Из кухни все доносится щебет. Бедная шоколадная девочка, наверное, рассказывает свою сказку уставшей мамочке! Как же ее все любят, как все хотят о ней заботиться, черт возьми! Наперебой!
Головин схватил мобильник и вышел на веранду.
Переговорив, он вернулся в комнату и, не глядя на Карину, которая опять сидела, как гостья, сообщил:
– Мне надо выехать в Тверь. Завтра утром. – Добавил: – Очень рано.
– На работе что-то случилось? – спросила Карина с облегчением и почти радостно. Вот дуреха, только о себе думала! А он просто весь в делах! Ведь предупреждал, что бывают и авралы, и непредвиденные поездки. И работают они часто без выходных. Наверняка, пока ее не было, позвонили насчет этой Твери, как в прошлый раз. И он никак не решался сказать, что уедет, думал, она начнет сердиться, капризничать! – Ты на целый день? Что, даже не на один? А надолго?
– Как получится, – сухо ответил Володя. Так открыто радуется, что он уезжает! Сказали бы – не поверил! Он почти пожалел, что должен ехать, раз ее это, оказывается, так устраивает, но перезванивать заказчикам и отменять встречу не стал. Наоборот, надо еще и в Дмитров завернуть, и в Волоколамск, куда все никак не удавалось выбраться! Загрузить себя по горло, заглушить эти мысли, от которых свихнуться недолго!
– Ты на машине? Ее уже починили? А давай я собираться помогу! – Карина проворно поднялась.
– Не надо. Я сам.
Она медленно опустилась на стул.
– Вовка, я понимаю – дела, проблемы, но я тебя еще таким не видела. Если что-то случилось, ты лучше скажи! Это ведь теперь наша жизнь, общая. Может, я смогу помочь как-нибудь или хоть просто пойму, в чем дело?
Он упорно не смотрел на нее, и она провела ладонью по его щеке, поворачивая к себе и пытаясь заглянуть в глаза. Володя быстро стряхнул ее руку. Карина воззрилась на него с немым вопросом, но он только сказал:
– Ложись спать, меня не жди. Мне надо собираться и звонить, это все долго.
Работа тут ни при чем, звенело в голове, пока Карина, прижав ладони к щекам, стояла на веранде. Это вообще не Володя! Это какой-то подменыш, занявший его место, стоило ей выйти за порог! Так от нее шарахнуться! Нет, определенно что-то произошло, и что-то серьезное. И от него ничего не узнаешь, нечего и надеяться! Дикий, лесной, сумрачный человек, весь в перепутанных тенях прошлого и выдуманного и не видящий из-за них настоящего! Только что был как на ладони, только что еле расплели клубок, намотанный за год, и опять неясно, что у него в голове!
Наконец Карина заметила, что не только щеки уже не горят, а вся она дрожит от холода, и вернулась в гостиную. Ночь уже наползла из леса. Иди-ка ты, милая, спать? Еще чего! Она села на диван, наткнулась на Кошаню, расположилась вместе с ним поудобнее. Может, Володя придет, наконец, в себя и скажет что-нибудь вразумительное! Она дождется! Потом накрылась пледом, прилегла. Ноги как чужие, столько было за день беготни… В уголке гобелена – птичка на ветке, спрятала головку под крыло. Она ее раньше и не замечала, эту птичку, та будто выпорхнула из дерева. Значит, еще не все детали разглядела, остались сюрпризики…
И Карина отправилась в путь с нижнего края до верхнего – к замку с зубчатыми башнями, через лес, ручьи и речки с горбатыми мостиками, в обход круглого озера. Вот он, замок, и вместе с ней к воротам съезжаются усталые охотники и дамы с кружевными зонтиками… Но замок зыбкий, он струится, как будто в галантной сказке возможен дождь… А это действительно дождь, косые струи перечеркивают желтый пляж и песочный замок, витые лесенки и башенки растекаются, оплывают…Сквозь сон – ведь это сон, конечно, не может же быть, чтобы в самом деле рушился такой прекрасный замок – Карина слышала, как Володя ходит по дому, включает свет на кухне, разговаривает то по домашнему телефону, то по мобильнику, выходит на веранду и чиркает спичками – должно быть, тоже сон, он же не курит. И невнятно шевелились успокоительные мысли, что он просто собирается в поездку, что проблемы связаны только с его работой и что, когда она проснется, все будет по-прежнему.
Карина проснулась от дневного света, бьющего прямо в глаза, и оттого, что Володя стоял и смотрел на нее. Она быстро поднялась, Кошаня скатился с живота, но не возмутился и даже не шевельнулся.
– Что же ты меня не будишь, как Спящую красавицу? – весело начала она, но тут же, едва взглянув на Володю, вспомнила о вчерашнем, – он был по-прежнему странным, и голос, и слова, и непонятные мысли. И вся эта невозможная ночь, когда ни один из них так и не поднялся в спальню! И утро, которое не мудренее!
– Я не хотел тебя будить, – сказал Володя бесцветно. – Я уже уезжаю.
– Уезжаешь – и не собираешься будить? – не поверила Карина.
– Пяти еще нет. – Он указал на часы.
– Ну и что! Какая разница! – Она была уже на ногах, а голос Володи слышался из прихожей:
– Хочу выехать, пока дорога свободна. Лучше не задерживаться.
Карина догнала его на крыльце:
– Можно подумать, я собираюсь тебя задерживать! Кошаня – свободный кот, а ты – свободный человек! Только скажи сначала, что у нас случилось. Я так не могу! Наша жизнь начинается с загадок!
Он, открывая ворота и заводя мотор, только один раз оглянулся на нее:
– Это твои загадки. Разберись, чего ты хочешь.
Карина опешила. Таким холодным, таким враждебным тоном никто и никогда не смел с ней разговаривать! Даже бывший муж, дошедший до последней стадии отчуждения. Заманить ее к себе, как в ловушку, и начать издеваться без всякой причины? С ней эти шутки не пройдут, она такой скандал закатит, что папины дебоши покажутся ему ангельским пением!
– Я думала, что мы оба хотим одного и того же, – проговорила она, из последних сил стараясь не взорваться. – А теперь ты, похоже, хочешь, чтобы меня здесь не было, когда ты вернешься?И Володя не стал это опровергать. Он вообще ничего не ответил. Машина выехала за ворота.
Карина опустилась на крыльцо. Внутри все кипело от всей этой бессмыслицы и собственного бессилия. Да это же обычная мужская трусость, и ничего больше! Лезть из кожи вон, чтобы получить желаемое, а потом испугаться: я разве этого хотел? А может, лучше не надо? До чего же это знакомо! Один я проживу как-нибудь! И я в Гамбург один, без обоза с бабами! А я поближе, в Тверь, но она тоже пусть сама во всем разбирается! Праздники закончились вместе с эйфорией! Посидел, наверное, вчера, поразмыслил, голубчик: да что же я это творю-то? Сколько папа твердил – жениться-то зачем? И ведь нельзя сказать как есть – извини, погорячился, совместной жизни больше не хочу. Это некультурно. Это чревато разборками. Лучше прыг в машину – и догадайся, мол, сама. Бегущий по волнам! Главное – вовремя смыться! Гоголь уже писал про такую женитьбу, и это комедия, а не трагедия.
А может, все это, включая отъезд, входило в стратегию? И он с самого начала не планировал никаких прочных отношений, а она, как девочка, попалась на красивые слова? Глядя на открытые ворота, Карина готова была поверить во что угодно. Он же с самого начала все время врал, по мелочам и по-крупному, начиная с того, как раздобыл у Ани номер ее мобильника, и кончая поводом для встреч!
