— Папа, не может быть, что ты серьезно это говоришь, насчет того, чтобы найти этой леди мужа? Наверняка ты шутишь. Не так ли?
— Ну, я… — замялся Джеймс.
— Значит, у нее будет муж, — округлила глаза Арабелла, — а любой джентльмен, который переступит порог этого дома, чтобы поухаживать за мной, может выбирать между долгим путешествием по континенту или, если будет очень настойчив, билетом в один конец до Ботани-Бей
[4]
?
— Это совсем не так… — начал Джеймс.
Вскочив, Арабелла уставилась на него. Точно так же, как Джек, когда заметил свой пострадавший сюртук.
— Арабелла, — тихо, но твердо сказала Миранда, — твой отец оказывает леди покровительство. У нее нет твоих преимуществ.
— Не вижу, что у меня есть хоть одно, если в Англии нет человека, который не побоялся бы гнева моего отца и рискнул бы явиться с визитом.
— Тогда они тебя не стоят, — сказал ей Джеймс.
Арабелла фыркнула.
— Что еще вы узнали о леди Стэндон, ваша светлость? — вежливо напомнила Миранда.
Его невестка умела руководить беседой и людьми так, чтобы напряженная ситуация не переросла в скандал.
— Я узнал, что она любит провинцию, — сказал Джеймс.
— Она покупает вещи на барахолке и предпочитает провинцию, — зевнула Арабелла. — Просто образец совершенства. — Она передернула плечами. — Эта леди станет прекрасной невестой какому-нибудь замшелому барону.
— У нее также есть младшая сестрица, которая мне кое-кого напоминает, — повернулся к дочери Джеймс. — Возможно, вам обеим понравится совместное путешествие в швейцарский монастырь.
Эта угроза повторялась слишком часто, чтобы оказать какое-нибудь воздействие, и Арабелла отнеслась к ней так же, как и к другой: выдать ее за американца.
Кантли вернулся с несколькими лакеями и горничными, которые несли подносы. Все было красиво расставлено, в безупречном порядке, но Джеймс поймал себя на том, что ищет взглядом бесформенные лепешки.
Следом за этим парадом еды явился Уинстон и замялся в дверях, словно не решаясь прервать это чаепитие в неурочное время.
— Да, Уинстон, — поднял на него глаза Джеймс.
— Ваша светлость, уже почти четыре.
Четыре? Он через полчаса должен встретиться с Эйвенбери.
— Боже мой! Почему вы мне раньше не сказали? Я опоздаю!
— Я не знал, что вы вернулись. Утреннего поручения не было в вашем плане. — В голосе Уинстона был намек на упрек, своего рода бунт, которого Джеймс прежде никогда не слышал.
И хотя прежде Джеймс был бы недоволен, сейчас он понял, что секретарь просто делает свою работу, а он действительно вернулся поздно.
— Не следуешь своему плану, папа? — хмыкнула Арабелла.
— Кстати, о плане, — щелкнул пальцами Джеймс. — Уинстон, во вторник я еду на пикник. Добавьте это в мое расписание. Арабелла, займи платье у горничной. Лучше даже у судомойки. Поскольку я хочу, чтобы ты тоже поехала.
Арабелла разинула рот:
— Платье судомойки? — Это явно было ужаснее, чем пикник в середине февраля. — Я не поеду!
— Поедешь. Обсудим детали за ужином.
— Тогда я не буду ужинать, — стояла на своем Арабелла. — К тому же у меня на вторник есть планы.
— Перемени их.
Арабелла не сдавалась.
— Папа, я не стану участвовать в твоем маскараде. Не буду помогать тебе ухаживать за леди Стэндон.
— Я не ухаживаю за леди Стэндон, — сказал Джеймс.
Арабелла фыркнула, совсем как тетя Джозефина, на которую его дочь, к несчастью, похожа нравом.
— А я говорю, ухаживаешь! И не думай, что весь свет не видел, что вы вдвоем делали в саду на балу у Сетчфилда. Только одно успокаивает, что никто не знает, что это был ты. В самом деле, папа! В твоем возрасте! Я думала, ты покончил с подобными вещами. — С этими словами Арабелла выплыла из комнаты.
Повисла неловкая тишина, наконец, Уинстон осмелился деликатно кашлянуть.
— Да, Уинстон. Что?
— Герцог Эйвенбери, ваша светлость, — мягко напомнил секретарь.
Джеймс глянул на часы:
— Боже правый! Я со всей этой чепухой опоздаю. Миранда, вы можете поговорить с ней?
Судя по взгляду Миранды, Арабелла не единственная, с кем нужно поговорить.
— Ваша светлость, ваша одежда готова. Фоули отправился за вашей каретой, — объявил появившийся Ричардс.
— Отлично! — Выходя из комнаты, герцог шлепнул Ричардса по спине в знак одобрения.
Бедняга камердинер покачнулся. К счастью, Уинстон, подхватил его.
— Что касается пикника, Уинстон, мне нужна карета, корзины… что там еще берут на пикник? — Джеймс, поднимаясь по лестнице, составлял список, за чем должны проследить его слуги, пока он отправится к Эйвенбери.
Не будь Джеймс так занят, он заметил бы, как переглянулись его камердинер и секретарь, и насторожился бы.
Пикник? Незапланированный выход? Платье судомойки?
Герцог попал в опасные воды, и персонал должен спасти его. Бунт, светившийся в глаза Уинстона, теперь вспыхнул и во взгляде Ричардса.
— Почему папа встречается с герцогом Эйвенбери? — спросила Арабелла, вернувшись в гостиную после ухода отца.
— Герцог в списке потенциальных мужей леди Стэндон, — проинформировал племянницу Джек, пока она пила чай.
Арабелла весьма неизящно поперхнулась.
— Это плохая шутка, дядя Джек. Не дразнитесь, — нахмурилась она, вытирая губы салфеткой. — Подумать только, герцог Эйвенбери!
Но по виду дяди и его жены Арабелла поняла, что они говорят серьезно.
— Но ведь герцог…
— Да, — подтвердила Миранда.
— Разве леди Стэндон не знает, что он…
— Явно нет, — ответил Джек.
Арабелла смеялась, пока не сообразила, что ее отец, ее уравновешенный и благопристойный отец, целиком впутался в это сватовство. Она взглянула на родственников.
— Вы не думаете, что папа…
Они поняли, что Арабелла имела в виду.
Сошел с ума. Спятил. Свихнулся.
Или, как об этом говорили в семье, кровь взяла свое. Необузданная, сумасбродная кровь Тремонтов.
Это обычно происходит, когда Тремонт влюбляется.
— Он нашел свое сердце. Ты так не думаешь? — улыбнулась Миранда.
— Я думала, ты отправилась за покупками, — сказала Минерва. — За платьем. А не за любовником.
Элинор снова бросило в жар.
