- Не может быть, чтобы ничего не было, - авторитетно
заявил Коротков, шумно отхлебывая кофе. - У них всегда что-то есть.
- Ага, есть, - подтвердила Настя, - но не
стопроцентное. Понимаешь, когда Фанат подходил сзади к жертве и начинал ее
душить, то спина жертвы естественным образом оказывалась прижатой к груди
убийцы. На одежде потерпевших, таким образом, остались микрочастицы одежды
преступника. Но!
Она подняла вверх палец, потом задумчиво покачала им, взяла
сигарету, закурила.
- Точно такие же следы остаются после давки в
общественном транспорте или в любой другой толпе. Кроме того, среди
микрочастиц, обнаруженных на майках Фризе и Курбанова, нет одинаковых. Если бы
убийца совершал оба преступления в одной и той же одежде, то частицы этой
одежды оказались бы на майках обоих потерпевших. Если бы удалось найти
одинаковые микрочастицы в первом и во втором случае, тогда бы хоть понятно
было, какую одежду искать у подозреваемого. Конечно, как доказательство для
суда это довольно хило, но по крайней мере был бы предмет для разговора. А так
что получилось? Микрочастиц на майках убитых много, но какие из них с одежды
убийцы, а какие - от случайных прикосновений в толпе, определить невозможно.
Работу эксперты провели колоссальную, а толку - ноль.
- А следы обуви? Он же душил их, должен был хоть
несколько секунд потоптаться на месте. Следы должны быть.
- Юра, опомнись, какие следы на асфальте? Там целыми
днями люди ходят. Даже в проходе между гаражами, где обнаружили труп Коли
Курбанова, и то незарастающая народная тропа. Можно сделать станку на почерк,
можно даже доказать, что письма, которые получила Женя Рубцова, написаны тем,
кого мы подозреваем. А дальше что? Он что, признается в этих письмах в
убийствах? Ни в одном глазу. Он, видите ли, никому не позволит "говорить о
пей плохо". Это что, криминал? Знаешь, за что я люблю классические
детективы?
- За все, - предположил Юра.
- Правильно. Но за одну вещь - особенно. Там убийца
обязательно что-нибудь теряет на месте преступления, то пуговицу, то билетик
автобусный, то записку какую-нибудь. Приятно читать, сплошной праздник
криминалистики. А у нашего Фаната - ничего.
- Ну что ж, аккуратный мальчонка, лишнего в карманах не
таскает, за своими вещичками присматривает. Достойно похвалы, - констатировал
он. - И что же ты предлагаешь, подруга дорогая, на тот печальный случай, если
он больше не вознамерится никого убить?
- Не знаю, Юра, я тебя потому и спрашиваю.
- Ладно, не придуривайся, все ты прекрасно знаешь. Сто
раз так делали, и в сто первый сделаем, не маленькие. И вообще, чего ты зря
паникуешь? Где ты видела маньяка, который ограничился бы двумя убийствами? Он и
на третье соберется, вот посмотришь, и мы возьмем его с поличным, теплого и вполне
готового к употреблению. На радость следователю и к полному моральному
удовлетворению суда.
* * *
Аудиторская проверка на фирме, где работала Ольга Плетнева,
закончилась на удивление быстро. Стало понятно, что проводили ее скорее для
галочки и без всякого желания влезать в дебри и непременно что-то накопать. В
связи с ее успешным завершением руководство фирмы предоставило Ольге как
заместителю главного бухгалтера отгул, который она решила не присоединять к
двум выходным дням, а использовать во вторник. Субботу и воскресенье они с
Павлом провели за городом вместе с ее родителями, туда же приехали и родители
Павла, шумно жарили шашлык и весело поедали его в тесном семейном кругу,
запивая свежую баранину настоящим грузинским красным вином. От случившейся в
пятницу вечером размолвки не осталось и следа. В понедельник утром они уехали в
Москву, вечером после работы Павел встретил ее, они приятно поужинали в
ресторане, немного погуляли и, вернувшись домой, занялись давно откладываемой
работой глажением постельного белья, справиться с которым можно было только
вдвоем. О соседке Светлане они больше не заговаривали.
Во вторник Павел отправился на службу, а Ольга, выспавшись
от души, с удовольствием думала о том, как поедет сегодня с Романом делать
покупки к предстоящему отпуску. И хотя сам отпуск должен состояться только
через два месяца, оба они любили эти сладостные недели предвкушения и
тщательной подготовки, подолгу обсуждая, какая погода бывает в это время года в
тех местах, куда они поедут, какой там предполагается образ жизни, какая
публика и, соответственно, какие вещи туда брать не нужно, а какие -
необходимо. Роман всегда был щедрым, любил делать ей подарки и настаивал, чтобы
к отпуску Ольга непременно покупала себе все новое, от купальников и сарафанов
до пляжных тапочек и солнцезащитных очков. Причем денег на это не жалел, водя
ее только по дорогим магазинам.
- Женщина, которую я люблю, - говорил он, - не может
быть одета не по моде. А мода меняется каждый год.
У Ольги было достаточно денег, чтобы покупать все это самой,
но Роман и слышать не хотел ни о чем подобном.
- Когда ты со мной, ты должна забыть о том, что у тебя
есть кошелек, - не уставал он повторять.
Роман заехал за ней в одиннадцать. Стало заметно прохладнее,
и сегодня он был в элегантном светлом костюме и дорогой рубашке с еще более
дорогим галстуком. Когда он вошел в квартиру, Ольга невольно залюбовалась им.
Она еще не успела одеться и открыла дверь в весьма соблазнительном неглиже.
- Здравствуй, милый, - улыбнулась она. - Извини, я еще
не готова. Мне нужно три минуты.
Она заметила, как заблестели глаза Романа. Ольга хорошо
знала этот блеск, он радовал ее и будоражил, говоря о том, что она любима и
желанна, и не было случая, чтобы он не вызвал отклика в ее теле. Повинуясь
порыву, она обняла Романа, прижалась к нему. Его руки тут же стали жадно
гладить ее бедра, губы быстро пробежались по шее, плечу... и остановились.
Роман легко отстранил ее.
- Одевайся, Оленька. Не будем увлекаться.
- Но почему? - игриво спросила она. - Мы же никуда не
торопимся. Или у тебя цейтнот?
- У нас с тобой куча времени, - серьезно ответил он. -
Поэтому не будем торопиться. Здесь дом, где ты живешь с мужем. Я не могу через
это переступить.
"А я могу, - думала Ольга, застегивая брюки и судорожно
выбирая из висевших в шкафу вещей что-нибудь соответствующее погоде. - Очень
даже легко могу. Может быть, я безнравственная? Да нет, не похоже. И я могу
через это переступить, и Пашка может. Я точно знаю, что он приводил сюда своих
любовниц, не очень часто, но приводил. Просто Рома не знает нашей тайны, а мы с
Пашкой знаем. Ну и ладно, буду изображать мужнюю жену".
Почти до вечера они ездили по магазинам, но купили всего
ничего - пляжную сумку и один купальник с парео для Ольги и шорты для Романа.
Так бывало всегда, оба они были придирчивы и требовательны к вещам, никогда не
покупая того, что лишь приблизительно было похоже на искомый предмет. Именно
поэтому при подготовке к совместному отпуску им требовалось не меньше десяти
таких вот магазинных походов.
