Покупатель, видимо, давно привык ходить подконвойным. Не обращал внимания. Сердито рылся то среди кофеев, то среди пив.
Был недоволен. Не скрывал этого. Наоборот, выпячивал. Был небрит. Но, возможно, платежеспособен.
В последнее время, когда так называемые «простые люди» осмелели и перестали бояться супермаркетов — не говоря уж о том, что обычные гастрономы скуксились один за другим — подобных покупателей появилось довольно много.
Лантихильда, разинув рот, озиралась по сторонам. Наверное, ей казалось, что она в волшебном царстве. Сигизмунд даже ощутил легкую гордость за цивилизацию, им, Сигизмундом, уже освоенную. Помидоры там, бананы, киви всякие, ананасы.
Супермаркет, помедлив несколько минут, исторг из себя еще одного продавца. Тот приблизился к Сигизмунду, стал предлагать — купите девушке авокадо.
Сигизмунд холодно ответил:
— Уже купили.
В этот момент неопрятный покупатель наконец приступил к действу выбора. Открыл стеклянный шкаф, потащил оттуда пакет молока. Тут несуразная девка подскочила к покупателю и, тыча пальцем в пакет, убежденно сказала:
— Срэхва.
Покупатель угрюмо царапнул девку неприязненным взглядом. Ничего не ответил. Да и что тут ответишь? Прав мужик.
Сигизмунд подошел и ровным тоном проговорил:
— Не обращайте на нее внимания.
Был удостоен второго царапающего взора. Неприязненного и высокомерного.
Лантхильда не дала себя отстранить за здорово живешь. Она вырвалась вперед, выхватила у неприятного субъекта пакет и горячо заговорила. Речь ее была пересыпана словами «срэхва» и «милокс». Мол, срэхва это милокс…
Покупатель молча отвернулся к шкафу. Снова открыл стеклянную дверцу. Взял еще один пакет и безмолвно побрел в сторону кассы, цепляя корзиной полки и своротив пачку макарон.
Лантхильда в сердцах поставила милокс на место. Закрыла дверцу шкафа. Проворчала в спину уходящему «двалс».
Сигизмунд купил картошки, петрушки с укропом, масло и «Спрайт» в двухлитровом фуфыре — девку пузырьками пугать.
Бродя по супермаркету и любуясь интерьером, Лантхильда обвалила целую гору крекеров в целлофановых пакетах. Ну вот, начинается дурацкая американская комедия. В кино всегда думаешь: неужели у режиссера столь убогая фантазия? Если надо посмеяться, уронит что-нибудь в супермаркете. Ан нет, в жизни все точно так же.
Сигизмунд расплатился. Лантхильда с интересом смотрела на деньги. При виде монетки оживилась. Назвала монету «скатт». Купюры ее не заинтересовали.
— Иностранка? — спросила кассирша.
— Из Рейкьявика, — тихо ответил Сигизмунд. И решительно блеснул познаниями в языке: — Лантхильд, хири ут!
Лантхильда нехотя уплелась из супермаркета. К машине пошла.
— Заходите еще, — любезно сказала кассирша. — У нас заказано, раков привезут.
— Беспременно, — обещал Сигизмунд.
Девка топталась у машины. Пыталась дверь открыть. Удивлялась, почему не открывается.
Словом, вечер удался.
* * *
Видать, вчера Лантхильда здорово умаялась от впечатлений. В девять утра еще спала мертвым сном.
Озорства ради Сигизмунд пробрался в «светелку», где дрыхла девка, и решил будить ее по-таежному. Сделал тупую рожу и, глядя перед собой в пустое пространство, затянул глухо и монотонно:
— Стииг!.. Лантхильд, стииг!.. Стииг!..
Лантхильда сперва улыбнулась, а потом открыла глаза. Увидела Сигизмунда. Поморгала. Он увидел, как радость на ее лице сменилась скрытым разочарованием. Почему-то его это обидело.
— Яичницу будешь? — буднично спросил Сигизмунд. Хотя и знал, что она не поймет. Не дожидаясь ответа, ушел на кухню.
К диковатому виду кухни он уже попривык. Только вот банки с окаменевшим вареньем надо будет все-таки на помойку вынести.
Плюхнул на сковородку пять яиц и уселся с книжкой, которую почитывал по утрам за завтраком. Книжка была любопытная. Про то, как Колчак в космос ракету запускал. Альтернативная история. Сигизмунду нравился там один персонаж, как ни странно — большевик.
На кухню пришла девка. Сигизмунд, не глядя — готовность яичницы определил на слух — выключил огонь.
Лантхильда чинно села за стол, сложила руки. Изрекла:
— Нуу…
Господи, неужто по-русски заговорила?
Девка явно не понимала, что Сигизмунд делает. Он нехотя отложил книгу в сторону. Девка пугливо взяла ее в руки. Конечно, вверх ногами. Перевернула, посмотрела картинку на обложке. Там красномордые мужики с голубыми свастиками на буденовках тянули к читателю руки из заснеженной тайги.
Лантхильда подняла взгляд на Сигизмунда. На щеке у нее еще остался рубец от подушки. Но зубной пастой от нее разило и на верхней губе остались белые «усы».
Сигизмунд потянулся и вытер ей «усы». Сама ведь не сообразит. Позориться еще.
— Это, девка, произведение Андрея Валентинова, «Око Силы» называется, — сказал Сигизмунд, отбирая у девки книгу. — Ни к чему оно тебе. Все равно не одолеть.
На самом деле книга натолкнула Сигизмунда на хорошую идею. Дабы эффективно бороться с нечистью, которой кишели большевистские войска, автор породил дивную народность — дхаров. Дхары любую нежить мелко видели и все про нее знали. Обитали в тайге. И вообще их очень мало осталось.
Так чем плести, что девка из Рейкьявика, лучше уж отнести ее к малоизученной и фиктивной народности дхаров — и дело с концом. Никто не разберется, всем все по фиг.
Решено. Девка — дхарская беженка. Родственница. Только дальняя. Очень.
* * *
К машине Лантхильда уже попривыкла, видать. Подошла доверчиво, сразу дверцу стала выдергивать.
— Да погоди ты, — сказал Сигизмунд, отталкивая ее в сторону. — Не видишь что ли, заперто.
Погрузились. Благословясь, поехали.
— Нуу, — сказала Лантхильда, довольная. — Таак…
Она в точности копировала интонацию Сигизмунда.
Они ехали к Пяти Углам. Сигизмунд решил по центральным навороченным лавкам попусту не шариться. Все равно там ничего, кроме гонора, не сыщешь. Была у него на примете небольшая немецкая фирмочка с устрашающим чисто германским названием «Мильденбергероптик». В одно слово. Минуты две в свое время стоял, как дурак, читать пытался. Сто пятьдесят лет безупречной оптической деятельности. Трудовые династии. Месяца три назад Сигизмунд возил туда мать
— обновлять очки. «Мильденбергероптик» ему понравилась, невзирая на название.
Остановив машину перед магазином, Сигизмунд еще раз повторил:
— Право, лево, верх, низ.
И кулак показал.
Лантхильда без выражения посмотрела на кулак.
