Вяйно мгновение подумал и сказал:
— Нет, оставим всё как есть. Лоухи все равно найдет его — так пусть увидит, во что он превратился и как позорно погиб. Ей будет над чем подумать, прежде чем снова подсылать убийц в земли карьяла. Вам же, парни, такой совет: ты, Ахти, уезжай отсюда как можно быстрее и дальше, и поменьше болтай о туне. А ты, Ильмо, даже не рассчитывай, что все кончено! Впрочем, мы с тобой еще поговорим об этом, как только я завершу свое дело…
На этом они и расстались. Ильмо и Ахти переплыли на другой берег, где оставили лошадь и ездового лося. Дальше Ахти поехал на запад, в Заельники, а Ильмо, вокруг озера — на север, в сторону Калева. Вяйно проводил их взглядом, стоя на пристани. Дождавшись, когда они исчезнут из вида, он велел Йокахайнену стащить на воду лодку-долбленку, на которой накануне приплыл сюда с Калли. Йокахайнен, привыкший плавать на легких кожаных челнах, оказался неплохим гребцом. Вскоре они пересекли озеро и причалили напротив горы Браге.
— Дальше я пойду один, — сказал Вяйно, когда они поднялись на гору. — Тун убит — хорошо. Теперь надо узнать, почему он здесь оказался.
— А я? — всполошился саами. — Ты меня бросаешь?
— Разве я тебя с собой звал? Жди меня здесь, если хочешь. Только в круг не заходи — иначе будешь блуждать между мирами до скончания веков.
Каменный круг на вершине Браге оставался в неприкосновенности. Навстречу Вяйно радостно бросились лайки и тут же зарычали на незнакомого им Йокахайнена. Вяйно вместе с саами вычистили круг, выкинули оттуда палатку, распялки для шкур, столовую утварь и прочие хозяйственные принадлежности Калли. Вещи Вяйно сложил в стороне под раскидистой елью. Когда-нибудь Ильмо заберет их отсюда. Но этой стоянкой он больше пользоваться не станет.
Вяйно собирался распечатать рунный круг. Будь у него время и желание, он мог бы сделать это осторожно и тщательно, чтобы потом оставить этот круг себе. Но времени не было, как и выбора. Вяйно велел Йокахайнену отойти подальше и отогнать собак, царапнул ножом по тыльной стороне ладони, окровавленным кончиком четырежды начертил на камнях ограды руну пути — и прочитал заклятие.
В земных недрах что-то заворчало, загудело, зашумели деревья. Белая молния с сухим треском разорвала небо и ударила в каменную ограду. Взметнулся сноп ослепительных искр, земля качнулась под ногами, замшелые камни со стуком покатились в разные стороны. Круг был разорван. Лоухи крепко затворила его, но никакое похъёльское заклятие не преодолеет крови богов. Когда искры погасли, а над развороченной оградой опустилась пыль, Вяйно закрыл глаза и иным зрением увидел, что он стоит словно в середине мотка спутанной пряжи, а от него во все стороны тянутся нити — незримые дороги в мир богов. Едва заметные, которыми пользовались давно и нечасто, и более яркие, темные и светлые, ведущие на север и на юг, вверх и вниз. Он будет последним, кто пройдет по ним из этого круга. Но другого раза и не понадобится.
Вот нитка, словно свитая из темного дыма, — наверно, это тропа, по которой пришла из Похъёлы Лоухи. Но по какой из дорог ее преследовал Тиира? Из всех путей, что вели из круга, только два уходили строго на север. Путь Лоухи, и еще одна дорога, сияющая, похожая на тончайший серебряный луч. Она упиралась прямо в Полярную звезду.
Вяйно вспомнил рассказ Тииры. Остров посреди моря… Живая скала, вершиной уходящая в бесконечность… «Нечто живое, страдающее, могучее и страшное»… Мировая Ось!
