мэй по плечу.
— Прости, но твое время кончилось.
Дверь в форме девочки снова открылась, и женщина повела рукой в ее сторону. Мэй заплакала.
— Я не могу. Пожалуйста!
— Мэй.
Утешительница приподняла ее подбородок и посмотрела девочке в глаза.
— Ты помнишь?
В руке у нее появилась фотография с Мэй и Пессимистом в лесу. Та самая, которая выпала из учебника и вызвала столько насмешек. Сейчас казалось, что все это произошло сотню лет назад. Пессимист стоял перед Мэй, защищая девочку, точно бесстрашный лев. Мэй протянула руку и тронула картинку. Она оказалась настоящей.
— Возьми. Это мой подарок.
Мэй крепко сжала фотографию в руке.
— Ты была воительницей. Не забывай, ты и есть — та самая девочка. Ты смелее, чем думаешь. Помни об этом. Ты проиграешь, только если забудешь.
Мэй решительно кивнула. Утешительница наклонилась, поцеловала ее в щеку и снова накинула на голову капюшон. Ее лицо скрыла тьма.
Все исчезло, и Мэй осталась одна.
Глава четырнадцатая
Погоня
Таблички с надписью «Выход» вывели Мэй в узкий переулок, где ее ждали Усик и Тыквер. Теперь, когда Мэй узнала, что Тыквер ее спас, было стыдно смотреть ему в глаза. Ведь она так скверно с ним обходилась. Девочка, понурив голову, прошла мимо призрака и забралась в корзину.
— Что сказала Утешительница? — спросил Усик.
— Мне нужно попасть в Призрачный город.
— Ох-хо-хо, — засокрушался Тыквер, кусая пальцы.
Усик помрачнел.
— И как же, по ее мнению, ты туда попадешь? Для тебя опаснее Призрачного города в целом Навсегда не найти!
— Мне нужно найти там кое-что.
Мэй обхватила руками колени.
— И ради какого же сокровища ты туда пойдешь?
— Ради Книги Мертвых.
— Книга Мертвых? Первый раз слышу.
— Она сказала, сначала мне нужно в Грот Девяти Татей, — тихо и неуверенно добавила Мэй, начиная сердиться. — Там живет один дух, который мне поможет.
— Еще того лучше! Девять Татей! Одна ты туда точно не дойдешь. Это безнадежно, и точка! Ты ничего не знаешь о мире духов. А если бы и знала, все равно Тати — гиблое место. Для всех и каждого.
Усик и Тыквер подняли корзину и зашагали дальше по переулку. Усик задумчиво жужжал.
— Я считаю, с тобой должен кто-то пойти. — Он еще немножко пожужжал. — Тыквер, ты проводишь ее.
— Но я…
— Никаких «но».
— Но… а вы разве не можете?
— Я конечно же не могу. У меня пчелы.
— Но я боюсь города. После озера я стал совсем плох… — Он притворно закашлял. — Боюсь, у меня еще и гайморит.
— Тыквер, у тебя нет гайморовых пазух! Ззззз. Ты идешь с Мэй. Вернешься, когда поможешь ей найти Книгу. А сейчас, жжжжж, хватит об этом, а то еще услышит кто-нибудь.
Они дошли до конца переулка и вышли на Бульвар. Мэй зарылась поглубже в одежду. Она чувствовала, как трясется корзина со стороны Тыквера.
— Да перестань же, Тыквер! Возьми себя в руки. На нас все смотрят.
Тот по-прежнему дрожал.
— Да, господин Усик.
Сквозь щелки в одежде Мэй видела, что они вышли на городскую площадь. Вокруг сновали духи.
— Эй, кучер! — позвал Усик.
Они остановились и пошли в другую сторону, где ждала черная карета. Мэй уже разглядела колеса и вдруг…
— Смотри, куда летишь, Тык…
Тыквер со всего маху на что-то налетел. Корзина упала, Мэй выкатилась из нее и шлепнулась на мостовую. Девочка вскочила на ноги и огляделась.
На улице стало тихо, как в гробу. Все духи замерли и уставились на Мэй. Она попятилась к корзине, будто надеялась, что заберется обратно и все про нее забудут.
Внезапно тишину разорвал визг женщины в темно-сером платье. Что тут началось!
Духи орали, вопили, завывали, стонали и стенали. Они метались, налетали друг на друга, врезались в кареты и стены. Одни просачивались в двери домов, чтобы спрятаться, другие свешивались из окон, чтобы узнать, что тут за шум. Гремели, опускаясь, навесы над окнами магазинов, кареты неслись по мостовой прочь. Продавец сувениров сунул в рот свисток и, встретившись взглядом с Мэй, дунул в него что было силы, а потом спрятался под свой киоск.
— Нам лучше поторопиться! — Усик схватил корзину и бросился вперед. Потом замер и обернулся к Мэй и Тыкверу. — Чего вы ждете? Бежим!
Мэй едва поспевала за призраками. Тыквер и Усик летели впереди, а за ними тянулся след из разбросанной одежды. Усик бросил корзину Тыкверу, а сам начал рыться в карманах.
— На всякий случай всегда ношу тележетон. Вот бы только его… Сюда! — Он показал на светящуюся телефонную будку, которую Мэй заметила утром.
Они свернули. По пути Усик лихорадочно рылся в карманах. Беглецы остановились возле кабинки.
— Что вы ищете?
Усик не ответил.
— М-мы н-не можем вернуться п-пешком, — заикаясь, объяснил Тыквер. — Н-н-нам н-н-надо в т-т-т-телепорт.
— Но как…
До них донесся далекий шум, и слова застряли у девочки в горле. Мэй и Тыквер переглянулись.
— Ох ты! Ах ты батюшки! Буккарт! И вот именно сейчас я и потерял… — Усик еще быстрее зашарил в карманах.
Вне всяких сомнений, шум приближался. Теперь в нем явственно слышался подвывающий лай. Мэй и Тыквер вгляделись в песчаную даль за окраиной города. Там, над горизонтом, клубилось облачко пыли, такое крошечное, что девочке на миг показалось, будто она его придумала.
