– Хотелось бы и туда, но раз нет загранпаспорта, то сделать его мы не успеем, мне через три дня лететь, а так давно пора ко мне приехать, я бы тебе достопримечательности своей области показал.
– И в тайгу бы сводил, – подсказала Вера.
– Если захочешь, то и в тайгу, – и предложил еще одну замануху: – Хочешь, к шаману отвезу, он тебя от бед заговорит, амулеты сделает.
– Хочу, – вздохнув, честно призналась она.
– Тогда кончай страдать, подавай документы в институт и приезжай, – строго распорядился Бармин.
– Я еще не решила, – снова вздохнула Верочка.
– Решай. Теперь уже точно пора, – жестко сказал Бармин и прервал разговор.
Вера посмотрела на экран телефона и медленно положила его на тумбочку у кровати, на которой, оказалось, сидела, только сейчас поняв, что и не заметила, как прошла в свою спальную, так переживала этот разговор.
Он прав. Теперь точно пора решить: да – да, нет – тогда все! Нет!
Но она никак не могла сделать выбор.
Вера легла на кровать на бок, подтянула коленки повыше, обняла подушку и вздохнула пару раз, понимая, что больше откладывать решение нельзя.
Однажды, на третьем курсе института, у нее случилась страсть. Именно так – страсть! Не любовь, не влюбленность и не роман – безумная, ненормальная, больная страсть! Нет, ну, может, сначала и была влюбленность, ведь страсти на что-то надо было опираться, а потом уж она развернулась!..
Стояли жаркие, удушливые первые дни сентября, студенты еще ленились вовсю, оставаясь мысленно в раскрепощенном, свободном лете, преподаватели тоже не спешили сдаваться осени и работе. Вот один из них и выпал из расписания совершенно непонятным для кафедры образом – не то в пробке наглухо застрял, не то подевался куда-то. В спешном порядке его заменили, доверив прочитать лекцию молодому аспиранту.
Всю пару Верочка слушала, как однокурсницы вяло обсуждают этого аспиранта, Лапина Михаила Андреевича.
– А он ничего так, фактурный, – сказала Ленка Егодина.
– Даже очень фактурный, – подхватила Инга. – Достаточно высокий, и мускулатура имеется.
– Вот только простоват внешне, а так ничего, – отметилась и третья, самая разборчивая среди них на предмет мужской внешности, Ольга.
– Да ладно, – не согласилась Инга. – Глаза и губы, подбородок очень ничего.
– Ты что, на него запала? – заподозрила Ленка.
– А что, я бы с ним замутила. – Инга повнимательнее присмотрелась к объекту изучения и спросила: – А ты что думаешь, Вер?
– Вполне себе симпатичный мужчина, – вяло отметилась в разговоре Вера и пожаловалась: – Жарко.
Жарко. Учиться совершенно не хочется, девчонки разобрали все достоинства и недостатки аспирантика до мелочей, Вера в разговоре участия не принимала, пытаясь записывать лекцию. Когда прозвенел звонок, Михаил Андреевич, отпустив остальных, потребовал, чтобы вся их компания подошла к нему.
– Я как-то трудно для вашего понимания объясняю? – строго спросил он. – И вы пытались обсудить предмет моей лекции?
– Ну да, – подтвердила Ленка, не моргнув и глазом.
– Покажите ваши конспекты.
Пятисекундная пауза, за которой последовало покаяние.
– Ну, Михал Андреич, – заныла Инга. – Жарко, душно, мы не все записали…
– Если кто-нибудь из вас полностью записал лекцию, отпущу всех без вопросов, если нет, всем поставлю прогул.
В шесть быстрых девичьих рук Веру тут же вытолкали вперед. Он их отпустил, а ее попросил остаться, и строго попенял, когда за девицами закрылась дверь:
– Брацкая, вы не на менеджера тут учитесь, а на врача, и если будете прикрывать откровенных халявщиц и середнячков, то ничего толкового из вас не выйдет. Вы это понимаете?
– Вполне, но я и не прикрываю, это вы такие условия выдвинули. Вы ж не стали проверять конспекты у каждой из них.
Он внимательно посмотрел на нее и строго спросил:
– Брацкая, что вы делаете сегодня вечером?
– Ничего, – растерянно ответила она.
– Тогда встретимся в семь, у входа в первый корпус, – приказал он и вышел из аудитории, не дав ей ничего ответить.
В семь она ждала его, терзаемая смутными сомнениями, что испортит он ей жизнь студенческую своими придирками. Вот не понравилась она ему, видимо.
В первом случае угадала, во втором сильно ошиблась.
Он повел ее на свидание, почти классическое – кафе, прогулка по Москве, парк культуры. И поцелуй.
На этом классика закончилась. На поцелуе началось безумие.
Они оба не помнили, как оказались у него дома. Там тоже классика жанра – родители своей дачи не имели, но зато у них были хорошие друзья, на чьей даче они все еще и оставались, не закончив летний сезон.
Два дня Вера и Михаил просто не вылезали из кровати, даже не потрудившись придумать приличную отговорку для института, максимум, на что сподобилась Верочка, – это позвонить в общагу и предупредить соседок по комнате, что она жива и не пропала без вести.
И началось какое-то помутнение рассудка. Причем взаимное.
Им, как наркоманам, постоянно требовалось находиться рядом, дотрагиваться друг до друга и заниматься сексом! Где они только этого не проделывали! Уж в институте Вера узнала про такие укромные места и каморки, о существовании которых и догадаться-то было трудно. А им все пофиг – хоть в пыли, хоть в грязи!
Это было настоящее, стопроцентное помешательство. Вера забывала есть и пить, практически забросила учебу и неслась на свидания, вообще не замечая ничего вокруг, а заметив Михаила издалека, только на него и смотрела.
Она не могла долго находиться без Миши, у Верочки начиналась конкретная психологическая «ломка». В то время она очень сильно напоминала известную подопытную крысу, которой подвели электрод к той части мозга, что отвечает за удовольствие, и дали кнопку, активирующую электрод. И она жала, жала и жала, пока не умирала от голода и обезвоживания – ни о чем другом крыса не помнила, и ничего больше ей не надо было.
Вера не узнавала саму себя в короткие моменты просветления, но ничего не могла с собой поделать – это было сильнее ее. Сколько раз ее пытались остановить девчонки-соседки – бесполезно, она никого не слушала – к Мише!
Просто каким-то чудом не завалила сессию полностью. Преподаватели недоумевали – лучшая ученица потока, талантливейшая девочка, труженица, что с ней такое могло случиться?! И из жалости ставили тройки, и почти каждый из них рекомендовал Верочке обратиться к специалисту.
– Иногда так случается, – мягко пояснил ей один из них на экзамене, – некоторые студенты от слишком усердной учебы впадают в психический ступор. Вам надо, милая, обратиться к психиатру, это легко исправляется.
