– Да, действительно, я многого не понимаю.
– Мы пережили то же самое. Пустоту внутри. Растерянность. Пришлось искать новый смысл в жизни, адаптироваться к послевоенной реальности, сдерживать себя, собирая крупицы потерянной человечности. И знаешь, это отчасти удалось. Сейчас на станции появились семьи, родились дети. Мы словно восстали из пепла. Я приблизительно знаю, о чем ты сейчас думаешь. Но наш образ жизни – не утопия, не хрупкая иллюзорность, которую разрушит любой толчок извне. Я встречала разных людей. Многие так и не сумели вырваться из тенет безумия. Кто-то навсегда озлобился, замкнулся в себе, есть и такие, кто окончательно потерял рассудок, так и не примирившись с новой реальностью. За десять лет командования станцией я поняла, насколько безумна была та война.
– И чем сейчас заняты твои подчиненные?
– Мы торгуем с некоторыми планетами, постепенно утилизируем скопившиеся в системе Валерайн обломки былых битв. Контролируем пространство системы, ведем активную разведку гиперсферных трасс. Сам понимаешь, во время войны вопросы обеспечения тыла мало волновали кого-то из офицеров. Но станция неспособна функционировать без достаточного количества ресурсов.
– И где вы их берете?
– Из разных источников. Что-то дает межзвездная торговля, часть потребностей до последнего времени удавалось перекрыть утилизацией дрейфующих в системе обломков космических кораблей, но с каждым годом расходы на поддержание станции растут. Сейчас основная часть ресурсов поступает из других систем Периферии.
– И чем вы платите за получаемые товары?
– Наемники «Мантикоры» действуют в разных секторах пространства, – ответила Сара. – Мы сопровождаем караваны торговцев, зачищаем карантинные миры, обеспечиваем безопасность некоторым поселениям, основанным в опасной близости от путей миграции автоматических соединений, продолжающих боевые вылазки.
– А почему «Мантикора» не наведет порядок на планете?
– Варл – мертвый мир. Биосфера уничтожена. Нам едва хватает ресурсов для поддержания жизнеобеспечения космической базы. Когда корабли «Мантикоры» прибыли в систему, на планете уже существовала колония. Мы не пытались вмешиваться в их жизнь. Да, у нас происходят конфликты с группировками Варла, но разногласия чаще всего удается урегулировать. Мы не претендуем на планету, нам нет смысла затевать гражданскую войну ради «наведения порядка». Варл живет по законам дикого бизнеса, но такова реальность большинства послевоенных поселений Периферии.
Глеб не стал настаивать на подробностях. Он прекрасно понимал, что Сара многого недоговаривает. Например, она ни словом не обмолвилась о довольно предсказуемой реакции Флота Центральных Миров на факт возникновения колонии, находящейся под управлением бывших офицеров Альянса. Одно дело разрозненные группы наемников, действующие в различных мирах, на них, скорее всего, просто не станут обращать внимания, как закрывают глаза на большинство событий, происходящих в границах Периферии. А вот появление сильной колонии, способной защищать свою независимость, безусловно, спровоцирует акцию зачистки. Адмирал Воронцов никогда не скрывал своего отношения к поселениям, где преобладают выходцы с Земли.
Теперь ему стало понятно, почему станция «Мантикора» так хорошо защищена и замаскирована.
– Послевоенный мир очень жесток, – произнесла Сара. – Мы принимаем его таким, каков он есть.
– А как вы относитесь к «Одиночкам»?
– Мы используем в основном модули «Alone». Они интегрированы во многие автоматические системы станции. Более поздние версии, такие, как «Climens» и «Beatris», не подходят для работы в условиях послевоенного пространства. Они обладают ярко выраженной способностью к независимой оценке различных ситуаций. В условиях новой реальности это приносит больше проблем, чем пользы. Мы организовали специальное хранилище, где держим законсервированные модули искусственного интеллекта.
Дымов, слушая Сару, напряженно размышлял.
Замкнутый мирок, островок стабильности посреди послевоенного хаоса – вот что представляла собой современная «Мантикора». Надежное убежище для тех, кто прошел войну, избежал гибели или плена.
– Может ли на станцию проникнуть посторонний? – неожиданно спросил Глеб. – Например, под видом торговца?
Сара приподняла бровь. Вопрос прозвучал как минимум некорректно, но она все же ответила:
– Мы очень осторожны в контактах с другими мирами. Условия для торговли на станции очень выгодны, но мы работаем только с давними, проверенными партнерами. – Она вопросительно взглянула на Дымова, рассчитывая на взаимную откровенность.
– Командование «Мантикоры» обеспокоено моим прибытием в систему?
– Да. Нам непонятна цель. Ведь ты не знал о существовании станции?
– Вы поддерживаете высокий уровень информационной безопасности. Среди слухов, что ходят о системе Валерайн, нет и намека на космическое поселение.
– Мы живем в сложном мире, – повторила Сара. – Беспечность в вопросах безопасности всегда оборачивается бедой. Не скрою, Алана насторожил тот факт, что ты сумел сохранить кодон и программное обеспечение импланта.
– Не могу его винить. Он предположил, что я – агент Воронцова? Офицер, не выдержавший заключения, морально сломленный испытаниями мыслесканера?
– Да. – Сара опустила взгляд. – Но, поговорив с тобой, я вижу – это не так! – тут же добавила она.
– Твой брат действует правильно. Из меня действительно получился скверный торговец. – Глеб расстегнул «липучку» на рукаве, резким движением обнажил запястье, показал уродливый шрам. – Я извлек кодон, когда понял, где очнулся.
Она взглянула на обезображенное запястье.
– Чем?
– Осколком пластика. Вырезал микрочип и спрятал его, как и модули импланта. Меня поначалу содержали на одном из строящихся уровней Форта Стеллар, там полно укромных мест. Позже, перед депортацией в систему Элио, я сумел добраться до своего тайника и забрать микрочипы.
– Отчаянный и смелый поступок…
– Но он не объясняет моего появления в системе под видом торговца?
Она кивнула.
Глеб уже принял решение. В его ситуации существовал только один способ выхода из сложившейся ситуации. Сказать правду. Реакция Сары и события, которые последуют в ближайшие же часы, четко ответят на все вопросы. Если Ника находится тут или каким-то образом связана с «Мантикорой», она либо встретится с ним, либо попытается убить, устраняя досадную помеху, вставшую на пути свободы и саморазвития.
– На самом деле я не подозревал о существовании космического поселения. – Глеб застегнул рукав. – Я прибыл в систему в поисках искусственного интеллекта моего «Фалангера».
На лице Сары отразилось недоумение.
– Ее зовут Ника, – произнес Глеб, пристально глядя в глаза Сары Фостер. – Она – «Одиночка» серии «Beatris». Все очень сложно… – Дымов тщательно подбирал слова, стараясь кратко передать суть проблемы. – Ее самосознание перешагнуло рамки боевых задач. Она осознала себя независимой личностью, но я не заметил этого. В последнем бою, на Роуге, Ника взбунтовалась. Не скрою, я дошел до крайности, хотел умереть, верил, что мое сознание не погибнет, а будет перемещено на искусственный носитель. Но там уже находился разум Ники. Ее личность была бы стерта. Она катапультировала меня.
