Правду о смерти лидеров РАФ, вероятно, нам уже не удастся узнать никогда. Возможно, их убили в камерах, чтобы избежать подобных инцидентов в будущем. Возможно, их возили в Могадишо, чтобы усыпить бдительность угонщиков, где и уничтожили вместе с захватившими самолет террористами. Возможны и другие варианты. Но все они, кроме официальной версии о самоубийстве, свидетельствуют об одном — страх перед хаосом у немцев столь велик, что один только призрак хаоса может заставить самых отъявленных законников нарушить закон, и при этом, должно быть, у них удивительным образом полностью будет "отсутствовать чувство вины"…
Как бы там ни было, после описанных событий полиция провела беспрецедентную по масштабам операцию под названием "Немецкая осень". В ходе ее было арестовано 169 боевиков, а сочувствующих «красноармейцам» запугали обысками и другими методами давления из довольно однообразного полицейского арсенала. После этого активность РАФ уже не могла идти ни в какое сравнение с ее былыми подвигами.
Тяжелы кандалы порядка, но что делать, если без них — никак. Номинально "Фракция Красной Армии" существует и поныне, но теперь она напоминает змею, пережившую свой яд. Левое движение в Германии, как и вообще во всем мире, явно пошло на убыль. Возможно, причина в том, что левый проект, после того как рухнул Советский Союз, в глазах всего мира, так сказать, изжил себя. В то время как правый проект (исламский фундаментализм — только одна из его форм) не имел возможности пройти полный цикл метаморфоза — правым просто ни разу не позволили сделать это всерьез. Может быть, зря — изживи правый проект себя сам, он утратил бы свою привлекательность, которая, собственно, заключается лишь в том, что эта версия бытия покуда просто ни разу не осуществилась до конца в реальном мире явлений, как осуществились и стали частью общемирового опыта (на котором, впрочем, все равно никто не учится) другие идеологические концепции. То есть немцы, конечно, попытались в 30-40-х годах реализовать на деле правый проект, но столь быстро скатились в свой природный хаос, в свой детский страх — в кровавое безумие, что оказавшиеся возле песочницы старшеклассники эксперимент насильственно прекратили. С большим, надо сказать, трудом. Возможно, если немцы попытались бы самостоятельно с присущим им энтузиазмом воплотить в реальность левый проект, результатам ужаснулась бы даже Россия.
13. "Красные бригады": ненависть к коленным чашечкам
При всем многообразии взглядов на глобальные перспективы миропорядка, западноевропейские страны традиционно считались образцом стабильности общественных отношений и долго казались неуязвимыми для такого эпидемического недуга, как масштабный леворадикальный террор, который то и дело накатывал волнами на периферию капиталистического мира. Однако представление о провиденциальной защищенности Старого Света от радикального безумия на деле ничуть себя не оправдало (что законно вызвало небольшой шок, как и всякое время от времени случающееся крушение иллюзий) — сытая Европа оказалась столь же уязвима для современных ультра, как и куда менее благополучный "третий мир". Социальное благополучие, если взглянуть беспристрастно, вообще не имеет отношения к проблеме экстремизма. То есть имеет, но опосредованное — в форме личной (и коллективной) мотивации изначальной готовности взять в руки оружие и пустить кровь существующему миропорядку. Во имя какой-нибудь теоретически предъявленной справедливости делать это куда сподручнее, нежели безо всякого внутреннего оправдания. К тому же появляется шанс найти сочувствие, а его, что ни говорите, требует всякое человеческое сердце.
Производством революционных идей и их воплощением, пока движение не становится массовым (если становится), занимаются, как известно, вовсе не низы общества, а наоборот — пусть и не самые сливки, но вполне благополучные в социальном плане граждане. Что ими в действительности движет и как это лечить? — вопрос, на который исчерпывающий ответ пока не найден.
Считается, что, в соответствии с довольно противоречивыми законами общественного развития, сочетание механизма государственного подавления и встречного террора, исходящего из недр подавляемого общества, в конечном итоге должно вести к расширению демократии, становлению правовых систем, распространению политических и гражданских свобод, а следовательно к снижению уровня и сужению пространства внутреннего государственного насилия. По этой схеме Европа и впрямь, как будто, уже должна была бы стать безмятежной, но не тут-то было…
К началу 70-х городская герилья в Латинской Америке несколько поутихла, но падающее знамя Маригеллы и «Тупамарос» с воодушевлением подхватила только что взорванная молодежной революцией Европа. Первой образцовой ультралевой группой здесь стала немецкая "Фракция Красной Армии". Затмить ее скандальную революционную славу смогли только "Красные бригады", на долгие двадцать лет ставшие воплощенным кошмаром для итальянских властей.
Днем рождения "Красных бригад" ("Brigate Rosse") можно считать 20 октября 1970 года, когда в одном из леворадикальных листков появилось сообщение об учреждении новой "вооруженной партии". Идея создания "Красных бригад" принадлежала выпускнику Трентского университета Ренато Курчо, который в ноябре 1969 года на встрече представителей левых экстремистских движений выступил с докладом "Социальная борьба и ее организация в метрополиях". В то время как бунтующая молодежь заталкивала карабинерам в оружейные стволы ромашки и горланила антивоенные речевки, Курчо призвал присутствующих "перейти к вооруженной борьбе", дабы наконец-то раз и навсегда "освободиться от власти капитала". Кроме Ренато, в числе создателей "Красных бригад" были его жена Маргарита Кагол, тоже выпускница университета в Тренто, и адвокат Альберто Франческини.
Первая боевая операция была проведена бригадистами 28 ноября 1970 года — на заводе фирмы «Пирелли» они организовали серию взрывов. Прежде чем приступить к масштабной террористической деятельности "Красные бригады", учитывая неудачный опыт других экстремистских организаций (в частности, РАФ, главари которой были арестованы после первой же акции — поджога универмага во Франкфурте), в течение года копили боевые силы, отрабатывали организационную и управленческую структуры, налаживали систему конспирации. В частности, в "Учебнике бригадиста" красным подпольщикам, ведущим двойную жизнь, давались следующие рекомендации: "Квартира активиста ("Красных бригад" — П. К.) должна быть по-пролетарски скромной — ничего лишнего, и вместе с тем она должна быть хорошо обставленной и приличной (шторы, табличка с именем, коврик у входа). С хозяевами следует поддерживать хорошие отношения, с соседями быть любезным. После определенного часа не следует включать приемники и проигрыватели, следует возвращаться домой до полуночи. Не рекомендуется делать покупки и посещать кафе в собственном районе. Активист должен быть пунктуальным в отношении квартплаты, прилично одеваться, носить короткую стрижку, быть приветливым, не ввязываться ни в какие ссоры…" Иными словами, внешне бригадисты были образцовыми законопослушными обывателями, внутри которых, затаившись, сидел чужой.
В результате кропотливой подготовки действительно была создана "вооруженная партия" с иерархической структурой, позволявшей руководителям организации эффективно управлять деятельностью боевиков, не подвергаясь опасности разоблачения.
