— А где же ваш знаменитый конус? — спросил под конец экскурсии Платон, утомленный жарой, непривычным тяготением и затянувшейся прогулкой. — Я видел дворец и кучу домиков на ножках, но конуса как-то не приметил.
— Да вот же он! — удивленно ответил Леза и обвел вокруг себя руками. — Весь холм, на котором стоит город, и есть Большой Конус. Мы весь вечер по нему ходим.
…За окном завопила какая-то местная птица. Платон очнулся от дремотного состояния и взглянул на часы. Ого, половина второго! Пора было возвращаться к активной жизни. Платон вылез из гамака, прошел по камышовым циновкам в ванную и поплескал в лицо горячей водой с запахом серы. Возвращаясь обратно, он бросил взгляд на тумбочку у кровати и нахмурился. Предмет, лежащий на тумбочке, явно противоречил увлекательным рассказам защитников природы. Это был браслет из «часовни», и он никуда не исчез.
Глава 2
ПЕРВЫЙ ВИЗИТ В АРХИВ
Когда Платон вышел на улицу, на него обрушилась вся мощь сильвангского солнца. Он физически ощутил, как потоки солнечной радиации пронизывают его тело. Археолог поспешил укрыться под тростниковым навесом над входом в отель. «Надо что-то сделать, — подумал он, вытирая пот со лба. — Либо носить костюм на голое тело, либо переходить на местную форму одежды. А для начала надо усилить мощность вентилятора в шляпе».
Приближался самый жаркий час дня, и солнце палило вовсю. Пробегавшие по улице столичные жители, полуголые или с ног до головы укутанные в многослойные хламиды, в зависимости от общественного статуса, с удивлением поглядывали на высокого иностранца в элегантном белом костюме, который с сосредоточенным видом ковырялся в своей шляпе. Наконец он выпрямился, водрузил шляпу на голову и с облегчением вздохнул.
В этот миг раздался радостный возглас, и под тростниковым навесом появился долгожданный профессор Глендруид. Его сопровождал плечистый молодой человек в бурнусе, держащий над головой профессора полотняный зонтик.
— Здравствуйте, дорогой коллега, — воскликнул Глендруид и принялся трясти Платону руку. — Наконец-то вы добрались! Я счастлив слышать, что с вами все в порядке. На днях вас собирались официально признать пропавшим без вести, и это значит, что ваши замечательные землеройные аппараты передали бы историческому музею только через три месяца. Ну, теперь-то мы сможем воспользоваться ими в любое время. Три месяца я бы, наверное, не выдержал.
«Очень любезно», — подумал Платон, приветствуя профессора, и спросил:
— Ну что, мы идем в архив?
— Да, да, только выпью каплю сока. Кстати, познакомьтесь: Симо Оппенгейм, мой помощник. Он будет сопровождать вас по местам наиболее интересных находок — я уже не в силах ползать по джунглям без очень существенного повода.
Молодой человек пожал Платону руку так, что у того хрустнули кости. Платон обратил внимание, что Симо, несмотря на сероватый оттенок кожи и длинные, мелко вьющиеся черные волосы, правильными чертами лица совершенно не походит на типичного сильвангца.
— Рад познакомиться, профессор, — сказал он на интерлингве с сильным акцентом.
— Взаимно, — ответил Платон. — Вы не очень похожи на жителя Ирунгу…
Симо Оппенгейм замялся с ответом. За него ответил Глендруид:
— Симо метис. Его отец приезжал сюда работать по контракту, а мать— местная. Детские годы он провел в охотничьей фактории и отлично ориентируется в джунглях. Кроме того, он настоящий фанатик археологии…
— А до какого времени открыт архив? — не очень вежливо прервал Глендруида Платон: он чувствовал, что профессор собирается засесть с коктейлем в тени надолго.
Глендруид понял намек, но не обиделся.
— Я понимаю, вам не терпится, — снисходительно произнес он, вставая из-за стола. — Не обольщайтесь — историю раскопок вы изучите, но открытий не сделаете. Открытия ждут вас в джунглях.
Архив, как и следовало ожидать, располагался в подвалах дворца. Глендруид провел Платона вниз по гнилой деревянной лестнице, и они оказались в полутемном, пустынном помещении. Над головой зловеще колыхались на сквозняке белесые полотнища паутины. На полу лежал густой слой пыли.
— Здесь хоть раз прибирали? — спросил потрясенный Платон.
— А кто этим будет заниматься? — развел руками Глендруид. — Я — единственный научный работник на этой планете. Вы можете представить, как я тут ползаю с тряпкой по полу?
Платон представил и втихомолку усмехнулся. Краем глаза он заметил улыбку на губах Симо.
— По крайней мере, здесь относительно сухо, — сказал в оправдание Глендруид. — Здешняя плесень может уничтожить лист бумаги за пару часов, а в архиве хранятся документы за триста лет, и ничего с ними не случается.
— Давайте начнем с самых ранних, — предложил Платон.
Вдоль стен подвала стояли громоздкие конторские шкафы из стеклопластика, погребенные под наслоениями паутины. Глендруид с трудом открыл один из них. Оттуда с шумом высыпались гора бумаг и целое полчище мохнатых пауков. Симо кинулся вперед, заслонил грудью Глендруида и принялся энергично давить их ногами. Платон брезгливо поднял с пола слипшиеся пожелтевшие листы и прочитал: «Акт приема экспоната на постоянное хранение. Амулет в форме хухоля с раскрытой задней пастью. Высота — 23,6; длина — 3,5; материал — селенит. Дата изготовления — предположительно 500 лет до в. о.».
— Какое в этих актах использовалось летоисчисление? — спросил мимоходом Платон, заинтересованный буквами в. о.
— Местное, — ответил Глендруид, — оно удобнее всего для периодизации находок. В. о. — это великая охота Радужного змея. Согласно здешним поверьям, она состоялась около пяти тысяч лет назад. Эта дата приблизительно совпадает с предполагаемым угасанием доирунгийской цивилизации. Я предупреждал — изучайте мифологию! В ней ключ ко всему!
Платон погрузился в изучение актов. Судя по всему, однажды, на заре освоения Сильванги, был случайно найден крупный клад. Эта находка подогрела интерес к древней истории планеты. Следующий шкаф, по словам Глендруида, был забит отчетами о бесплодных раскопках в окрестностях Ирунгу и открытии Великого конуса.
— Это не представляет интереса, — прокомментировал Глендруид. — Суть этой горы бумаг сводится к словам «нет», «невозможно» и «бесполезно». Открытие Конуса вызвало такой шум, а толку? Проникнуть внутрь не удалось никому, кроме меня — как раз тогда, когда Конус собирались признать облицованной камнем скалой!
— Расскажите мне вкратце о самых крупных находках, — попросил Платон.
— Извольте. Во-первых, клад из местечка Гану. Там обнаружили что-то вроде древнего каменного колодца футов сорока диаметром. Разумеется, он был заполнен жидкой грязью, но ее удалось откачать. Результат — коллекция уникальных предметов, составляющая основу экспозиции нашего музея. Следующие лет пятьдесят не находили вообще ничего — несколько случайных находок у подножия Конуса, в очень плохом состоянии. Затем мой предок, молодой археолог Морган Глендруид, обнаружил в джунглях развалины древней постройки. В ее руинах он разыскал много интересных артефактов. И как венец поисков — мой многолетний труд: штольня и проникновение в Хранилище. Об этом я рассказывал достаточно подробно на конференции. Материалы по этим открытиям хранятся в шкафах номер семь и восемь.
