— Да, именно к такому решению сначала я и пришел, — сказал он. — То есть пока я не обнаружил вот это. — Он опустил руку в карман и вынул клочок бумаги. — Вы можете объяснить, что это такое?
Она развернула записку и, увидев что в ней, скомкала ее в кулаке. Как, черт возьми, она оказалась в его руках? Но затем вспомнила:
— Мой ридикюль!
— Вы забыли его в моем доме.
— Но как вы нашли это? — спросила она, протягивая записку. — Она была внутри и принадлежит лично мне.
— Все было не так, как вы думаете, — возразил Мейсон. — Когда Белтон нашел вашу сумочку, записка выпала… Так она и поверила!
— …И когда он увидел, что в ней написано, то показал ее мне.
— Что за записка, Райли? — спросил Агги. — О чем он говорит?
Она сжала кулак, не желая верить тому, что подтвердило нападение в переулке. Кто-то хотел, чтобы она умерла.
— Ничего, Агги, — ответила она. — Это часть диалога, который я записала для будущей пьесы.
Выражение недоверия на лице графа как в зеркале отразилось на лице Агги. Очевидно, они оба не поверили ее объяснению.
— Дай мне, — протягивая руку, потребовал Агги.
Райли еще крепче сжала записку. Она не хотела никого из них посвящать в эту историю.
— Я могу сказать вам, мистер Петтибоун, что там написано, — выпалила кузина Фелисити.
Райли укоризненно посмотрела на лорда Эшлина. Неужели он позволил всему дому ознакомиться с содержимым ее ридикюля? Он пожал плечами:
— Она добралась до нее раньше меня.
К ужасу Райли, во время рассказа кузины Фелисити о содержании записки вернулся Хасим, свирепое лицо которого свидетельствовало о том, что, во-первых, он не поймал нападавших и, во-вторых, что он считал ее обман непростительным.
Лорд Эшлин повернулся к ней и тихим взволнованным голосом спросил:
— Как давно это началось?
— Это вас совершенно не касается, — ответила Райли.
— Теперь касается, — раздраженно заявил лорд Эшлин.
— Думаю, тебе следует рассказать ему, — вступился Агги.
Она покачала головой. Лорд Эшлин повернулся к Хасиму.
— В таком случае я все узнаю от него.
— Милорд, он не может говорить, — напомнила Райли, впервые радуясь, что Хасим немой.
— Да, но я могу.
С этими словами лорд Эшлин заговорил на языке, которого Райли никогда не слышала. Но очевидно, Хасим прекрасно знал его, потому что глаза его загорелись, он кивал или качал головой, и поднимал пальцы, отвечая лорду Эшлину, и тот за считанные минуты узнал все, что хотел.
— Что он сказал, Мейсон? — потребовала кузина Фелисити, когда они, поклонившись друг другу, закончили этот странный разговор.
— Он сказал, что леди грозит смертельная опасность и каждый день, находясь здесь, она рискует жизнью.
Мейсон обратился к Райли:
— Что вы скажете? Все верно?
Она кивнула и сердито посмотрела на Хасима, который, скрестив руки на голой груди, стоял плечом к плечу с графом и не обращал на нее никакого внимания.
Предатель!
Кузина Фелисити, достав носовой платок, безжалостно теребила его в руках.
— Выход только один.
— И какой же, кузина? — спросил Мейсон.
Райли заранее была уверена, что ответ ей не понравится.
— Эта милая девочка должна переехать в наш дом, где мы сможем охранять ее.
Райли взглянула на лорда Эшлина, уверенная, что увидит на его лице такое же изумление, которое испытывала сама от столь невероятного предложения.
Но Мейсон с мрачной решимостью сжал челюсти.
— На этот раз, кузина, наши мнения совпадают.
У Райли все еще кружилась голова от той быстроты, с которой совершился ее переезд. Ей не помогли ни Агги, ни Хасим. Они оба твердо выступили на стороне лорда Эшлина и отказались слушать ее уверения, что в перемене места нет никакой необходимости.
Райли не хотела, чтобы граф защищал ее, и, конечно, не хотела жить с ним под одной крышей. Этот загадочный человек находил ее довольно миловидной, в то время как она находила его… Скорее всего он вызывал у нее досаду, а когда поцеловал ее… Райли тряхнула головой — вот о поцелуях графа вообще не следовало думать.
Надо было решить массу проблем — прежде всего как она будет посещать репетиции. Затем как добиться признания у девиц. Последнее было особенно важно теперь, когда они не очень-то доброжелательно отнеслись к ее временному пребыванию в их доме.
В поисках лорда Эшлина Райли вышла из комнаты и направилась вниз. И застыла на пороге холла при виде человека, которого провожал к дверям Белтон.
Когда дверь за ним закрылась, она спросила дворецкого:
— Что он здесь делал?
Белтон, не меняя обиженного выражения лица, словно разговаривать с ней было ниже его достоинства, спросил:
— А вы знаете этого человека?
— Да, — ответила она. — Что он здесь делал?
— Почему-то меня не удивляет, что он знаком с вами, — пробормотал себе под нос Белтон, отворачиваясь и собираясь уйти из холла.
— Прекрасно, — проворчала Райли, возмущенная дерзостью дворецкого. — Я спрошу у Мейсона.
Дворецкий остановился, медленно повернулся и уставился на нее. Она подмигнула чопорному старому шотландцу и направилась мимо него к кабинету графа.
— Уверена, Мейсон все мне расскажет.
Дворецкий изумился, когда она фамильярно назвала лорда Эшлина по имени, на что не имела никакого права. Она не собиралась ничего объяснять. Белтон теперь весь день будет разгадывать эту загадку.
Пройдя через холл, Райли, даже не постучав, распахнула дверь в кабинет лорда Эшлина. Тот вместе с Хасимом разбирался в каких-то бумагах.
— Что делал здесь мой сыщик? — спросила Райли.
— Его привел сюда Хасим, но на вашем месте я бы о нем больше не беспокоился, — сказал лорд Эшлин. — Я только что освободил его от обязанностей.
— Что вы сделали? — вскипела Райли.
— Он плохой сыщик. Я прогнал его. — Лорд Эшлин вернулся к своим бумагам, а Райли стояла, нервно постукивая ногой по полу. — Вы что-то еще хотели спросить?
Она не ответила и повернулась к Хасиму:
— Ты позволил ему это сделать? За моей спиной? Как ты мог?
Но мужчины оставили ее вопросы без ответа.
— У вас есть все, что вам требуется? — спросил лорд Эшлин у Хасима.
Хасим кивнул, затем, отвесив легкий поклон лорду Эш-лину и словно не замечая Райли, вышел из кабинета.
