Ники еще подумала и решительно покачала головой.
— Нет, я не смогу.
— Почему?!
— Мне нечего им показывать… Я не сильная.
— Кто тебе это сказал? — возмутился Толик. — Мне так не кажется. Тебе просто внушили эту мысль. И я даже знаю кто — твоя неудачница-мамаша, которая стремится изуродовать тебя по своему образу и подобию. Все перекосы в твоем характере — из-за нее!
Толик, громко сопя, отхлебнул кофе. Кажется, он действительно разозлился.
— Мама мне ничего такого не говорила, — задумчиво сказала Ники. — Скорее уж бабушка…
Толик скривился.
— Я с ней незнаком.
— Она такая… ужасная. Она мне с детства внушала, что я полная дура и уродка.
Толик тяжко вздохнул.
— Надо было тебя пораньше забрать из этого змеиного гнезда. Ну что ж, изо всего можно при желании извлечь пользу… Знаешь такое изречение: «Все, что меня не убивает, делает меня сильнее»?
— Нет.
— Запомни его, и пусть оно будет твоим девизом.
Толик обтер губы салфеткой, скомкал ее и бросил в чашку.
— В общем, Вероника, не бойся быть сильной. А когда научишься демонстрировать силу… придет время учиться ее прятать.
Последнюю фразу Ники пропустила мимо ушей. Она торопливо доедала мороженое, справедливо подозревая, что Толик ее ждать не будет.
— И еще, — Толик, уже начавший вставать из-за стола, опустился обратно. — Твоя мать сказала — ты вроде на гитаре где-то учишься играть?
— Да я… — Ники смутилась. — Меня Нафаня обещал поучить, но ему всегда некогда или лень. А когда он меня научит, то я стану у них бас-гитаристкой. Нафаня — это мой друг, музыкант. У них такая группа — «Утро понедельника».
Толик с пренебрежительным видом мотнул головой.
— Первый раз слышу. Какие-то любители?
— Они по клубам играют, — возразила Ники. — Даже в «Фиш Фабрик» пару раз выступали.
— Несерьезно. Зачем тебе это все?
— Я хочу стать рок-музыкантом!
— Ты серьезно хочешь стать рок-музыкантом?
Толик поглядел на Ники оценивающе — задумчивым взглядом.
— Настоящим рок-музыкантом?
Ники вдруг бросило в жар. Она уже знала, что у Толика означает такой взгляд.
— Хочу, — внезапно охрипшим голосом подтвердила она. — Ужасно хочу!
Толик выдержал театральную паузу.
— Ну что ж, — сказал он наконец, — я, пожалуй, помогу тебе ее реализовать.
Едва дождавшись, пока мама придет с работы, Ники объявила ей о потрясающей новости насчет новой школы. Мама выслушала молча, с неодобрительным видом. В последнее время — с тех пор как Толик объявил о своем отцовстве, — мама стала еще более молчаливой и недовольной, чем раньше.
— Не нравится мне эта идея насчет новой школы, — сказала она. — К тому же там наверняка платное обучение… А школьная форма, учебники и прочее? Ники, платная школа нам не по средствам.
— Толик за все заплатит… Наверно.
— Ты точно с ним это обговорила?
— Вообще-то нет, но раз уж он сам предлагает такой вариант…
— Пока это просто болтовня. А даже если и нет, — все равно не вижу никакого смысла срываться из хорошей школы, тем более в середине года. Чем тебе плоха твоя нынешняя школа?
— Я же сказала, там, в Озерках, школа гораздо круче. Там учится одна элита…
— А ты что, элита?
— Нет, но…
— Так зачем лезть туда, где тебе не место?
Наверно, мама была права. Со своей точки зрения мелкого служащего. Но дочь крутого бизнесмена Ники почувствовала себя уязвленной.
— А где мне место? — вспылила она. — В путяге?
— При чем тут путяга? Если доучишься до одиннадцатого класса — в чем я лично сомневаюсь, — то поступишь в институт и получишь хорошую специальность…
— И пахать потом всю жизнь с утра до ночи, как ты? Нет уж, спасибо! У меня другие карьерные планы!
Мама внимательно посмотрела на Ники.
— Это Тиль Иванович тебе сказал?
— Мой папа, — Ники подчеркнула голосом это слово, — хочет помочь мне добиться успеха в жизни. Это вполне естественно. А ты почему-то против. Вот это даже странно. Даже похоже на зависть…
— Не болтай глупостей, — устало оборвала ее мама. — Менять школу — плохая идея, Вероника. Мы обе знаем, что ты плохо адаптируешься в новом коллективе. А в элитной школе ты точно никогда не станешь своей. Только нервы истреплешь и себе, и мне.
— Ну и что? — беспечно тряхнула головой Ники. — Надо не бояться рисковать, стремиться к чему то лучшему. А то так и будешь всю жизнь прозябать в помощниках бухгалтера.
Мама тяжело вздохнула.
— Делай как знаешь. Я так понимаю, мое мнение тут никого не интересует.
Осознав, что добилась своего, Ники почему-то вдруг устыдилась.
— Ты не беспокойся, — приласкалась она к маме. — Я себя в обиду не дам. Что меня не убивает, того убиваю я! А знаешь, Толик не такой уж урод, как я думала раньше.
— Вероника!
— Да, да! Видала, какую куртку мне купил? И умные советы дает. И вообще заботится о моем развитии…
Мама явно хотела что-то сказать, но промолчала.
— Але, Нафаня? Але!!! Ты меня слышишь? Да выключи ты свою музыку! У меня такие новости!!!
— Момент, уже вырубаю… Ну чего, малявка?
— Меня обещали познакомить с продюсером!!! Из меня будут делать звезду!!!
— Блин, не ори ты в ухо! Давай то же самое еще раз сначала!
— Мой папа — да, кстати, у меня тут появился папа, такой весь из себя крутой, типа бандита, но на самом деле он бизнесмен, — так вот, у него есть знакомый продюсер!
— Ну и что? У меня тоже есть знакомый продюсер. И не один.
— Нет, ты не понял. Меня обещали к нему отвести на прослушивание. И если он решит, что я подхожу, то все будет… ну, как в телевизоре…
— А что за продюсер-то? Как зовут?
— Его фамилия Эрлин. Не слышал?
— Не-а. Еврей, что ли?
— Откуда мне знать. А что?
— Все удачливые продюсеры — евреи. Вот у нас продюсер хохол, так мы все и не раскрутимся никак… Что-то я среди питерских шоуменов Эрлина не припоминаю. Он из Москвы?
— Да я не знаю, кто он. Я его еще не видела. Отец сказал, поедем к нему завтра или послезавтра, если у него время будет.
— Ну чего, удачи. Постарайся произвести впечатление. Хотя если тебя отец спонсировать будет, тогда без разницы…