Теперь Вяйно понял, про какой остров рассказывал Тиира. То, что уже много лет происходит во всех мирах, может быть только следствием раны, нанесенной в самое сердце мироздания.
Вяйно заколебался. Поврежденный корень Священного Древа! Чародей никогда не бывал в подобных местах. Ключевые точки миропорядка, которые лучше не трогать, — каждое действие влечет за собой множество далеко идущих последствий, да и сам неизбежно пострадаешь. Стоит ли лететь туда, тем более, если там неладно? Не сделать бы еще хуже! Но, похоже, другого выхода нет. Обряд завершен, дорога найдена. Она лежит у него прямо под ногами. Вяйно решился — и сделал шаг. И исчез из расколотого круга, словно призрак.
Это напоминало полет молнии — каждый шаг равен многим дням пути. Дорога сама несла Вяйно. Над ним среди бела дня чернело небо. Глазами он видел, как где-то далеко внизу проплывают леса и озера. Колдовским зрением он мог рассмотреть другие озера и моря, куда не заплывают рыбаки, и острова, которые посещают по своим делам только боги. Далеко внизу, там, куда уходят корни гор, его черная тень неслась над сонными заводями Маналы, над ее пустынными лесами под сенью мрачного Хеля, и души предков оборачивались ей вслед. Полет вне времени, для которого нет «далеко» и «близко». Каменной челюстью промелькнули Врата Похъёлы — небо над скалами было черно от стай хищных птиц. Одного только не мог сделать Вяйно — подняться вверх, туда, где начиналась дорога в Голубые Поля Укко. Их свет был виден отовсюду, но приблизиться к ним было невозможно.
«А если Борозда Укко исчезнет и там? — подумал вдруг Вяйно, и по его коже пробежал мороз. — Навсегда погаснет радуга, и Голубые Поля станут доступны для любого, у кого хватит искусства до них добраться? А если иссякнет Манала и мертвые полезут из могил обратно к своим очагам? Что станет с миром?»
Леса кончились, промелькнула скалистая линия побережья, белая полоса прибоя. Теперь внизу колыхалось сизое осеннее море, в котором с каждым мгновением становилось все больше белого — уже недалеко был Вечный Лед. Пространство понемногу затягивало странным белесым маревом. Вяйно почувствовал — он близок к цели.
Неожиданно он заметил внизу нечто темное, круглое, плавающее на волнах без паруса и весел. Вяйно замедлил полет, опустился пониже и понял, что это огромное гнездо, сплетенное из морской травы и водорослей. Оно качалось на высоких волнах, как люлька, плавно соскальзывая с одной водяной горы и взмывая на другую. В гнезде сидела нарядная румяная девочка лет десяти в жемчужной повязке. Она смотрела вверх, на Вяйно, и махала ему рукой, приглашая спуститься к ней. Чародей, прекрасно понимая, что эта встреча не случайна, так и сделал. Вскоре его ноги коснулись края гнезда. Оно было так велико, что даже не покачнулось.
— Ты куда это собрался, старый дуралей? — строго спросила девочка.
— Здравствуй, светлая Ильматар. Вот, хочу проведать Мировую Ось. Не треснула ли, не пора ли смазать?
Девочка покачала головой.
— Туда смертным нельзя — даже тебе, сынок. Тебя на эту ось так намотает, что не размотаешь до самого конца света.
— Но ведь не намотало же старого Тииру?
— А ему помогли.
— Кто? Боги?
— Как бы не так! Ему помогла Лоухи, за которой он гнался, — решила, что в будущем карьяльский колдун ей пригодится.
— Вечно эта Лоухи, — проворчал Вяйно. — Как где-нибудь творится что-то скверное, обязательно она уже приложила там свою когтистую лапку. А почему не погибла она сама?
— А почему же ты не расспросил ее сына, прежде чем убить? — передразнила богиня. — Я вот нашла время с ним побеседовать. Даже спрашивать его не понадобилось, он сам тут же мне все выболтал. Все дело в сампо.
