Осторожно скосив глаза вниз, он увидел, что весь обмотан тонким шпагатом, удерживающим его на стуле и не дающим сделать ни малейшего движения.
Грохнуло сбоку брошенное на пол ведро.
– Ну, что, козел, очнулся?
Голос был знаком Кругозору, но когда он увидел его обладателя, то сразу все понял. Это был Хрящ – человек, состоявший при Пельмене как бы для особых поручений. Поручения эти заключались большей частью в развязывании языков у тех, кто не был слишком откровенным с Пельменем и не хотел делиться тайнами, которые тому необходимо было знать.
У Пельменя имелось много специалистов по этим делам, но Хрящ являл собой худший образец из них. Его брали в работу только с «бросовым материалом», то есть с теми людьми, которые после того, как открывали свои тайны, становились либо Пельменю ненужными, либо даже опасными, и оставлять их в живых было ну никак нельзя.
Кругозор знал, однако, что иногда, в редких, особых случаях, Хряща использовали для устрашения, когда дело касалось своих, тех, кто знал этого садиста в лицо и на кого одно его присутствие на допросе влияло больше, нежели все, вместе взятые, угрозы Пельменя и его банды. В этих случаях у жертвы были шансы остаться в живых, и Кругозор понял, что надеяться можно только на этот, очень шаткий, правда, вариант развития событий.
– Я тебя спрашиваю, козел!
Кругозор вяло кивнул, отчего боль в затылке отозвалась тяжелым звоном.
Оказалось, что стул был привинчен к полу, потому что, когда Хрящ ударил его ногой, в подбородок, Кругозор не опрокинулся на спину, только голова дернулась так, что хрустнули шейные позвонки.
– Погоди, – услышал, давясь, кровью, хлынувшей из рассеченной губы, Кругозор второй голос, тоже знакомый. Яков Сергеевич, секретарь Пельменя… Единственный из всей команды, не имевший клички. Солидный мужик, но тоже далеко не фраер…
– Пусть расскажет сначала, что знает, а то забьешь раньше времени…
– Яков Сергеич, в процессе оно лучше получается, – степенно заметил Хрящ. Он был на своей территории, он был сейчас хозяином положения и поэтому мог спорить, правда в рамках дозволенного, с вышестоящим руководителем.
Хрящ, как обычно, не пользовался хитроумными приспособлениями и средствами, вроде химических препаратов, вызывающих неконтролируемое словоизвержение, или наркотиков, хирургические инструменты тоже вызывали у него брезгливую усмешку. Он презирал всех этих пыточных дел мастеров с их клещами, «испанскими сапогами», даже с их паяльниками и электроутюгами. Не было случая, чтобы его подвели собственные пальцы, кулаки, ноги либо, на худой конец, обычная веревка. До ножа тоже дело практически никогда не доходило.
Следующий удар Хряща сломал Кругозору нос.
– Ну ладно, ладно, – снова вмешался Яков Сергеевич. – Давай теперь выкладывай, кто да за что тебе Пельменя заказал.
– Никто, – отплевываясь кровью, ответил спокойно Кругозор. – Никто мне его не заказал…
Он не видел кивка Якова Сергеевича, но его отлично заметил Хрящ и ударил Кругозора согнутым пальцем в глаз.
Пауза после этого была долгой – Кругозор снова потерял сознание. Хрящу пришлось плеснуть на него еще ведро воды, глаз не вытек – Хрящ пока что контролировал себя, – но видеть практически перестал, заплыл, налился кровью из лопнувших сосудов, одновременно горел огнем и давил ледяной тяжестью. Кругозору казалось, что вместо глаза ему всадили в череп тяжелый теннисный мяч…
– Как же так – никто не заказывал? – снова спросил Яков Сергеевич. – Ты что же, с ума спятил – людей мочить средь бела дня?
– Зря вы в глаз-то… Я бы вам еще пригодился…
– Ну ладно херню-то пороть, – сказал Хрящ. – «Пригодился…» Ничего тебе уже не пригодится. Чего ты ерепенишься, Кругозор, Александра Матросова из себя корчишь?.. Какая тебе разница, заложишь ты своего заказчика, не заложишь – тебе-то уже все равно. Вернее, если хочешь дальше со мной развлекаться, давай молчи. А так сказал бы, да и дело в шляпе… А?
– Я сказал… – Кругозор говорил с трудом, лицо Хряща перед ним то проявлялось, словно на фотобумаге в ванночке с прозрачным раствором, то заплывало какой-то мутью. Его начало подташнивать. «Старается, сука», – подумал он мимоходом о Хряще. – Я сказал, – повторил он, – никто мне его не заказывал. Я человек с понятиями. Не знаю, что вы там решили, но Пельмень был не прав. Так не делают.
Хрящ занес руку для очередного удара, но Яков Сергеевич остановил его движением бровей.
– Не понял. Объясни. Чего ты там про Пельменя? Чего это он не прав? На кого ты работаешь, мил человек, Кругозор?
– Пельмень хотел меня сдать. Подставил. Депутата вашего не я пришил. А меня он хотел сдать. Я был рядом, когда его замочили. Снайпер…
– Что за чушь? Ты о чем?
– Праздников… Я за ним шел, его пристрелили… Снайпер с крыши. А я – рядом… Пельмень меня подставил… Я все правильно делал. Должен был объяснить, а он… Такие вещи не прощают. Никому. Я за себя отвечаю…
– Так это не ты Праздникова завалил?
– Не я. Не знаю кто…
Яков Сергеевич задумался. Встал, нервно прошелся до стены, вдоль которой тянулся широкий верстак, и обратно, затем остановился за спиной связанного Кругозора.
– Так что же ты, козел, стрелять сразу?.. Ну урод, ну урод… Что это за байда? Как это – не ты… Быть не может… А кто? – снова спросил он у Кругозора, понимая, что вопрос его звучит, по меньшей мере, глупо.
– Не знаю… Не знаю… Пельмень не прав. Зуб даю… Я ему подляны никогда не делал…
Яков Сергеевич посмотрел на Хряща:
– Отвези его к Лере. Пусть полежит. И охрану предупреди, чтобы глаз с него не спускали. Понял?
Хрящ разочарованно кивнул. Он не любил бросать работу на полпути, но приказ есть приказ. Никуда не денешься.
Глава восемнадцатая
Настя снова попыталась поднять голову, но ее легонько хлопнули по затылку, и в третий раз она распласталась на грязном снегу. Чьи-то руки сбили с нее кепку, смазали по стриженой голове – не больно, но очень обидно… Еще одна пара рук схватила ее за бока, переворачивая на спину и шаря по карманам.
– Бля, ты че, козел, пустой, что ли? А-а, нет, чего-то есть тут… Пацаны, да тут баксов немерено!!
– Дай-ка сюда, – услышала она другой, спокойный и трезвый голос.
– Батя, да ты че…
– Дай, я сказал!
– Слышь, козел, с нами поедешь, понял? – третий голос, принадлежащий кому-то из той, первой, пьяной троицы, обратился к Насте. – Ты что, не понял, бля, вставай, бля…
– Ни хуя себе, документов нет у пацана, а с баксами гуляет… Во пидоры живут, суки…
– Мочить их надо всех, гадов…
– Мочить… Мочить! Слышь, козел, ща замочим тебя, гнида!!!
