Клэри нашарила в кармане ключ и открыла дверь.
– Заходи, – сказала она. – Люк велел сидеть дома.
– Правильно, – сказал Саймон, проходя мимо нее. – Чудовища охотятся в темноте.
В гостиной горел теплый желтый свет. Клэри захлопнула дверь и закрыла ее на щеколду. У входа на вешалке все еще висел синий плащ Изабель. Клэри хотела сдать его в химчистку, чтобы вывести пятна крови, но не успела. Несколько секунд она смотрела на плащ, собираясь с силами, и наконец повернулась к Саймону.
Он стоял посреди гостиной, неловко засунув руки в карманы куртки. На нем были джинсы и видавшая виды отцовская футболка с надписью «Я люблю Нью-Йорк». Все это выглядело очень знакомым, однако Саймон отчего-то казался совсем чужим.
– Очки! – догадалась наконец Клэри. – Ты без очков!
– Ты когда-нибудь видела вампира в очках?
– Нет…
– Очки мне больше не нужны – прекрасное зрение входит в комплект.
Саймон опустился на диван, и Клэри села рядом, стараясь все-таки держаться на некотором расстоянии. Она обратила внимание, что кожа у него побелела и стали видны голубые прожилки вен. Глаза теперь казались огромными и темными в обрамлении густых черных ресниц.
– Конечно, приходится надевать очки дома, чтобы не пугать маму, – продолжал Саймон. – Надо будет сказать ей, что я перешел на контактные линзы.
– Надо будет сказать ей. Точка. – Клэри старалась, чтобы голос звучал как можно уверенней. – Ты не можешь удержать это от нее в тайне.
– Я могу попробовать. – Саймон взъерошил волосы и сказал скривив рот: – Клэри, что мне делать? Я не выходил из дома два дня, прикидывался, что у меня грипп, но как долго… Мама приносит мне еду, ее приходится выбрасывать за окошко. Рано или поздно мне вызовут врача, и что тогда? У меня не бьется сердце. Врач сообщит маме, что я умер.
– И напишет диссертацию о медицинском чуде, – пошутила Клэри.
– Не смешно.
– Прости…
– Я все время думаю о крови. И днем, и ночью. Она мне даже снится. Скоро я начну писать о ней жуткие эмостишки.
– Магнус дал тебе несколько бутылок. Они еще не закончились?
– Осталось три штуки, держу их в мини-холодильнике. – Голос Саймона звучал напряженно. – А что потом?
– Добудем еще, – заверила его Клэри, хотя твердый тон дался ей с трудом. Конечно, всегда можно достать баранью кровь в лавке, которую нашел Магнус, но сама мысль об этом вызывала тошноту. – Слушай, Люк считает, что ты должен открыться родителям. Все равно не получится бесконечно скрывать от них правду.
– Это мы еще посмотрим, – отрезал Саймон.
– Люк живет нормальной жизнью! – воскликнула Клэри в отчаянии. – И ты сможешь!
– А ты сама хочешь встречаться с вампиром? – спросил Саймон с горькой усмешкой. – Представляю романтический пикник на природе: ты пьешь свежевыжатый сок апельсина, я – свежевыжатую кровь девственницы.
– Считай, что это просто физический недостаток. Тебе надо научиться с ним жить. Человек ко всему привыкает!
– Я уже не человек.
– Для меня ты человек, – сказала Клэри. – Да и вообще, прелесть принадлежности к человечеству сильно преувеличена.
– Ладно, зато Джейс больше не будет называть меня примитивным… – Саймон посмотрел на буклет, который Клэри сжимала в руке: – Что это у тебя?
– Листовка с советами «Как открыться родителям».
– Что-то случилось? Ты что-то хочешь мне рассказать?
– Нет, я принесла буклет для тебя.
– Я не намерен открываться маме, – отрезал Саймон. – Она и так думает, что я гей, потому что не увлекаюсь спортом и до сих пор не обзавелся девушкой. Ну… в смысле, про мои отношения с девушками ей ничего не известно.
– Ты должен рассказать ей, что ты вампир. Люк предлагает использовать приемы из этого буклета, заменив некоторые ключевые слова. Ну то есть заменить словом «нежить» слово…
– Да понял я, понял, – сказал Саймон, открывая буклет. – Давай попробуем. – Он откашлялся и начал читать: – Мама, я хочу тебе кое в чем признаться. Дело в том, что я нежить. Да, я знаю, у тебя наверняка много предрассудков по поводу нежити. Я понимаю, что ты огорчишься. Но я по-прежнему такой же человек. Ну то есть уже не человек, но…
– Саймон!!!
– Ну ладно, ладно… Первое, что ты должна понять: я такой же, как и раньше. То, что я нежить, – вовсе не главное во мне. Это просто одна из сторон моей личности. Во-вторых, пойми, что это не результат моего осознанного выбора. Я таким родился. Ну, в смысле, возродился.
Клэри вздохнула:
– Ты и не пытаешься…
– По крайней мере, я смогу сказать маме, что меня похоронили на еврейском кладбище. – Саймон отложил буклет. – Может, начать с малого – сперва рассказать сестре?
– Если хочешь, я пойду с тобой. Помогу им понять.
Саймон удивленно посмотрел на нее, и Клэри увидела сквозь трещины в броне горького юмора скрытый под нею страх.
– Правда?
– Конечно! Я…
Договорить он не успела, потому что с улицы донесся оглушительный визг шин и звон разбитого стекла. Клэри и Саймон вскочили и бросились к окну. Посреди лужайки стоял пикап Люка с незаглушенным мотором, за ним через дорогу и тротуар тянулся черный след стертой резины. У пикапа горела одна фара, вторая разбилась вдребезги, на бампере виднелось темное пятно – а под передними колесами лежало что-то белое и неподвижное.
Клэри замутило. Неужели Люк кого-то сбил? Она пристально вгляделась в фигуру на траве, стирая с глаз иллюзии, будто пыль со стекла. Под колесами лежал не человек, а что-то похожее на отвратительную гладкую белую личинку, извивающуюся, как посаженный на иголку червяк.
Дверь кабины распахнулась; Люк, не обращая внимания на тварь, метнулся через лужайку к темной тени, распростертой у крыльца. Вот это была определенно человеческая фигура – кто-то маленький, с копной тонких косичек.
– Это же та девчонка-оборотень! Майя! – воскликнул Саймон. – Что происходит?
– Не знаю.
Клэри схватила стило с книжной полки, и они с Саймоном выбежали из дома. Люк уже усадил Майю, прислонив спиной к перилам крыльца. На ее футболке зияла дыра, из раны на плече лилась кровь.
Саймон замер так неожиданно, что Клэри чуть не врезалась в него и еле сдержала рассерженный возглас, вовремя сообразив, что происходит. Саймон боялся крови. Он не мог на нее смотреть.
– Она жива, – сказал Люк и похлопал девушку по щеке. – Майя! Майя, ты слышишь меня?
Майя застонала, открыла глаза и уставилась на него мутным взглядом.
– Люк? – прошептала она. – Что случилось? Плечо болит…
– Надо перебраться в дом. – Люк легко подхватил Майю на руки.
