– Сволочи, совесть имейте – я же с ночной смены!
– Кого там черти принесли – щас поубиваю!
Вслед за последним многообещающим заявлением загремели запоры, дверь широко распахнулась, и на пороге появился лысый мужик неопределенного возраста в длинных, до колен, сатиновых цветастых трусах и грязной майке, из которой выглядывала волосатая грудь.
– Полундра! – заорал мужик, распространяя запах застарелого перегара. – Немедленно сообщай свое фамилие!
– Это еще зачем? – осторожно осведомилась Лола, отодвигаясь на безопасное расстояние.
– Затем, чтобы в морге неопознанной не валяться! – гаркнул незнакомец. – У меня с утра в мозгах натуральный аквапарк, а ты тут названиваешь! Так что теперь у меня на тебя душа горит и такая классовая ненависть, что если я тебе не оторву башку, то непременно от этой ненависти лопну!
– Знаешь, дядя, я к Надьке пришла, а до твоих ушибленных чувств мне нет никакого дела! – сообщила Лола, вполне осознав ситуацию.
До судьбоносной встречи с Маркизом она зарабатывала на жизнь мелким мошенничеством и нагляделась за это время на таких персонажей, по сравнению с которыми этот тип в сатиновых трусах был ангелом во плоти и кандидатом в духовную семинарию. Для большей доходчивости она прибавила небольшую порцию мата. Дядька уважительно хрюкнул, но все же попытался заехать в Лолину физиономию волосатым кулаком. Девушка посторонилась, кулак пролетел мимо цели, а его обладатель потерял свое и без того неустойчивое равновесие. Лола пнула его под зад, и страдалец с грохотом покатился по ступеням.
В квартире, по-видимому, наблюдали за развитием событий, потому что из прихожей тут же послышались комментарии:
– Давно пора Кузьмичу рыло начистить!
– Хоть бы он, пьянь хроническая, в Обводный канал свалился!
– Да имейте же совесть, сволочи, мне сегодня опять в ночную смену идти!
Лола оглянулась на поверженного противника, убедилась, что он подает признаки жизни, и вошла в квартиру.
Прихожая, тускло освещенная двадцативаттной лампочкой, была заставлена каким-то старьем, которому давно пора было отправляться на свалку. Стулья на трех ногах, тумбочки без дверок, сломанные книжные полки занимали все свободное пространство. Между этими завалами виднелись жители квартиры, с интересом следившие за незваной гостьей.
– Ты Кузьмича, часом, насмерть-то не зашибла? – поинтересовалась крошечная сгорбленная старушка в белом ситцевом платочке, по всей видимости, Ф. Крестовоздвиженская.
– А хоть бы и насмерть, – отозвалась сильно потертая жизнью женщина, которой удивительно подошла бы фамилия Обмылкова.
Из-за полузакрытой двери донесся страдальческий бас:
– Ну имейте же совесть – я вторую неделю в ночную смену работаю!
– В ночную! – передразнила потертая женщина. – Известное дело, в ночную, если ты по ночам машины обчищаешь! Где колеса снимешь, где зеркала, а где и магнитолу оставят, на твое счастье!
– Надька! – окликнула Лола. – Ты дома?
– Вон ее комната, там твоя Надька, – старушка указала на дверь в глубине коридора, – она теперь вовсе почти не выходит!
Лола под взглядами местных жителей пересекла прихожую и вошла в комнату Нади Ратниковой.
Здесь царил едва ли не такой же ужасающий беспорядок, как в прихожей. Поношенные кофточки и юбки висели вперемешку на стульях, тут же валялось несвежее белье. Хозяйка комнаты лежала на разобранном диване, лицом к стене, да еще с головой укрывшись одеялом. Услышав Лолины шаги, она пошевелилась и проговорила:
– Чего надо?
– Надька, ты чего – болеешь? Это я, Ольга! Еле тебя нашла!
– А чего искала-то? – Надя не сделала даже попытки повернуться к подруге. – Чего тебе от меня надо?
– Ну, вообще, повидаться хотела… потом, ты мне про косметику какую-то говорила, так я хотела…
– Косметику? – взвизгнула Надька и наконец повернулась к Лоле лицом. – Ты думаешь, чего я тут прячусь, как медведь в берлоге? Вот, посмотри, что со мной от этой косметики приключилось!
В комнате было довольно темно, но даже при этом скудном освещении Лола разглядела, что лицо ее старой знакомой было покрыто пылающими прыщами, волдырями, какой-то белесой коростой.
– Боже мой! – не удержалась Лола от восклицания. – Что с тобой случилось? При нашей последней встрече ты так отлично выглядела – просто цвела, как майская роза!
– Майская роза! – передразнила ее Надежда. – Скажи лучше – натуральный завядший чертополох! Все от этой чертовой косметики! И угораздило же меня с этой дрянью занзибарской связаться! Правда, первое время действительно помогло – цвет лица улучшился, посвежела как-то… ну, ты меня как раз тогда встретила… а потом такое началось! Сходила к врачу, говорит – это у вас началась реакция организма, естественные процессы отторжения чужеродного белка… и, главное, ничего нельзя поделать! Только ждать, может, со временем организм сам справится, возьмет свое… это ты еще не все видишь, я ведь еще и антицеллюлитный крем употребляла… так что скажи спасибо, Олечка, что ты не успела эту косметику купить и на себе попробовать!
– Да уж! – от такой мысли Лолу передернуло.
– А ведь я у них распространителем поработала, – призналась Надя, – предлагала женщинам их продукцию, чтобы себе подешевле косметику получить… боюсь даже думать, что с теми женщинами творится, которым я эти кремы продавала! Главное дело – я пошла в эту занзибарскую фирму, попробовала права качать, так они мне бумагу показали, где я сдуру расписалась, что сама несу ответственность за все нежелательные последствия…
– Что ж ты так? – удивилась Лола.
– Да разве ж я думала? А ты что, всегда читаешь каждую бумажку, прежде чем подписать?
Лола не ответила, и Надя, совершенно правильно истолковав ее молчание, проговорила:
– То-то! В общем, я стала скандалить, руками размахалась, из посуды кое-что побила, в волосы одной там вцепилась, чтобы хоть какое-то удовольствие за свои муки и за деньги потраченные получить, тогда они охрану вызвали и с лестницы меня спустили.
Она немного помолчала и закончила:
– Тогда я еще в полную-то красоту не вошла, поэтому и на улицу выходила, а сейчас уж и нос высунуть боюсь. Так что зря ты меня, подруга, искала – сама видишь, какая я для той косметики живая реклама получаюсь!
– Да я, вообще-то, не за тем тебя искала, – проговорила Лола после небольшой паузы, – косметика – бог с ней, у меня к тебе другой вопрос…
– Бог с ней? – переспросила Надя. – А по-моему, лучше бы ее черти взяли! Ну так, что тебе надо?
– Скажи, Надюха, – осторожно, словно пробуя ногой тонкий лед, спросила Лола, – ты кому-нибудь телефон мой давала?
– Телефон? – переспросила Надя, и глаза ее подозрительно забегали. – А я разве его знаю, твой телефон?
