В кухню вошел Усик.
— Мы должны быть в конторе Утешительницы завтра в семь.
Тыквер обернулся, увидел Мэй и покраснел.
— Осталось только придумать, как провести тебя в город, чтобы никто не увидел. Ведь завтра один из самых больших праздников в году.
* * *
Ночью, пока Мэй спала в своем уголке, глобус в кабинете Усика по-прежнему странно мигал. В страну Навсегда попал кто-то такой, в чьей природе шар никак не мог разобраться. С такими существами ему не доводилось сталкиваться вот уже больше двух сотен лет.
Тем временем причина его замешательства лежала, свернувшись калачиком, под скамьей, в лодке, которая плыла по реке Стикс за миллион триста тысяч семнадцать миль от города Белль Морт.
Пессимист был всего в нескольких милях от причала «Бездны скорби». Он крепко спал, но вдруг повел носом. Принюхавшись, кот вскочил, а его большие уши завертелись, точно спутниковые тарелки.
Издалека приплыл запах. Почуяв его, Пессимист выгнул спину. Шерсть встала дыбом.
Кот уперся передними лапками в борт и посмотрел вперед. Ниже по течению виднелись лишь мягкие извивы реки, которая текла между песчаных берегов, поросших низеньким кустарником. И все же кот глухо зарычал. В воздухе пахло угрозой.
Вертикальные кошачьи зрачки стрельнули на один берег, потом на другой, вычисляя расстояние. До земли было несколько шагов — слишком далеко для прыжка, но Пессимист не стал раздумывать. Мускулы его задних лапок распрямились, точно тугие пружины. Кот взмыл в воздух и приземлился на песок.
Он уверенно встал на все четыре лапы. В спину дул нежный ветерок. Кот несколько раз деловито лизнул грудку и украдкой огляделся. Он оказался на берегу, поросшем чахлым кустарничком. Повсюду лежали огромные валуны кварца. Пессимист посмотрел направо, потом налево, потом вверх, на луну, однако увидел только небо с мелькающими вспышками звезд. Он запрыгнул на камень, чтобы осмотреться получше, но вдруг присел на задние лапы и зашипел.
Прямо перед ним, у подножия валуна, оказались глаза женщины. Ее лицо пряталось в листве дерева, нарисованного на песке. Из кроны поднималась рука с вытянутым пальцем.
Кот посмотрел туда, куда она указывала. Потом снова глянул на женщину, но ветерок уже смешал песчинки, и лицо исчезло.
— Миэй? — спросил Пессимист у песка.
Никто не ответил. Не зная, как еще поступить, кот направился туда, куда показал палец.
Глава двенадцатая
Белль Морт
По телевизору, который Усик называл теневизором, шла одна реклама. В то утро они все собрались на диванчике перед светящимся голографическим экраном и ждали, пока приедет наемный экипаж. Усик вызвал его на десять минут седьмого.
В теневизоре крутили ролик туалетной воды под названием «Ушлошельм». Господин с торчащими дыбом волосами, одетый в полосатую тюремную робу, сидел на электрическом стуле и протягивал зрителям флакон. Его рука вылезла за пределы экрана прямо в комнату. «От вас разит жуликом? Не можете попасть в любимый город? — спросил заключенный. — Одна капля „Ушлошельма“ — и вы благоухаете, как законопослушный гражданин! Исследования доказали: девять из десяти носатых фантомов не заметят никакой разницы!»
Перед этим они уже посмотрели рекламу о средстве от назойливых экзорцистов, а также ролики о свежайших белльмортских куличах и ясновидящем, который уверял, что назовет вам имя убийцы в случае отравления или другой загадочной смерти. Вся эта реклама только запутала Мэй. Кто такие носатые фантомы? Почему если пахнешь, как жулик, то не можешь заходить в любимые города? И кстати, чем пахнут жулики?
Начался новый клип. С экрана выпрыгнуло леденящее душу предупреждение, которое рассказывало о том, как опасны живые. Мэй принялась грызть ногти. Она как раз прочла, что, «увидев на улице подозрительно яркого и живого духа, необходимо без колебаний подуть в свисток и вызвать Буккарта».
Тыквер как завороженный таращился в теневизор. Усик покачал головой.
— Несусветная чушь! Тыквер, ну разве Мэй — не доказательство, что это все…
Раздался душераздирающий вопль.
Мэй подпрыгнула и посмотрела вокруг шальными глазами.
Усик попросту встал.
— Карета подана.
Вслед за старичком и призраком Мэй прошла на кухню и сделала, как они договорились накануне. Она забралась в большую корзину с грязной одеждой, которую Усик оставил у двери. Сверху на девочку навалили побольше вещей, так чтобы ее не было видно сквозь полупрозрачную ткань. Мэй поглядывала наружу сквозь щелочки между одеяниями.
Когда входная дверь открылась, Мэй первым делом заметила, что на улице ничуть не посветлело, хотя уже наступило утро. Звонок над дверью снова завопил, сотрясая стены дома.
— Мы уже идем, почтенный! — с раздражением сказал Усик и шепнул украдкой: — Казалось бы, нанимай себе нормальных кучеров. Так нет же! Туристам подавай всадников без головы. Зззззз. Других тут почти и не заказывают.
Скрипнула дверца, и Мэй почувствовала, что ее поднимают в карету.
— К Утешительнице, — тихо приказал Усик.
Экипаж тронулся.
— Теперь можно вылезти. В каретах люкс особые окна.
Мэй выбралась из корзины и села рядом со старичком, напротив Тыквера.
Усик показал на диск с переключателем, укрепленный на потолке.
— Сейчас выберем, что увидят прохожие. Новомодная штучка. Но если хочешь сохранить инкогнито, лучше нее не придумаешь! У каждой кареты свой набор.
Вокруг ручки переключателя светились надписи: АРТУР И ГИНЕВРА ЗА ПАРТИЕЙ В ПИНОКЛЬ, СПЯЩИЙ СКЕЛЕТ, ГИГАНТОПИТЕК, ЕДИНОРОГ, ВЕДУЩИЙ ВАЖНУЮ БЕСЕДУ. Усик выбрал первый вариант.
Мэй посмотрела в окно. Ей оно казалось вполне обыкновенным. Из него было видно, что карета едет по дороге, проложенной в песках. Слева и справа тянулся однообразный пустынный пейзаж. В небе по-прежнему вспыхивали и гасли звезды.
— Не волнуйся. В такой карете нам нечего бояться.
Мэй откинулась на сиденье.
— Господин Усик, а что случится, если меня увидят?
Тыквер и старик переглянулись.
— Тогда за тобой придет Буккарт, милая моя.
— А… а кто такой Буккарт? — отважилась полюбопытствовать Мэй.
— Жжжж. Он со своими черными псами рыщет по всей стране в поисках живых. Стережет порталы на случай, если кто-то случайно в них попадет, и приезжает на сигналы тревоги.
— Сигналы тревоги?
— Если кто-то встречает живого, то дует в свисток. Они есть у каждого духа. Про них говорили в рекламе, помнишь?
Усик и Тыквер сунули руки в карманы рубашек и вытащили цепочки, на которых висели длинные сверкающие трубочки.
