— Вы знаете, как этим пользоваться? — спросил он.
Райли взглянула на свое импровизированное оружие.
— Если мой удар будет первым, то да.
Несмотря на ее предупреждение, Мейсон подошел поближе.
— Напоминайте мне, чтобы я всегда предупреждал о своем появлении, — поддразнил он, одним пальцем опуская вниз поднятое оружие.
Хотя он и говорил себе, что его долг джентльмена защищать ее, однако больше всего ему хотелось обнять ее и пообещать, что она никогда больше не почувствует страха. Свое обещание он бы подкрепил горячим поцелуем.
— Приношу свои извинения, — сказала Райли, поспешно отворачиваясь от него. — Я услышала, как кто-то ходит, и я… я не ожидала, что вы вернетесь так рано, и подумала…
— Простите, что напугал вас. А где Хасим?
Мейсон ушел из дома только потому, что Хасим обещал оставаться с Райли до его возвращения.
Из темноты вдруг возник Хасим. Мейсон кивнул ему, восхищаясь его умением прятаться.
— Идите спать, сэр. Я буду хорошо охранять нашу леди, — сказал ему Мейсон по-персидски.
Хасим поклонился и направился к лестнице.
— Что вы ему сказали? — спросила Райли, стоя на пороге.
— Это, мадам, — ответил он, — останется между мной и Хасимом.
— Гм, — сердито хмыкнула она и вернулась в библиотеку, все еще не выпуская каминные щипцы.
Мейсон не выдержал. Он двинулся за ней, завороженный кокетливым покачиванием ее бедер. Он пытался убедить себя, что дал слово Хасиму оберегать Райли, но сомневался, входит ли сюда отказ от восхищения ее фигурой. Или от мыслей, которые приходили ему на ум при каждом соблазняющем движении ее тела. Осознает ли эта женщина, как она действует на него? Мейсон надеялся, что нет.
Райли положила щипцы на подставку возле камина и уселась, скрестив ноги, на пол, где, очевидно, она перед тем работала. Разбросанные листы бумаги, кассовые книги и счета образовали вокруг нее полукруг. Здесь же валялись пара чулок и две красные подвязки.
— Как вы можете работать среди такого беспорядка? — спросил Мейсон, останавливая взгляд на подвязках. Почему его не удивляет, что леди носит красные атласные подвязки?
— Очень хорошо, благодарю вас, — отрезала она, собирая детали своего туалета и пряча их под бумагами. — Если вам так хочется знать, я предпочитаю работать в корсете и нижней юбке, но из приличия решила снять только мелкие вещи. Больше это не повторится.
Мейсон тоже на это надеялся. Он представлял, в каком виде она встречала бы его, будь одета или, вернее, раздета по-рабочему. Достаточно и того, что он неотступно думал о красных подвязках. Спустя несколько минут Райли глубоко вздохнула.
— Простите меня, милорд, я сегодня просто не в себе.
Ничего удивительного — у нее был чертовски тяжелый день, да и его неожиданное появление, вероятно, страшно испугало ее.
— Простите, если я напугал вас, — извинился Мейсон.
Райли равнодушно пожала плечами, и он решил больше к этому не возвращаться. Кроме того, она, наверное, все еще сердится на него за утренний разговор. Разговор, в котором Райли заявила, что у нее никогда не было любовника.
Неужели такое возможно? Каждое движение этой женщины было пронизано чувственностью. Ее страсть к этим чертовым перьям, ее пышная прядь волос, ее светящаяся кожа… А эти зеленые глаза… каждый раз, когда он заглядывал в их глубину, его тянуло на стихи.
Его взгляд снова остановился на кусочке красного атласа, выглядывавшем из-под бумаг. Красные атласные подвязки? И она заявляет, что у нее не было любовников?
— Гм, — кашлянула Райли и выразительно посмотрела на дверь.
Мейсон решил сделать вид, что не понимает. Сняв фрак, он присел рядом с ней на пол и вытянул ноги, упираясь пальцами в решетку камина, в котором ярко горели угольки и от которого шло приятное тепло.
— Что это?
— Поправки, списки, наброски, заказы на вещи, которые нам требуются для костюмов и декораций, — ответила Райли резким тоном.
Но Мейсон не хотел уходить. После бессмысленного шума у миссис Ивенс тихий беспорядок, окружавший Райли, манил его, как нежный звук одинокой флейты.
— Мне так много надо сделать, — снова намекнула она, на этот раз оглянувшись на дверь.
Мейсон продолжал делать вид, что не понимает ее намеков.
— И вы хотите сделать все это сразу?
Она не выдержала и улыбнулась.
— Вы ужасный человек, — сказала она. — Я тут стараюсь злиться на вас, а вы мне не даете. — Она протянула руку и шутливо сжала его плечо.
После того как целый вечер мисс Пиндар пробовала на нем все известные ей приемы и уловки кокетства, простодушный жест Райли поразил Мейсона своей невинностью.
И в то же время ее прикосновение разбудило его воображение, подогретое размышлениями о красном атласе. Как ему хотелось заключить ее в объятия… Он представил, как его рука под ее платьем скользит вверх по ее ноге и он касается этого огненного атласа, вобравшего тепло ее кожи и возбуждающего его чувственность…
— Полагаю, я должна извиниться, — сказала Райли.
— За что же? — спросил он и подумал, что извиняться скорее следует ему. Может быть, напрасно он здесь остался!
— За мое поведение, когда вы сказали, что уволили моего сыщика. Я оказалась неблагодарной и повела себя крайне неприлично.
— Вы всегда ведете себя прилично, — ответил он, в душе желая, чтобы эта женщина хотя бы однажды выглядела такой же некрасивой и несоблазнительной, как те молодые мисс, которые толпились вокруг него весь вечер.
Райли усмехнулась.
— Вижу, вы совершенствуете свой талант очаровывать. А я думала, вам потребуются мои уроки. И помог вам этот скрываемый вами талант сегодня вечером? Вы помолвлены? — поддразнила она.
Мейсона передернуло.
— Нет, полагаю.
Она отвела взгляд, и он не мог догадаться, о чем она думает. Наконец Райли спросила:
— Мисс Пиндар была там?
— Не помню, — солгал он. Ему почему-то не хотелось обсуждать с Райли свои матримониальные намерения относительно мисс Пиндар.
— Ваша кузина, — улыбнулась Райли, — надеется, что вы завоюете благосклонность молодой леди. Кузина Фели-сити уверена, что у мисс Пиндар толстый кошелек.
— Да, так и есть, — подтвердил Мейсон. Он только не добавил, что леди оказалась назойливой и жеманной, и, как говорила Беа, безмозглой дурой.
Райли продолжала разбирать свои бумаги.
— Это она сидела в карете, которая заехала за вами?
Мейсон взглянул на нее. Неужели Райли смотрела, как он уезжает?
— Нет, это была дочь лорда Чилтона.
