- За сцену, которую устроил отец.
- Я, признаться, ничего не заметил, - слегка улыбнулся
Игорь. - По-моему, никакой сцены не было, ваш отец даже голос не повысил.
- Это не показатель. Он вообще редко повышает голос,
чем сильнее сердится, тем спокойнее говорит. Понимаете, Игорь Валентинович,
папа меня очень сурово воспитывает. Он не хочет, чтобы я вырастала и
становилась взрослой, он хочет, чтобы я навсегда оставалась маленькой девочкой,
тогда ему удастся сохранить иллюзию собственной молодости. Ведь у взрослых
детей не может быть молодых родителей. Вы согласны?
- Безусловно. Однако эта мысль приходит в голову
людям... - Игорь усмехнулся, - мягко говоря, более зрелым. Я не хочу обидеть
вас, Женечка, но вы все-таки слишком молоды для того, чтобы самостоятельно до
этого додуматься. Или вам кто-то подсказал?
- Я когда-то фильм смотрела, французский, он называется
"Последний поцелуй", с Анни Жирардо. Там как раз об этом говорилось.
Помните?
- Нет, - он покачал головой, - я этот фильм не видел.
Значит, ваш отец заставляет вас одеваться так, будто вы маленькая школьница, и
носить косу?
- Именно.
- А что бывает за непослушание?
- Разное. Бывает, что просто ругается, бывает, что
наказывает. Но я стараюсь, чтобы он не узнал. Поэтому попадаюсь нечасто. Он и
сейчас не узнал бы ничего, если бы Сергей Кузьмич меня не выдал.
- То есть вы его обманываете? - уточнил Игорь.
- Я стараюсь папу не травмировать, - поправила его
Женя. - Если ему так сильно хочется, чтобы я оставалась маленькой, я готова
пойти ему навстречу, потому что он мой отец и я стараюсь доставить ему радость.
Но на самом деле я взрослая и хочу, чтобы все остальные люди это понимали.
- Вам, наверное, очень трудно, - сочувственно заметил
он. - Все время притворяться, не иметь возможности жить так, как живут все
девушки вашего возраста. Эдак он вам и замуж выйти не даст, а?
- Не даст, - с улыбкой подтвердила Женя. - Поэтому если
кто-то вздумает за мной поухаживать, он может быть совершенно спокоен, под
венец его не потащат. Папа будет категорически против. Ведь на маленьких
девочках нельзя жениться, с ними можно только дружить.
Это было, на ее взгляд, немного прямолинейно, но, в конце
концов, Игорь сам первый заговорил о замужестве. А информация придется весьма
кстати, ведь она уже заметила, что обручального кольца у Игоря на руке нет.
Женя заметила, что он исподволь обводит глазами ее комнату, изучает корешки
книг на стеллаже, и порадовалась, что отец с малолетства приучил ее к порядку и
к тому, чтобы поддерживать в своем жилище безупречную чистоту. Доходило до
того, что в сырую погоду или зимой он требовал от Жени мыть подошву обуви под
краном, чтобы на полу в прихожей не оставалось следов и мокрых потеков грязи.
Нечего и говорить о том, что во всей квартире трудно было найти хотя бы одну
пылинку или лежащую не на месте вещь. Что ж, будем надеяться, что все это
произведет на Игоря хорошее впечатление. Если бы еще стереть из его памяти этот
дурацкий детский вид, в котором она предстала перед ним в момент знакомства!
Может быть, надо было пожаловаться ему на отца, рассказать о матери, о Раечке,
о том, что отец придумал какую-то кретинскую теорию о плохой наследственности и
поэтому запрещает ей все, что нормальные родители разрешают своим детям, тогда
бы Игорь посочувствовал ей? Нет, она все делает правильно, жалуются только
маленькие дети, а взрослые девушки должны проявлять понимание и мудрость. Чем
разумнее она будет себя вести, тем быстрее Игорь поймет, что она уже давно не
ребенок.
