Книга Двуликий демон Мара. Смерть в любви, страница 68. Автор книги Дэн Симмонс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Двуликий демон Мара. Смерть в любви»

Cтраница 68

Я не шелохнулся, когда крыса лениво пробежала по моим ногам. Она была сыта и никуда не торопилась.

Не шелохнулся я и после того, как крыса ушла, — просто сидел и пристально смотрел на грудь и живот своего мертвого соседа, пытаясь понять, мерещится мне или нет, будто внутри у него еще что-то шевелится.

Я… мне подобные… мои товарищи и я повинны в кошмарной беременности этого молодого человека.

От кого же я получу подобный дар?

Я сидел неподвижно, пока меня не нашли трое солдат из 13-го взвода роты «В», рыскавших в поисках трофеев. Солнце тогда уже стояло высоко в небе.

Траншея оказалась не ходом сообщения, а просто укрепленным продолжением углубленной дороги, где немцы держали оборону немногим ранее. Она находилась за нашим расположением, но довольно далеко от новых германских позиций и под прикрытием невысокой гряды. Солдаты из роты «В» отвели меня назад.

Я вернулся к штабу батальона, удостоверился, что моя рота размещена по землянкам, а потом рассеянно присел рядом с двумя парнями из нашей бригады, стрелком Монктоном и капралом Хойлесом, пившими утренний чай.

Несколько минут назад, едва я закончил первую часть этой записи, пришел полковник с каким-то штабным капитаном. Последний поднялся на стрелковую ступеньку, о-о-очень осторожно выглянул из-за бруствера в сторону «ничейной» полосы, где мои люди всю ночь снимали мертвецов с проволочного ограждения, увидел сотни почерневших на солнце трупов в британской форме, по-прежнему там лежавших, и сказал полковнику Претор-Пиннею: «Господи, я и не знал, что мы задействовали колониальные войска!»

Полковник ничего не ответил. Немного позже они ушли.

— Бог ты мой, — пробормотал Монктон, обращаясь к сидящему рядом капралу, — этот ублюдок что, никогда прежде не видел мертвецов?

Я отошел, пока чувство служебного долга не заставило меня подслушать дальнейший разговор и отчитать подчиненных. Потом начал безудержно смеяться. Мне удалось остановиться лишь пару секунд назад. Некоторые строки на странице расплылись от слез смеха.

Сейчас девять утра. Так начинается мой первый день на передовой.


9 июля, воскресенье

Не спал с четверга. По словам капитана, стрелковая бригада избрана возглавить следующую атаку — вероятно, завтра.

Полковник приходил расспросить меня про Большое Наступление, предпринятое 1 июля. Тогда он послал меня повидаться с моим другом Сигфридом [Сигфрид Сассун. — Прим. ред.] в расположении роты «А» и пронаблюдать за атакой, чтобы впоследствии доложить о ходе боевых действий, но мне не удалось найти ни Сигфрида, ни Роберта. [возможно, Грейвз? Джеймс Эдвин Рук знал обоих поэтов еще до войны. — Прим. ред.] Зато случайно встретил другого друга, Эдмунда Дадда, и вместе с ним и другими офицерами из полка Королевских уэльских фузилеров наблюдал за атакой с резервной позиции, откуда было отлично видно наступление 21-й дивизии и Манчестерского полка.

Полковник Претор-Пинней пришел ко мне в середине дня, взглянул в зеркало над бруствером, дрожавшее от близких взрывов вражеских шестидюймовых снарядов, и сказал: «Итак, Джимми. Что вы видели неделю назад?»

За последние дни я исполнился уверенности, что командир так и не потребует от меня доклада. Но сейчас, когда до нашего собственного Большого Наступления оставалось меньше двадцати часов, он явно почувствовал необходимость войти в подробности.

— С чего вы хотите, чтобы я начал, сэр?

Он предложил мне сигарету из золотого портсигара, постучал по нему своей, дал прикурить и сам прикурил — тоже от траншейной зажигалки, — а потом сказал:

— Артобстрел. Начните с артобстрела. То есть, разумеется, мы в Альбере слышали канонаду… — Он умолк.

Мы вели артиллерийский огонь по немецким позициям семь дней кряду. В окопах шутили, что грохот орудий слышен аж в Билайте. Все, начиная от сэра Дугласа [сэр Дуглас Хейг, главнокомандующий Британскими экспедиционными силами во Франции. — Прим. ред.] и кончая последним рядовым, говорили, что после такого огневого вала Большое Наступление обернется легкой победой. Бойцы тридцать четвертой дивизии волновались, что лучшие трофеи уже будут разобраны ко времени, когда они подоспеют к немецким окопам.

— Зрелище было впечатляющее, сэр, — сказал я.

— Да, да, но результат. — Полковник по-прежнему говорил тихим голосом — он вообще редко повышал тон, — но в нем звучало волнение, какого я никогда прежде не слышал. Стараясь успокоиться, он снял пальцем табачинку с языка. — Какие повреждения были причинены проволочному заграждению?

— Незначительные, сэр. Оно почти не пострадало. Манчестерцам приходилось скучиваться у немногочисленных брешей во вражеском заграждении. Почти все они там и полегли.

Полковник покивал. На прошлой неделе ему докладывали о наших потерях. Сорок тысяч отборных солдат погибли в тот день еще до времени завтрака.

— Так, значит, наши снаряды причинили мало повреждений проволочному заграждению?

— Почти никаких, сэр.

— Когда открыли огонь немецкие стрелки и пулеметчики?

— Сразу же, сэр. Люди погибали от пуль, едва только высовывались из-за бруствера.

Полковник продолжал кивать, но явно машинально.

Он думал о чем-то другом:

— А солдаты, Джимми? Как манчестерцы показали себя?

— Превосходно. — Это была чистая правда, но одновременно и самая большая ложь, какую мне доводилось когда-либо говорить. Манчестерцы проявили великое мужество: пошли на пулеметы с таким спокойствием, словно маршировали на параде. Словно шли в театр. Но разве похвально идти в атаку, как овцы на заклание? За минувшие сутки ребята из нашего батальона похоронили тысячи таких храбрецов.

— Хорошо, — промолвил полковник, рассеянно похлопав меня по плечу. — Хорошо. Уверен, наши парни завтра покажут себя не хуже.

Так я получил первое подтверждение, что наступление назначено на завтрашнее утро. С детства не любил понедельники.

Когда полковник, чавкая грязью, двинулся прочь по окопу, шутливо заговаривая с солдатами на стрелковых ступеньках, я посмотрел на свою руку с горящей сигаретой. Она тряслась, как у паралитика.


10 июля, понедельник, 4.45 утра

Опять не спал ночью. Меня назначили в ночную разведку. Совершенно пустая трата времени, три часа ползанья по «ничейной земле» с десятью солдатами. Все трусили не меньше моего, только в отличие от меня не были обязаны скрывать страх. Никакой информации мы не добыли, никаких пленных не захватили. Но и потерь не понесли. Нам повезло найти обратный путь через пустырь.


Ночная разведка

[Здесь вычеркнуто несколько строк. — Прим. ред.]


…Куда ни глянь, повсюду мертвецы,

И тошнотворный запах разложенья

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация