Перед ней возник Инго.
— Ту сторону я проверил, — сказал он. Всмотрелся в Лизино лицо, обнял ее и добавил: — Видишь — уже лето, а не осень. Мы с тобой еще у ограды не искали.
Небо совсем очистилось, налилось синевой, только у самого горизонта громоздились ослепительно-белые облака. Лиза вгляделась в них и поняла, что это не облака, а горы со снежными вершинами. В траве застрекотали кузнечики, прожужжал мимо уха тяжелый шмель, на ветку перед самым носом уселась толстая сойка и уставилась на незваных гостей — сначала левым глазом, потом правым, и трескуче заругалась. Из-за груды листвы деловито просеменил ежик. Где-то уже загудели невидимые пчелы.
Инго с Лизой дошли до самой ограды и двинулись вдоль нее. Трава и листья под ногами подсыхали на глазах, выстреливали вверх свежие зеленые травинки.
У самой ограды росла совсем молоденькая, тоненькая яблонька. На ней было всего три ветки с редкими листьями — темно-изумрудными сверху, серебристыми с изнанки. И росло одно-единственное яблоко.
Лиза остановилась. Она боялась подойти и дотронуться до него, боялась, что оно исчезнет или окажется ненастоящим — такое оно было красивое, сияющее, полупрозрачное, с капелькой росы, повисшей, как нарочно, у самого черенка.
Инго сорвал яблоко, сунул его Лизе в карман куртки и тщательно застегнул молнию.
Лиза несмело посмотрела в сторону домика под черепичной крышей. И ей вдруг померещилось, что оконца у домика уже не такие мутные, а сам он не такой покосившийся. Может, потому, что морок спадает и выглянуло солнышко? А может…
Придерживая карман с яблоком, она побежала к дому, но у крыльца нерешительно остановилась.
— Давай подождем, — Инго нагнал ее и тронул за плечо. — Мама с папой сами к нам выйдут, а пока есть еще одно дело.
Обойдя дом, брат с сестрой обнаружили родник, бивший у корней старого развесистого дерева — пока что оно стояло безлистым, но на глазах набухало зелеными почками. Напились, умылись, Инго поискал что-то глазами, не нашел и быстренько наколдовал чистый глиняный кувшин, набрал ключевой воды. Потом склонил голову набок, оглядел посеревшие доски домика и…
Он даже ничего не сказал, но Лизе показалось, что окружающий мир плывет и рябит, а в ушах у нее зазвучал тоненький перезвон. Она помотала головой, зажмурилась и снова открыла глаза.
Ничего себе! Инго теперь и слова не нужны — кругом все меняется от одного его взгляда.
Вместо глухой деревянной стены с крошечным чердачным оконцем вдруг возникла застекленная веранда, как на даче. Инго взял Лизу за руку и они вместе вошли внутрь.
Мгновение-другое на веранде не было ничего, кроме прохладной пустоты. Потом посередине возник круглый стол, а на него, взметнувшись, как парус, плавно легла белая скатерть. Сверху с легким стуком опустилась ваза с ромашками. Рядом Инго поставил кувшин с водой. На белой скатерти запестрели чашки, а вокруг стола столпились плетеные стулья.
Мелодичный перезвон все длился, Лиза выглянула с веранды и увидела, что это перекликаются на разные голоса стеклянные бусины — качаются на нитках под навесом. Теплый ветер покачивал их над крыльцом. А Сад покрывался нежной зеленью прямо на глазах.
— Красиво… — почему-то шепотом произнесла Лиза и тут услышала чьи-то легкие шаги и поскрипывание рассохшихся половиц.
— Рыжики, а рыжики? — позвал тихий нежный голос у них за спиной. — Сознавайтесь, это вы у меня в комнате все цветы оживили?
Лиза обернулась — и увидела маму.
… Потом, когда все слова были сказаны и слезы утерты, когда Лизу отпоили водой и наконец смазали ей многочисленные ссадины, полученные в бою с заколдованным шиповником, папа обеспокоенно спросил:
— Лилли, Инго, вы нашли яблоко?
Лиза закивала и похлопала себя по карману.
— А как же нам теперь попасть отсюда в Радинглен? — спохватилась она и вопросительно воззрилась на брата. — Ведь картина, наверно, проходом больше не работает!
— Вернуться можно по Реке, она течет через все миры и соединяет их между собой, — успокоил ее Инго, и Лизе почему-то не понравилось, как он это сказал. Она не поняла, что именно так резануло ей ухо в этих простых словах… но волшебный слух подсказывал: дело неладно. А Инго уже объяснял, что королевский дракон Конрад отыщет дорогу в Сад — ведь теперь в мироздании все вновь расставлено по местам и никакого Черного замка больше нет. Говорил он так уверенно, словно насчет Конрада знал наверняка.
— В Библиотеке наши побывали совсем недавно, за считанные минуты до того, как она вновь стала частью Сада. Разминулись мы совсем чуть-чуть. А пока мы их ждем, наведу-ка я порядок, — закончил Инго. — Уборку надо завершить, верно?
Они все вчетвером заглянули в соседнюю комнату — пока еще стылую и сумрачную. Но стоило маме с Лизой зябко поежиться, как в камине, потрескивая, запылал огонь. А на мамины плечи легла теплая шаль, похожая на пушистые серые крылья.
Мама даже ахнула:
— Как у тебя здорово получается, Инго!
— Ты еще не видела… то есть не слышала, на что у нас способна Лиза! — смутился Инго и потер нос.
— Коракс бы за вас порадовался, — тихо сказала мама.
Лиза не отводила от нее взгляда. Одно дело — мама на портрете, и совсем другое — рядом. Коса у мамы спутанная спросонья, и в рыжих волосах горит солнечный свет, льющийся из окна. А глаза ясные и ничуть не заспанные. И теперь понятно, в кого Лиза такая маленькая, потому что мама лишь чуть-чуть выше ее ростом.
Между тем затхлая, темная комната с выцветшими прямоугольниками от картин на стенах постепенно преображалась. Засияли стекла, засверкали новенькой краской оконные переплеты, закачался под потолком узорный соломенный абажур, диван защеголял пестрой обивкой и уютными подушками, и Лиза с родителями с удовольствием на нем устроились. Стены окрасились в голубой цвет, точно любимый Филинский свитер, а на пол легли лоскутные коврики. Дом оживал, дышал, словно в нем не просто коротали день за днем, а радовались жизни, веселились и много смеялись. Лизе даже показалось, что раньше тут даже половицы потрескивали в миноре, печально и заунывно, а теперь в мажоре — уютно и совсем слегка.
Сначала Лиза робела, а потом, вслед за родителями, начала подсказывать Инго, что еще наколдовать.
— Не забудь про сарайчик! — напомнила мама.
— Конечно, ведь Садовнику без инструментов как без рук, а тут дел невпроворот! — согласился Инго, и опять у Лизы тревожно екнуло сердце.
А Инго к тому же добавил:
— Придется создавать заново, вместе со всем содержимым, — он произнес это таким довольным тоном, словно наколдовывать тяпки и грабли — невероятно увлекательное занятие. — Ведь вместо сарая теперь Библиотека… Но сначала доделаем дом!
На стенах одна за другой возникали картины и фотографии, и Лиза перебегала глазами от одной к другой, с любопытством ожидая, что будет дальше.
