Ее глазам открылся тайник. Она бросила торопливый взгляд на дверь и задержала дыхание, прислушиваясь к малейшему звуку, который предупредил бы о возвращении Колина.
Не нужно было делать этого. Это было ошибкой с ее стороны. Ей следовало доверять Колину. По верить своему сердцу. Разве сама она не говорила Кит что если человек честен, он всегда будет вознагражден?
«Но правда лежит у тебя перед глазами, — прошептал ей ухо злой, дразнящий голос. — Давай действуй, возможно, это твой единственный шанс!» Успокоенная тем, что Колин занялся своим непутевым братом, она сунула руку в тайник. Первое, на что наткнулась Джорджи, был завернутый кусок шелка сверток. Она было отложила его, но что-то остановило ее: Джорджи могла поклясться, что ее пальцы нащупали каблук туфли.
Туфли? Почему Колин хранил туфли в сейфе?
Руки вдруг покрылись гусиной кожей.
Он не мог… нет, не мог…
Но она вспомнила, как он утверждал, что искал ее.
Дрожащими пальцами она вытащила шелковый узелок и положила его на стол, рассматривая его несколько секунд, прежде чем развязать бечевку.
Когда она увидела, что находилось внутри, у нее перехватило дыхание.
Перед ней лежали ее потерянные туфли. Обе туфли. Та, что она никак не могла найти утром в Бридвик-Хаус, и та, что она потеряла в переулке.
По ее телу пробежала дрожь. На следующий день он вернулся и нашел ее потерянную туфлю! И это означало… что он искал ее.
Она коснулась пальцами изысканной вышивки, шелковых завязок, и ей словно передалось свидетельство его любви, его сердечности.
Человек, который вернулся в заваленный мусором переулок в поисках потерянной туфли, определенно не заставил бы свою подопечную заключить этот ужасный брак… он не мог быть бессердечным повесой и распутником. Предателем того доверия, которое ему оказал ее отец.
«Верь ему, верь ему до конца», — подсказывало ей сердце.
Джорджи глубоко вздохнула и взглянула на тайник в стене. Ей следовало бы вернуть туфли на место и довериться своей интуиции. «Поверь ему и выброси за борт все сомнения!»
Завернув туфли в кусок шелка, она торопливо положила их в тайник, затем снова оглянулась на дверь. На. ходка туфель подтвердила одну теорию относительно Колина, но оставалась еще одна важная тайна.
Судьба Англии. Нельсона. Зловещие слова что-то всколыхнули в ней. Далекое воспоминание. Призыв к действию.
Джорджи поджала губы. Леди Гамильтон была чрезвычайно добра к ним в Неаполе. И Джорджи хорошо было известно расположение леди к лорду Нельсону. Если что-то случится с его сиятельством, а она, Джорджи, могла I бы это предотвратить, она никогда не простит себе бездействия. Не говоря уже о том, что будет означать для Англии потеря этого великого человека.
Джорджи просунула руку в потайное отделение, та миновала ее туфли и нащупала связку бумаг, которые мистер Пимм доверил Колину. Судьба Англии… судьба Англии. Эти такие значимые слова толкали ее на дальнейшие, действия.
Сделав выдох, казалось, первый, после того как Колин покинул каюту, он вынула бумаги и начала пристально разглядывать их.
«Мне не следует делать этого», — терялась она, теребя бечевку, которой был завязан сверток. Затем она подумала о Кит и Хлое, оказавшихся в центре интриги. Ради их безопасности она имела право знать, какую судьбу уготовили «Сибарису» Колин и Пимм.
Удовлетворенная своими доводами, она развязала бечевку и начала проглядывать бумаги.
Углубленная в свои мысли, пытаясь найти ответы, которые развеют все ее сомнения, Джорджи не слышала, как распахнулась дверь.
Ну как, нашли, что искали?
Во многом да, так как теперь она знала, что Колин Данверс не был чудовищем, каковым она его рисовала в своем воображении, но, встретившись с его жутким взглядом, Джорджи поняла, что потеряла его доверие к себе, И что самое важное, его любовь.
Глава 11
Джорджи немедленно посадили под арест. Темной ярости от ее предательства в глазах Колина было достаточно, чтобы заставить Джорджи замолчать, особенно когда из своей каюты с шумом появился мистер Пимм, довольный тем, что Колин наконец пришел в себя и разоблачил ее.
— Разоблачил — в чем?
— О, это та еще штучка, — сказал мистер Пимм Колину, довольно потирая руки.
— Та еще — что? — спросила она.
— Как будто сама не знаешь, — высказался маленький отвратительный человечек, прежде чем Колин успел ответить.
Когда он уже готов был отправить Джорджи в каюту, она схватила его за руку.
— Что это означает? Я не сделала ничего плохого — я просто пыталась выяснить, какой опасности вы подвергаете мою сестру и ребенка.
Колин промолчал.
— Ты шпионила для французов, ты, подлая девчонка — бросил через плечо Пимм.
— Шпионила для французов? Вы сошли с ума? — Она вновь взглянула на Колина: — Вы ведь не думаете, что я шпионка, не думаете?
Выражение его лица выдало все его мысли.
Что же это у нее за способность ставить все с ног на голову!
— Я мог бы все выпытать из нее, скажите только слово, — предложил мистер Пимм, а его глаза-пуговки ковали.
— О, замолчите, иначе я сама заткну ваш грязный рот, — сказала ему Джорджи, размахивая кулаком у него под носом.
Мистер Пимм отскочил в сторону, и его нос задергался, как у загнанного в угол кролика.
— Вас будут судить в Лондоне, — сказал Колин. Обещаю вам это.
— В Лондоне? — переспросила она, и на этот раз ее страх сменился гневом. — Ни за что! Верните нас в Неаполь. Леди Гамильтон и даже лорд Нельсон подтвердят мою порядочность. Я не шпионка.
— Она говорит — Неаполь. То есть туда, где ты сможешь осуществить свои зловещие планы? — насмешливо спросил Пимм.
— Колин, пожалуйста, — взмолилась она. Он покачал головой:
— Мы плывем в Лондон.
— Высадите меня в логове Бонапарта. Я докажу свою невиновность.
— О да, это будет очень удобно для тебя, — вставил мистер Пимм. — Словно ты не пыталась всю дорогу призывать на помощь своих французских друзей.
Джорджи окончательно потеряла терпение с этим человеком.
— Я ничего не сделала, я только пытаюсь защитить себя.
— Это решит суд, — сказал Колин, прежде чем захлопнуть дверь перед носом у Джорджи.
Он приказал одному из команды встать на часах перед ее каютой, и затем она услышала, как он на правился к себе.
Спустя несколько минут дверь отворилась, и на какой-то момент Джорджи решила, что Колин вернулся, но это был мистер Ливетт, который принес колыбельку для Хлои.
С горьким чувством Джорджи положила дочь в колыбельку — подарок, развеявший ее собственные сомнения в отношении человека, которого она любила.
