Где-то вдали стихли шорохи – оперативникам Управления удалось оторваться.
Щелкнула зажигалка.
Коридор осветил блеклый, дрожащий огонек.
– Вот он… – процедил Немезис, освещая скрюченную фигурку. – Наложил в штаны сволочь – с места сдвинуться боится.
– Н-не надо… – торопливо пробормотал Хуан, вжавшийся в стену, дрожащий и испуганно глядящий снизу вверх на вампиров. – Пожалуйста… вы же… вы как я… вампиры… мы же б-братья…
– Вампиры – братья, – кивнул Серж, подхватывая выпавший из руки Ахеронта пистолет и неторопливо проверяя обойму. – Потому и не предают друг друга… А ты – предал…
Серж резко вскинул пистолет и дважды выстрелил. Хуан дернулся, мотнул головой и, повалившись на пол, затих.
– Убийства… смерть… – отчетливо прошептала Яна в темноте.
Макар лежал все на том же месте. Он дышал…
– Сам идти сможешь? Или понесем тебя? – спросил Немезис, опускаясь рядом с ним на корточки и держа над головой горящую зажигалку.
Шеф КБСК приоткрыл глаза и улыбнулся окровавленными губами.
– Брось, – прошептал он. – Не тяни…
Серж мрачно покачал головой. У него не выходил из головы последний взгляд Жанны, лежащей в нескольких метрах от него, безвольно раскинув руки, как раскидывает крылья, разбиваясь о землю, подбитая птица.
– Прекрати, Макар, – проворчал Немезис, в свете зажигалки внимательно осматривая рану на животе шефа КБСК. – Дотащим тебя наверх – залатают, будешь и дальше нам нервы трепать…
– Серж… – Макар с трудом повернул голову. – Ну хоть ты-то меня понимаешь.
Серж молча кивнул.
– Ну вот… – прохрипел Макар. – Конечно понимаешь… ведь, что бы ни было… братья… – он закашлялся, по щеке сбежала струйка крови. – Значит, проиграл, – сказал он твердо, собрав остатки сил.
– Все мы проиграли, Макар… – негромко сказал Серж, глядя на него. – Видишь, как получилось… мы проиграли, брат… Паутина… – Серж задумчиво погладил теплое дуло пистолета. – Она не наша, не наша. Мы, нелюдь, заперты тут, рвем друг друга… Мы как дети в песочнице – играйте, играйте, только выходить нельзя – воспитательница загонит обратно… Время для игр. Наше время – оно для игр. Игр на кровь… И лишь крошечный клочок пространства, за который мы убиваем…
Макар медленно кивнул.
Немезис торопливо расстегивал его пропитавшуюся кровью рубаху, пытаясь добраться до раны.
Яна стояла где-то позади, во тьме, едва дыша и не отводя от них взгляда.
– Орден… они впихнули нас сюда, – продолжал Серж. – Адептов Черного Престола, нелюдь. Заперли нас здесь и смотрят, что мы делаем друг с другом… А бесконечная Паутина, мириады ее нитей, миров – не нам… Не наша. Мы проиграли.
– Это мой мир… – прошептал Макар. – Эта песочница… моя… Я воевал за нее, проливал кровь… чужую… теперь – свою… И я, я проиграл… я… не вы…
Серж пристально смотрел на его окровавленное бледное лицо, когда-то отражавшее уверенность, властность, веселье победителя.
– Я на грани, Серж… – Через силу улыбнувшись, Макар сплюнул кровь. – А здесь все видно очень отчетливо… У вас все получится, знаю… Я враг вам… все равно… мир будет… ваш… а мне в нем… нет… не быть… или победа… – Он закашлялся, дернулся всем телом, со стоном осел обратно. – Или… смерть.
Неожиданным рывком он приложил к виску пистолет, который до сих пор сжимал скрюченными, окровавленными пальцами, и, зажмурив глаза, нажал на курок.
Грянул выстрел.
Рука шефа КБСК плетью упала вдоль тела, выронив пистолет.
Погасла зажигалка, которую Немезис держал на весу, не чувствуя жара ледяными пальцами.
Он встал во весь рост и сказал:
– Паутина сочтет, Высший… Ты все же вернул свое имя. – Помолчав, он добавил едва слышно. – Брат…
Серж провел по лицу грязными, перепачканными ржавчиной и кровью ладонями.
Хотелось кричать.
Не так… все не могло быть так… почему? За что? Слишком много крови… Слишком много смерти…
– Пойдем, Снежный. – Немезис подхватил его за плечи. – Не раскисай, вампир. Твоя принцесса ждет. – Он недобро посмотрел на прижавшуюся к стене Яну и, хлюпая туфлями по лужам в выщербленном полу, направился вперед по коридору.
Жилой массив. Окрестности ст. м. «Сокольники». Москва. 13 апреля. 16:03
Они вылезли наружу из канализационного люка, прямо посреди двора какой-то многоэтажной коробки. Грязные, мокрые, похожие на сбежавших из самого ада опасных безумцев. Впрочем, так оно и было.
Вокруг очень тихо…
Людей не было. Совсем.
Город притих, затаился, испугавшись творящихся в самом сердце его событий…
Издалека, откуда-то со стороны метро, долетал сухой треск автоматных очередей.
– Ну вот и наши, – улыбнулся Немезис, прислушиваясь. – Обитель зачищают… успели вовремя! Значит так… я сейчас к ним, приканчиваем тех, кто там наверху остался – и отправляемся искать Апостола. Ты как?
– Я тоже… – Серж замялся, глядя на стоящую возле него, зябко поеживающуюся Яну, обхватившую себя руками, смотрящую куда-то мимо него, в землю. – Сейчас… Давай… Я задержусь.
Немезис кивнул, поняв все без слов, и, засунув руки в карманы, направился туда, где время от времени раздавался отрывистый сухой треск.
Едва он скрылся за домом, Серж вытащил из кармана мятую, мокрую пачку сигарет, с трудом отыскал в ней одну целую.
Зажигалки не было.
Засунув сигарету в зубы, зажмурив глаза, мысленно нащупав какую-то едва заметную Нить, он настроился на нее, сконцентрировался… Сигарета начла медленно тлеть. Серж жадно затянулся.
– Как ты? – спросил он у Яны.
Она повернулась к нему. Натянуто, как-то виновато улыбнулась.
– Я? Ничего…
– Пошли… – он повел ее через двор. В сторону, противоположную той, куда ушел Немезис. Подальше от этих постепенно умолкающих уже, сухих выстрелов.
Они вышли к ограде школы. Серж остановился, зачарованно глядя на открывшийся вид.
На площадке играли дети. Мальчишки.
Это было странно – вместо того, чтобы сидеть по квартирам, глядя по телевизору на серьезное лицо диктора, рассказывающего о терактах и введенном в столице режиме чрезвычайного положения, они бегали по вытоптанной площадке, с азартом, неумелыми матерками и смехом гоняя мяч.
Им не было дела ни до Паутины, ни до войн, ни до смерти. Они просто играли.
Серж медленно поднял глаза вверх, чувствуя, как сжимает сердце нездешний холодок.
