Вдруг вспомнилось, как одинаково всегда прощался Володя: «Я позвоню», даже когда еще не знал ее телефона. Как будто забрасывал мостик в будущее. Сейчас этих слов не было. Будущего тоже.
Карина поднялась, прошла в дом. Что ей теперь здесь делать? По всему выходит, что нечего. Хорошо хоть вещи собирать не надо, как вчера! Надо же, два дня подряд приходится навсегда уходить с обжитого места! Самое интересное, что можно и не уходить. Формально Головин уехал в командировку, никто ни с кем навсегда не прощался. Теоретически можно подождать его возвращения и потребовать нормальных объяснений. Но то, что оставаться здесь дальше невозможно, было так же ясно, как совершенно неясно, куда теперь идти.
Она бесцельно походила по гостиной, присела на диван. На галантном гобелене что-то блеснуло. Еще один сюрприз? В оленя, раскинувшего в прыжке изящные ножки, впилась – нет, не стрела охотника – булавка для галстука. Да, этой детали здесь точно не было. Она была неразлучна с Володей, так же как его серая куртка. Теперь ее подарок вышвырнули. Плохи дела. Совсем плохи. Она вытащила булавку из оленя и переместила в замок, на крышу надвратной башни. Получился шпиль.
Может быть, позвонить Ане? Нарушить их неписаное правило не обсуждать личную жизнь и поплакаться в жилетку? Попросить совета? Кажется, она сейчас так и сделает, даст слабину… Но Аня до сих пор не знает, как далеко зашло у них с Головиным! Карина привыкла к Анькиной деликатности, к тому, что та ни о чем ее не спрашивает – и продолжала обходить эту тему молчанием, и всю зиму, и всю весну. А потом события понеслись так стремительно, что просто не до того было. И так все эти четыре праздничных дня пришлось разрываться между немцами, Иринкой и Володей – до задушевных ли было бесед? Значит, Володя в Анином представлении до сих пор мерзавец! И Карина, уже не раздумывая, схватила телефонную трубку. Надо же растолковать, что это не так, прежде чем начинать жаловаться!
И, едва Аня ответила, обрушила на нее поток информации о сложных и запутанных отношениях Володи с его отцом, его отца с Мурашовой, Володи – с ней, Кариной. Минут двадцать, без паузы, не давая подруге вставить ни слова, она объясняла, какой Головин на самом деле порядочный, замечательный, добрый, талантливый. Тот самый Головин, трус и предатель, только что выехавший из ворот. И теперь не верилось уже в то, что он трус и предатель. Но до печального конца Карина дойти не успела. На промежуточный вопрос, верит ли ей Аня, та ответила, хоть и не сразу:
– Да. Тебе я верю. Действительно, все в жизни так запутано. Я знала, что ты сама мне все объяснишь… Как хорошо, что ты успела! Мы ведь с Егоркой на море едем, прямо сейчас, представляешь? Горящий тур, еле с отпусками утрясли. Сегодня утром вылетаем, потому и встали в такую рань. Хорошо, что я сейчас все узнала, а не через две недели! Я так рада за тебя! Мы когда вернемся, подольше поговорим, ладно?
Карина подняла глаза на часы. Идиотка. Эгоистка. Названивать в шесть утра, чтобы сообщить, какой Головин хороший! Конечно, какой он плохой, Аня сегодня уже не узнает. Придется, как всегда, справляться самой и обходиться без советов.
Как только Карина повесила трубку, зазвонил мобильник. Еще один такой же ненормальный, как она! На экране был тот самый незнакомый номер, который последние дни появлялся постоянно, и Карина его уже узнавала, но отвечать до конца праздников не собиралась. Наверняка какой-нибудь погибающий студент – заваливает сессию, переводы или курсовая не сделаны. Подождет. А сейчас машинально нажала на кнопку с зелененькой трубкой.– Наконец-то вы ответили! – кричал издалека, сквозь помехи чужой мужской голос. – Ваша тетя, Антонина Петровна, умерла в больнице пять дней назад. Я, понимаете ли, каждый день вам звонил, но неудачно, так что похоронили уже. А я – Алик… Александр, ваш родственник, вы, наверное, обо мне слышали. Мы с вами то ли троюродные, то ли еще какие-то… я, понимаете ли, в этом не очень… Но дело-то в завещании! Нам с вами встретиться надо!
С КВАРТИРЫ НА КВАРТИРУ
Карина сидела в «Трех пескарях», где они с Александром договорились увидеться, обсудить дела и заодно помянуть общую тетю. Не пироги же печь для поминок в осиротевшей квартире, куда она пока так и не заходила. Все еще не верилось, что это жилье в престижном «зефире» теперь принадлежит ей. А вот в неприятности, которые грозят навалиться вместе с завещанием, очень даже верилось. Наверняка новоявленный родственник собирается его оспаривать. Иначе зачем встречаться? Хотя он что-то не спешит. Она сидит в полупустом кафе уже минут двадцать.
Наконец вбежал долговязый человек неопределенного возраста и сразу поскакал к ней, как кузнечик, размахивая длинными руками.
– Извините! Задержался! Пробки, понимаете ли! Ой, как вы на Антонину Петровну похожи!
– Кто, я? – поразилась Карина.
– Ну да, такая же строгая. Еще раз извините! Спешил, как мог!
Еще какое-то время он разговаривал сам с собой, выясняя, кем они приходятся друг другу, и пришел к выводу, что их отцы были двоюродными братьями, а как назвать их с Кариной степень родства, сомневался – и совсем не замечал деликатного официанта, который уже давно стоял рядом.
– Александр, вы хотели сказать что-то важное. – Карина наконец решилась его прервать.
– Алик, просто Алик! – замахал руками родственник, рискуя смахнуть со стола чашки с кофе и пирожные, которые Карина уже заказала. – Антонина Петровна – ну, что тут скажешь, как была дама с характером, так до конца и осталась. Я и не знал, что у нее рак.
– Рак? – переспросила Карина.
– И вы не знали? – чуть ли не обрадовался чудной Алик, продолжая жестикулировать. – А я думал, только я в последний момент… Она, понимаете ли, терпеть не могла, чтобы ее жалели, наверное, поэтому ничего и не говорила. Периодически ложилась в онкоцентр в Балашихе, пролечивалась… Хотя кому говорить-то? Ваших родителей ведь тоже уже нет? А детей у нее никогда не было. Только мы, племянники – вы родная, а я… – Тут он, видимо, опять хотел удариться в генеалогию, но заметил, что Карина сдвинула брови. – В общем, хоть мы с ней близко и не общались, завещание она, человек педантичный, оставила – четкое, заверенное у нотариуса, и вам предстоит вступать в права, или как это там… Ну, я и хотел посоветовать вам хорошего адвоката, нашего, белогорского. Вообще-то он в Москве сейчас работает, но он мой бывший однокашник, и не обдерет, и все сделает, как надо…
Карина слушала, как он расписывает ее давнего знакомого, Павлика Медведева, и не верила – он что, за этим ехал два часа? Чтобы проявить заботу? Он что, не собирается претендовать на квартиру? Она повидала достаточно жестких, прагматичных москвичей, чтобы поверить в такую сказку.
– А вам самому… квартира разве не нужна? – вставила Карина осторожный вопрос в словоизвержение Александра.
Тот захлебнулся:
– А? Что? Да нет, я же в Москве живу, зачем мне здесь квартира!
– Да хоть летом выезжать, как на дачу. Так многие делают, – пожала плечами Карина.