- Спасибо вам, Женя, - Игорь встал со стула и сделал
шаг к двери. - Вы все очень подробно рассказали. Но нам еще будет нужна ваша
помощь. Вы сможете завтра с утра приехать на Петровку?
- К вам? - невольно вырвалось у Жени, которая от
радости потеряла контроль над собой.
- Не совсем. Вас проводят в лабораторию, и там с ваших
слов будет составлен композиционный портрет того человека. С завтрашнего дня на
всех выступлениях группы "Би-Би-Си" будут присутствовать наши сотрудники,
они попытаются найти преступника. Для этого у каждого из них должно быть чтото
вроде фоторобота.
- А вы там будете? - настойчиво спросила она.
Игорь пожал плечами.
- Не знаю. Это не от меня зависит. Но вы не бойтесь,
Женечка, вас там и без меня никто не обидит.
"Женечка... Вас никто не обидит..." Да что он
говорит такое? Разве в этом дело? Обращается с ней как с маленькой, которая
боится чужого дядю. Неужели все напрасно, неужели Игорь, как и ее отец,
продолжает считать ее ребенком? Она так старалась, из кожи вон лезла, даже отца
выгораживала, вместо того чтобы рассказать всю правду о том кошмаре, в котором
ей приходится жить, и выходит - все зря? Нет, нельзя допустить, чтобы все
закончилось так бесславно и по-дурацки, надо срочно исправлять положение. И
снова постараться выглядеть разумной и рассудительной.
- Вы не поняли, Игорь Валентинович, - строго произнесла
Женя. - Я же рассказала вам о папе, а вы ничего не поняли. Если я скажу, что
должна завтра поехать в уголовный розыск именно к вам, папа спокойно меня
отпустит, потому что мы оба с ним теперь вас знаем. Если же я поеду к
совершенно незнакомым людям, он начнет настаивать на том, чтобы непременно
ехать вместе со мной, потому что он-то как раз будет бояться, как бы меня там
не обидели.
- И что в этом плохого? Приезжайте вдвоем, - предложил
Игорь. - Я предупрежу, что вас будет двое, вам обоим выпишут пропуска.
- У папы завтра ответственные деловые встречи, ему
придется их отменить. Это во-первых.
- А во-вторых?
- А во-вторых, мне будет очень трудно общаться с вашими
сотрудниками в папином присутствии. Они будут смотреть на меня и не понимать,
почему я веду себя как маленькая, почему приехала с папой, как будто мне десять
лет, и почему этот папа контролирует каждое мое слово. И если ваши сотрудники
начнут задавать мне вопросы, я не смогу быть с ними откровенной.
Игорь немного подумал, потом кивнул.
- Что ж, это аргументы весомые. Хорошо, давайте скажем
вашему отцу, что вы приедете лично ко мне.
То есть как это "давайте скажем"? Нет, так не
пойдет. Никаких "давайте скажем", она должна добиться того, чтобы
завтра действительно снова увидеться с Игорем. Но как же это сделать? Женя
лихорадочно пыталась что-то придумать, но ничего в голову не приходило. Ладно,
пусть хотя бы так, главное - устроить, чтобы отец не потащился с ней на
Петровку, а там она что-нибудь придумает. Впереди еще полдня и целая ночь,
может быть, найдется какое-нибудь решение.
* * *
Светлана уже стояла на пороге, собираясь уходить, когда ее
вернул в комнату телефонный звонок. Звонок был междугородный, и она сразу
поняла, что это родители. Кроме них, никто из других городов ей не звонил.
Светлана на мгновение задумалась, борясь с желанием не брать трубку. В конце
концов, сейчас середина дня, кто сказал, что она непременно должна находиться
дома? Но здравый смысл взял верх. Если сейчас не ответить, родители будут
названивать до глубокой ночи, так что разговаривать с ними все равно придется,
лучше уж сразу отмучиться. Нельзя сказать, что Света Медведева не любила мать и
отца, наоборот, она относилась к ним очень нежно, просто выслушивать нотации не
хотелось, а в том, что эти нотации последуют, она была более чем уверена. Так и
оказалось.
