«Да? – будто и впрямь кто-то посторонний спросил в голове у Глеба. – А ты искал? Или снова ручки сложить собрался? А дальше по норе свою жопу протащить не пробовал?»
Впрочем, ему и без подсказок было понятно, что если уж что-то и делать, то двигаться по норе дальше. Тут ему судьба даже пошла на уступки, не предоставила вариантов, чтобы не выбирать, зря головушку не напрягать. Осталось решить главное: делать ли что-либо вообще? Или, если уж канонически: быть или не быть?
Ну хорошо, допустим, «быть» (ага, спасибо, сделал одолжение!). Пусть хотя бы ненадолго, чтобы хоть в чем-то попробовать разобраться, а там видно будет. В конце концов, может, эти бандиты явились неспроста? Может, это был знак? Ведь если бы не они, купался бы он уже в Сухоне. Но тогда, может, и нора эта неспроста? И сон, что он сейчас видел, вещий? А вообще в этой жизни что-нибудь «спроста» бывает?… Нет, нужно все-таки посмотреть дальше это представление, данное в его честь. Даже интересно стало!
И он пополз по норе. В буквальном смысле слова пополз, на карачках. Потому что встать в полный рост здесь было невозможно в принципе, а идти вполуприсядку, согнувшись, у него просто не было сил, ноги бы не выдержали. Помогало двигаться еще то, что нора имела заметный уклон вниз, и чем дальше Глеб полз, тем глубже погружался под землю. Правда, так продолжалось не долго; постепенно уклон становился все более пологим, пока не исчез окончательно. Ползти стало тяжелей.
Мутант подумал, что нервная нагрузка выматывает, пожалуй, куда сильнее, чем физическая. Вот тогда, после того как убегал на пределе сил от мутоволков, да еще с двумя людьми за плечами… Мышцы ломило так, что пошевелиться, казалось, не мог! Ровно до тех пор, пока шевелиться не становилось нужно – тогда вроде и боль сама куда-то уходила, и усталость. Потом, правда, накатывали по новой, но не это важно… А вот сейчас, после нервных переживаний и потрясений ноги не держат по-настоящему. И общая слабость – мерзкое такое самоощущение древней развалины. А еще – хочется жрать. Очень-очень хочется жрать! Может, отгрызть себе руку? А что, надо будет подумать хорошенько, если совсем прижмет.
И еще, возвращаясь к своим утомительным размышлениям, в конечных постулатах которых так и остался висеть знак вопроса, он кое-где сумел все-таки поставить точку. Даже две. Он никогда не будет с морозовцами. Точка. Он никогда не будет с храмовниками. Точка. Насчет «диких» сложнее. Тут еще нужно будет подумать. Как-нибудь на досуге. Потом. Пусть пока останется многоточие…
Между тем нора, к радости мутанта, постепенно расширялась. Подняться на ноги еще было нельзя, но уже не приходилось то и дело тереться боками о стенки. Если бы еще найти еды! Тогда жизнь начнет налаживаться. Но о какой еде может идти речь в кротовой норе! Разве что сам крот?… Но, судя по размерам норы, этот кротик может оказаться таким, что сам тебя запросто слопает.
«Кстати, а откуда взялся этот ход?» – подумал Глеб. В вероятности существования «суперкрота» он сильно сомневался. Чем бы такая махина питалась? Случайно проваливающимися мутантами? Слишком жидким, пожалуй, получился бы рацион. Одноразовое питание. Раз в два года. А то и в три, если не реже. Так и ноги протянешь в ожидании очередной порции. Еще безумнее было бы предположить, что под землей живет несколько разных видов тварей, питающихся друг другом. Впрочем, знание биологии не являлось сильной стороной мутанта и утверждать что-либо наверняка он не мог.
Для того чтобы прояснить вопрос происхождения норы, Глеб присмотрелся к ее стенкам. По его представлению, если бы ход проделало какое-то животное, оно бы непременно оставило следы когтей. Но ничего подобного он сейчас не увидел. Стенки были шероховатыми, без характерных для когтей углублений и царапин. Мутанту вообще показалось, что это ход вырыт очень давно, но тогда, если даже это проделал некий «суперкрот», следов могло и не остаться – ведь земля со стенок мало-помалу осыпáлась, и за много лет попросту скрыла бы неопровержимые доказательства «животного» происхождения.
Продвинувшись в глубь норы еще, Глеб обнаружил прямо противоположную прежней версии «улику» – крепи из бревен. Ясно, что животные их установить не могли, тем более что на крепях отчетливо были видны следы топора. Значит, нору (хотя судя по найденным признакам это, скорее, тоннель или подземный ход) проделали люди. Могло быть, конечно, и так, что вырыло нору какое-то животное, а люди использовали ее потом для своих нужд. Но это в любом случае говорило о том, что никаких кротоподобных мутантов здесь быть не должно. Это радовало. Сражаться с кровожадными злобными тварями у Глеба сейчас не было сил. Да и без какого-либо оружия сделать это было бы затруднительно. А умирать почему-то расхотелось. Не то чтобы совсем, но все-таки лучше бы не сейчас. Ведь он же решил посмотреть чуть дальше представление под названием «жизнь мутанта Глеба», чтобы попробовать в чем-нибудь разобраться.
Дальше крепи стали попадаться все чаще. Да и высота тоннеля позволила наконец встать на ноги. Правда, частенько еще приходилось нагибаться, но все равно идти было куда удобнее, чем ползти. К тому же, определенно быстрее.
Первая заминка вышла, когда Глеб очутился у развилки. Вправо и влево шли абсолютно одинаковые ветки. Казалось бы, раз они одинаковые, иди по любой! Но мутант не любил поступать наобум – во всяком случае, это он успел рассмотреть в себе за эти дни. Да и сейчас ему стало не по себе, определенно неуютно. Как это так? Пойдет он по левой ветке, а она, быть может, приведет его в какое-нибудь кошмарное место! Или пойдет по правой, а сам будет думать: вот, пошел бы по левой – и живым бы попал в рай! Он знал притчу о буридановом осле
[14]
и понимал, что это как раз про него, но ничего не мог с собой поделать.
Глеб опустился на землю. Итак, что же предпринять, какой совершить выбор? Наилучшим вариантом, конечно, было бы знать, куда ведет каждое ответвление, но зачем мечтать о несбыточном. Еще было бы неплохо, если бы кто-то принял решение за него. Но и этот вариант, конечно же, отпадал. А если не «кто-то», а «что-то»? Например, жребий. Найти два камешка: один будет означать «лево», другой «право». Положить их, скажем, в шапку, потрясти и вытянуть один. Но шапки нет. Можно снять сапог… Или нет, жребий – это слепой случай, на него полагаться тоже не хочется. Что, если поискать какие-нибудь знаки? Знаки судьбы. Смешно звучит, но… А вдруг?… Какие могут быть знаки? Цифры? Буквы?… С цифрами вроде ничего не придумать. А с буквами? Буквы есть в именах. Если принять, что «лево» – это буква «Л», а «право» – «П», то в его имени есть только «Л». Значит, налево и пойдем!
