— Да, все верно. Он так и не вернулся в Англию. Райли нам родственница по линии майора Сент-Клера.
Глаза графини сузились, как у хорька, завидевшего крысу.
— Очень странно, что до сих пор о ней никто ничего не слышал.
К ужасу Мейсона, кузина Фелисити бросилась затыкать бреши в только что сплетенной им семейной истории.
— Майор Сент-Клер трагически погиб.
Леди Дэландер скептически посмотрела на кузину Фелисити.
— Да, очень трагически, — взволнованно продолжала кузина.
Мейсону стало по-настоящему страшно, когда она пустилась в длинные рассказы об их дальних родственниках: тут были и укусы ядовитых змей, и похищенные младенцы, и героические подвиги, описывать которые не взялся бы и сам Шекспир.
— Я не могу продолжать, — заявила кузина Фелисити, и слезы заструились по ее щекам.
Мейсон молил Бога, чтобы так и было. Но она заговорила снова:
— У меня сердце разрывается, когда я думаю о том, что случилось дальше! — С прижатыми к груди руками и устремленным к небесам взором кузина Фелисити напоминала знаменитую миссис Сиддонс, приготовившуюся трагически умереть на сцене. Очевидно, кузина брала у Райли уроки не только светских манер. — Какая трагедия!
— Что случилось? — резко оборвала ее графиня.
— Проклятие Сент-Клеров! — заявила кузина Фелисити. — То самое, которое отняло наших дорогих Фредерика и Каро, а также наслало эту ужасную лихорадку, от которой умерли родители нашей дорогой Райли, когда она была ребенком.
— Проклятие Сент-Клеров, надо же придумать такое! — усмехнулась графиня. — Никогда не слышала о подобной глупости.
Мейсон не мог с ней не согласиться, но, если бы это проклятие существовало в действительности, он бы желал, чтобы оно обрушилось на него здесь и прямо сейчас и избавило от необходимости смотреть продолжение спектакля, устроенного кузиной Фелисити.
Однако представление только начиналось. У кузины хватило наглости сделать вид, что она до глубины души оскорблена насмешкой леди Дэландер.
— А вы можете объяснить гибель Фредерика и Каро? — возмущенно спросила она. — А безвременную смерть родителей Райли, ее деда и бабушки?
Графиня не могла и потому промолчала.
— Когда я думаю об этой бедной сиротке… — у кузины Фелисити задрожала нижняя губа, — выросшей среди кровожадных дикарей и никогда не знавшей семьи, я просто рыдаю.
Мейсону хотелось зарыдать вместе с ней. Ему оставалось только надеяться, что никто из присутствующих не догадается, что кровожадные дикари кузины Фелисити никогда не населяли Индию.
Кузина Фелисити, очевидно, этого не знала или не хотела знать, ибо она шмыгала носом и рыдала, словно вся семья Сент-Клер должна была скоро стать жертвой этого мифического проклятия.
— Ну-ну, — начал успокаивать ее Мейсон и поглаживать по руке. — Сейчас наша кузина жива и здорова. Не надо больше говорить об этом.
«Пожалуйста, помолчи», — беззвучно упрашивал он ее.
— Само небо послало ее нашей семье, — прерывая рыдания, сообщила она графине.
Дэл поспешил подтвердить слова кузины Фелисити.
— Она — настоящий ангел, — начал он. — С первого взгляда я понял…
— Ах, перестань, Алистер, — перебила его мать. — Ты столько наболтал об этой девице, что я не удивлюсь, если она со всеми ее неземными достоинствами и добродетелями пешком перейдет через Темзу. Хотя должна заметить, что она, кажется, обделена чувством долга.
Раздражение и нетерпение леди Дэландер возрастало с каждой минутой. Мейсон уже приготовил новые оправдания, но тут дверь распахнулась, и вошла Райли.
Но не просто Райли, а Райли — дочь Востока. Пропавшая дочь Сент-Клера. При ее появлении Мейсону даже послышались звуки флейты, на которой в Дели играли заклинатели змей.
Хотя в простом желтом муслиновом платье она оставалась англичанкой, ее плечи были задрапированы восточной шалью. А великолепные волосы, вчера рассыпавшиеся по плечам и вызывавшие в Мейсоне желание раздеть ее, сейчас были скрыты под скромным белым тюрбаном, который украшал небольшой камень, похожий на рубин. Из-под платья выглядывали персидские туфли. Вероятно, никто еще не осмеливался предстать перед графиней в подобной обуви.
— Кузен, — нежным голосом обратилась к Мейсону Райли, приседая в изящном реверансе, а затем по-восточному, не менее умело, чем Хасим, здороваясь с гостями. — Приношу глубочайшие извинения вам и вашим гостям за свое опоздание. Я была не совсем готова предстать перед столь избранным обществом, и мне пришлось одеться приличествующим образом.
Она покраснела и смущенно опустила голову.
— Ничего страшного, — сказал Мейсон, удивленный ее превращением в то самое несчастное создание, которое описала в своих рассказах кузина Фелисити.
Он взглянул на новоявленную сказочницу и заметил, как та подмигнула Райли, которая в ответ кивнула так осторожно, что этого не заметил никто, кроме него и ее соучастницы в преступлении.
Мейсон пристально посмотрел на свою странноватую кузину и перевел взгляд на Райли, доставлявшую ему не меньше хлопот. Они вдвоем состряпали славный спектакль.
Словно на сцене, Райли повернулась к Белтону и протянула руку. Мрачный дворецкий вздохнул и отдал ей букетик цветов. Она взяла его с таким видом, как будто они были сделаны из золота, и направилась к графине.
— Вот поэтому я и опоздала: пыталась нарвать цветов, — сказала она, преподнося букет графине. — Кузина Фелисити призналась мне, что вы и мать лорда Эшлина обе любили цветы. — Она махнула рукой в сторону окна, за которым виднелись густые заросли, бывшие когда-то садом. — Я подумала, что вам будет приятно. Я думаю, такие розы — большая редкость.
Когда она протянула цветы, Мейсон заметил, что у нее перевязана рука. Это заметила и леди Дэландер.
— Что у вас с рукой?
— Ничего, — ответила Райли, пряча руку за спину.
— Что вы с собой сделали? — На этот раз леди Дэландер, не ожидая ответа, схватила Райли за руку и, притянув ее к себе, стала разглядывать перевязанные пальцы.
Райли вздохнула.
— К сожалению, я не привыкла к английским садам, — сказала она. — Я укололась о шипы, когда срывала для вас цветы.
— Ужасные там заросли, — заметил Дэл, потирая ушибленное накануне плечо.
Графиня уставилась на розы, составлявшие букет.
— Ну надо же, — сказала она, переводя взгляд с руки Райли на лежавшие перед ней цветы.
Мейсон и все остальные не сводили глаз с грозной матроны, ожидая ее приговора.
— Ах, я никогда не была так растрогана. — Леди Дэландер шмыгнула пару раз носом, а затем, к великому изумлению Мейсона, по каменному лицу грозы Эшлин-сквер потекли слезы.
