– А США? – Угрюмо спросил Молотов.
– США стремятся к мировому господству и им плевать на наши беды. Чем сильнее будет бушевать пламя новой Мировой войны, тем для них лучше, ибо в ней будут друг друга убивать их конкуренты по гегемонии на планете. Для них есть только их интересы. А все остальные? Чем меньше их будет, тем лучше. Хорошо хоть пока концепцию "золотого миллиарда" не приняли.
– Что это за концепция? – Настороженно поинтересовался Ворошилов.
– Пока она еще не оформлена до конца, но смысл ее сводится к тому, что на Земле должен остаться только один – золотой миллиард населения. Это, по мнению, авторов идеи, разумный максимум населения для нашей планеты.
– Миллиард. – Задумчиво произнес Сталин. – Но ведь на земле живет намного больше людей. Что должно стать с остальными?
– Они должны будут умереть. – С горькой усмешкой произнес Тухачевский. – И мы с вами в этот миллиард не входим. Ни мы, ни наши дети. Это развитие расистской теории, которая зародилась в Великобритании и постепенно прогрессирует. Чем дальше, тем больше и страшнее. – После этих слов, в кабинете наступила тишина, которую лишь минуту спустя нарушил маршал. – Поэтому я предлагаю бороться, но не с революционной романтикой в голове, когда на алтарь идеи приносились любые жертвы. А вдумчиво и аккуратно, ибо силы слишком не равны. Хотим мы этого или нет, но нам придется либо побеждать умением, как Суворов, как Ушаков, либо распрощаться с идеей о светлом будущем для простых советских граждан. Если мы надорвем силы и упадем на колени, то нам просто не дадут подняться.
– Суворов? Ушаков? – Удивился Молотов. – Это же царские генералы.
– В условие агрессивного капиталистического окружения, первое в мире государство рабочих и крестьян должно научиться себя защищать. И не просто защищать, а делать это наилучшим образом. – Начал свою заранее заготовленную речь Тухачевский. – И потому я считаю, что нам нужно учиться, учиться и еще раз учиться, – слегка подкорректировав старое высказывание Ленина, продолжал маршал.
– Даже у врагов. Так как главное – результат. Ведь марксисты – это прагматики, а не идеалисты, которые ради эфемерных иллюзий стремятся уничтожить все сущее.
Нужно брать такие образцы в истории, которые не давали сбоев. Ушаков и Суворов били врага всегда, без исключений, и зачастую превосходящего. Иногда и значительно. Значит, у них можно и нужно учиться тому, как надобно драться с умом, чтобы мы смогли также. Не бездумно перенимать тактические приемы и решения, а вдумчиво, разбираясь с тем, почему они поступили так, а не иначе. Да и потом, многие ли наши комкоры и комдивы едят из солдатского котелка? Многие ли командиры генеральских и адмиральских должностей проверяют, как живут их бойцы, из какого сукна пошита их форма? А ведь что Суворов, что Ушаков жили этим, поддерживая теплые отношения с солдатами, но, не опускаясь до панибратства и сохраняя железную дисциплину. Да, они царские генералы. Но нам есть чему у них поучиться. Несмотря ни на что. Они были лучшие.?
Глава 10
3 ноября 1937 года. Мадрид.
Иероним Петрович Уборевич чувствовал какую-то тоску, глядя на то, как грузятся в железнодорожный состав советские военные специалисты.
– Предпоследний, – произнес он с грустью. "А как все хорошо начиналось?" Осенью 1936 года Тухачевский со своим импровизированным механизированным полком пошумел в округе Мадрида, вынудив отступить войска Франко в среднем на пятнадцать километров от столицы республики, а местами и на все шестьдесят. А потом прилетел он – Иероним Петрович, пытаясь оправдаться перед товарищами вообще и перед товарищем Сталиным лично.
Дальше все завертелось в одном сплошном калейдоскопе событий, да так бурно, что нормально отдохнуть у него не было никакого времени. Несколько крупных оборонительных боев возле Мадрида с последующим контрнаступлением, ознаменовавшимся разгромом регулярных частей итальянской армии, переброшенных незадолго до этого в помощь Франко.
– Эта операция должна войти в учебники военной науки, как образцовая, – отмечал в своем письме в Москву Берзин. – Фактически, можно сказать, что товарищ Уборевич творчески осмыслил и развил идею Тухачевского, примененную им при оборонительных боях под Толедо.
Москва же спокойно наблюдала за происходящим, продолжая увеличивать торговый оборот с Испанской республикой, а потому уже к середине 1937 года внешний торговый оборот республики более чем на половину был связан с Советским Союзом.
В июле прибыл по направлению Тухачевского Илья Григорьевич Старинов со своими немногочисленными людьми и сразу же развернул активную деятельность на коммуникациях противника. С августа по октябрь на территории франкистов было проведено семнадцать относительно крупных операций, благо, что те к ним были не готовы. Взорваны важнейшие железнодорожные мосты, проведены диверсии на производстве, разгромы штабов. Старинов смог отличиться везде. Чего стоил только вывод из строя на весьма продолжительный срок вольфрамовых рудников на северо-западе Испании, которые поставляли в Германию это важнейшее стратегическое сырье.
Благодаря тому, что в Испании постоянно находилось не меньше двух тысяч советских командиров и военных специалистов, успех следовал за успехом в делах, которыми руководил Иероним Петрович. И если на общем фоне Гражданской войны они компенсировались провалами в других местах, то все равно благодаря деятельности Уборевича, продолжившего начинания Тухачевского, получилось в целом стабилизировать фронт.
Но вот когда стали намечаться определенные успехи, белая полоса сменилась черной.
На середину октября планировалось крупное наступление республиканских сил на юге для отсечения северной группировки франкистов с выходом к границам Португалии. И в случае его успеха общая победа республиканцев могла стать вполне реальной уже к лету следующего года. Поэтому подготовка операции велась с максимальным соблюдением секретности, но, увы – республиканские штабы всех уровней буквально кишели агентами разведок заинтересованных держав. В результате, предварительные планы наступления стали известны не только в ставке Франко, Берлине и Риме, но, также – в Париже и Лондоне. В палате лордов оперативно оценили степень вероятности "покраснения" юга Европы и приняли ответные меры. 5 октября 1937 года, когда до начала наступления оставалось менее двух недель, Великобритания при поддержке Франции объявила о том, что лично проконтролирует решение Лиги Наций о невмешательстве в гражданский конфликт в Испании. После чего союзный англо-французский флот выдвинулся к берегам Пиренейского полуострова, "ради предотвращения военной контрабанды". Для чего планировалось перекрыть подходы к испанским портам, пропуская в них лишь суда, грузившиеся в британских или французских портах под бдительным присмотром местной таможни, отсекавшей все попытки поставок вооружений и боеприпасов. Фактически же, под прикрытием красивых слов союзники замыкали на себя всю внешнюю торговлю Испании, извлекая немалую прибыль из своей "миротворческой помощи".
Поначалу известия о морской блокаде почти не сказались на ходе подготовки наступления – все потребные силы и средства усиления уже находились на территории республики. А после успешного завершения операции, военно-политическая ситуация в стране должна была измениться настолько, что внешние поставки оружия переставали играть решающую роль в исходе противостояния. Кроме того, товары двойного назначения – те же нефтепродукты, можно покупать и во Франции. Да, это должно было выйти дороже, но на планирование военных операций это вряд ли напрямую сказалось – у страны еще оставалась возможность "потуже затянуть пояса".
