– Как же может быть, что вы мисс Дойл, компаньонка герцогини Шевертон, но в действительности никогда не встречались со своей хозяйкой?
– Возможно, имелось в виду, что я имею отношение к герцогине, но, к сожалению, это было неправильное предположение, а я забыла его исправить.
Алекс со стоном закрыл лицо руками и замотал головой.
– Все не так уж плохо, – промолвила она.
– Не так уж плохо? Я узнал сегодня вечером, что вы обобрали Шаклфорд-Демсли, сэра Фрэнсиса и сестру леди Джарвис. Вы мошенница?
– Вы говорите так, будто я совершила что-то скверное. Знайте, – Эммелин расправила плечи, – я никогда… – Один взгляд в предвещающие бурю глаза барона – и она запнулась. – Никогда намеренно…
Седжуик снова поднял тёмную бровь.
– Хорошо, да. Последние шесть лет выдавала себя за компаньонку герцогини Шевертон. Но я не воровка.
– Шесть лет! – воскликнул Алекс. – Не верю. Как могло быть, что вас не поймали?
– Потому что я профессионал своего дела, – с возмущением ответила Эммелин.
Судя по тому, как легко она вошла в роль Эммелин, с этим нельзя было не согласиться, но всё же…
– Вы утверждаете, что вы не воровка?
– Я никогда ни у кого не брала ничего, что не было бы предложено мне добровольно.
В это он тоже мог поверить. Эммелин обладала способностью очаровать любого закоренелого сквалыгу.
«Ну почти закоренелого», – рассудил Алекс, имея в виду леди Оксли. Он всё же усомнился, что ангелы небесные могли бы тронуть сердце этой старой воительницы.
– Почему вы выдавали себя за компаньонку герцогини Шевертон?
– Потому что другая роль была менее привлекательна. – Тяжело вздохнув, Эммелин отвернулась к окошку. – Не стану рассказывать вам, какой выбор есть у женщины, оставшейся одной на свете, без защиты имени и семьи.
Как любой другой дворянин, Алекс старательно не замечал таких пороков в обществе. Да, у женщин почти не было выбора, но разве он нёс ответственность за то, что они выбирали неправильный путь? А кроме того, спор о добре и зле вечен.
– Пусть выбор у вас был довольно ограничен, – сдался он, – но неужели вы не понимали, что поступали бесчестно, если не сказать преступно?
– Это почему? – вызывающе спросила она, становясь на свою защиту. – Я ничего ни у кого не отбирала. Я только принимала то, что мне предлагали: дом, где можно остановиться, еду и – чаще да, чем нет – поездку в соседнюю почтовую гостиницу. – Она сложила руки на коленях. – Неужели вы никогда не предлагали приют путникам?
Здесь она его поймала. Его бабушка всегда приводила домой приезжающих и предлагала им отдохнуть в Седжуик-Эбби, прежде чем они продолжат свой путь, и Алекс никогда не возражал. Во всяком случае, новые люди в доме отвлекали бабушку от её другого любимого занятия – ворчать на него.
– Просто это кажется… я хочу сказать, из того, что говорила леди Нили…
– Седжуик, поверьте мне, я никогда не брала ничего из тех домов.
– И как много было этих домов? – Алекс, прищурившись, смотрел на Эммелин, пока она, прикусив губу, размышляла. – Больше пяти?
– А это имеет значение?
– Да! – Перед ним была выдающаяся, талантливая актриса, еейчас изображавшая его жену, и ему хотелось бы знать, сколько ещё людей она провела.
Эммелин, по-видимому, обдумывала ответ, глядя в потолок кареты и считая по пальцам, и наконец сказала:
– Двадцать восемь, но без пера и бумаги точно не подсчитать. Это приблизительная цифра.
Двадцать восемь? У Алекса возникло такое чувство, что эта женщина никогда не ошибается в подсчётах. Эммелин могла бы назвать имя, дату и место каждого своего перевоплощения. Он видел, как она спорила с торговцем, и двадцать восемь домов провинциальных дворян должны были показаться детской игрой.
И когда экипаж остановился у дома на Ганновер-сквер, Алекс знал, что существовала единственная вещь, которую он сейчас должен сделать.
– Милорд, миледи. – Симмонс встретил их на верхней ступени лестницы у дверей дома. – Слава Богу, вы вернулись – и вовремя.
– Что ещё случилось? – спросил Седжуик.
– Леди Роулинз.
– Мальвина? – Эммелин прижала ладонь к губам и бросила взгляд через площадь в сторону дома Тоттли.
– Да, миледи, и боюсь, новости нехорошие. – Симмонс крепко сжал губы и, качая головой, отвернулся. – Она присылала за вами.
«За мной?» – Эммелин не знала, что сказать; неожиданные горячие слезы обожгли ей глаза, и, не отдавая себе отчёта в том, что делает, она коснулась локтя Седжуика.
– Прошу вас, – тихо попросила она, – разрешите мне пойти к ней.
Алекс посмотрел на Симмонса, и дворецкий снова покачал головой.
– Доктора пригласили?
– Он уехал около часа назад, – кивнул Симмонс. – Он не видел необходимости оставаться, когда акушерка могла справиться сама. Сэр, лорд Роулинз приходил дважды. Очевидно, её милость хотела найти поддержку в обществе леди Седжуик, прежде чем… прежде чем…
– О нет! – Эммелин едва не задохнулась от волнения. Неужели с её ближайшей, с её единственной подругой может что-нибудь случиться? – Пожалуйста, Седжуик, я нужна Мальвине.
– Да, конечно, – ответил он и, повернувшись, стал спускаться вместе с ней по ступеням.
К досаде Эммелин, внизу им встретились только что прибывшие леди Лилит и Хьюберт.
– Мне нужно с вами поговорить, кузина Эммелин, – сказала леди Лилит, задрав нос кверху и преградив ей дорогу. – Я понимаю, вы не знакомы с лондонскими обычаями, и всё же ваше поведение сегодня вечером было просто возмутительным. Вы обвинили мою мать…
– Не сейчас, – остановил её Седжуик.
– Я не согласна! – возмутилась леди Лилит. – Я не собираюсь просто молчать. Седжуик, вас там не было, вы не слышали, что…
– Довольно, миссис Денфорд! – прикрикнул на неё Алекс. – Нас ждут в другом месте.
Хьюберт предусмотрительно потянул жену в сторону, позволяя им пройти, и Седжуик с Эммелин ступили на тротуар.
Взглянув на небо, Эммелин подумала, что вечер, бывший вначале таким сияющим и волшебным, теперь стал холодным и пустым.
Потерять Мальвину? Эммелин не могла представить свою замечательную подругу иначе, чем полной жизни, кипучей энергии, и слезы снова обожгли ей глаза.
Из-за того, что её отец исчез, а мать умерла, она не позволяла себе привязаться к кому-либо. Само её ремесло обрекало Эммелин на одиночество. А потом в её жизнь вошла Мальвина. Подобно урагану, она ворвалась в мир Эммелин и стала… другом. И вот теперь Мальвина в ней нуждается.
– Вы знаете что-нибудь о том, как принимают роды? – спросил Седжуик, шагая рядом с Эммелин.
