Второй из сановников, стоявший рядом с Ходзё, наклонился, поднял с пола деревянную шкатулку и, неся ее на руках перед собой как величайшую из ценностей или как мину со взведенным взрывателем, направился к Артему. Поставил ее перед Артемом, поклонился и попятился.
— Открой, Ямомото-сан! — велел император.
Артем открыл шкатулку. Внутри лежал веер.
— Достань.
Веер-оги. Боевой веер. У каждого военачальника за поясом обязательно должен быть такой веер. Им военачальники указывают воинам, в какую сторону тем надлежит выдвигаться. К тому же веер-оги — одно из излюбленных оружий самурая. Остро заточенными краями веера так славно перерезается горло врага. А еще этим веером запросто можно отразить выпад меча, можно и выбить меч из рук противника.
Сдвинув пальцем защелку, легким движением кисти вбок Артем заставил веер с шорохом развернуться. Этот веер был особенный, это было сразу видно, не надо быть японоведом и эстетом в пятом поколении. На первый взгляд веер как веер — заостренные на концах металлические спицы, между которыми натянута материя. Ну да, материя дорогая, шелк, ну да, в основании веера поблескивает камень, наверняка драгоценный (какой — Артем в этом понимал ровно столько, сколько рядовая женщина другого века — в футболе), — все это, конечно, отличало этот веер от обычного. Но было в нем что-то еще, нечто неуловимое, некие энергетические токи исходили от этого оружия.
— Это один из двенадцати вееров мастера Агами, — пояснил император. — До наших дней дошли всего три. Одним владеет императорский дом, другим — дом Минамото, третий, что ты держишь в руках, навечно отходит твоему дому, Ямомото-Белый Дракон, ибо в одной из хроник сказано, что веером мастера Агами могут владеть лишь великие герои.
Приятно было слышать, что уж там кривить душой. Чертовски приятно. Многих ли в этом мире императоры собственноустно называли великими героями? Это, признал Артем, будет покруче аплодисментов переполненного цирка.
И вот тут бы ему сделать красивый ответный жест. Велеть внести доспехи Тайра Томомори, последнего из рода Тайра. Но — увы. Нет, Артем не потерял легендарный о-ёрой по пути в столицу. И не зажадничал вдруг. Он без всякого сожаления отдал бы доспехи императору, за исключением, понятное дело, нагрудной пластины, которую оставил Нобунага-младшему (мог бы, кстати, и забрать у спящего, но пожалел самурая, и так тому несладко придется по пробуждении). Дело было в другом — в разговоре с Хидейоши, состоявшемся у них перед визитом к императору во дворе дома усадьбы Кумазава. «Я доложил сиккэну о поездке в Ицудо, рассказал ему и о доспехах Тайра Томомори, потому что смолчать об этом не имел права, — сказал Артему Хидейоши. — Сиккэн велел передать тебе, Ямомото-сан, чтобы ты оставил доспехи при себе. Поднести их микадо ты всегда успеешь, но прежде сиккэн хотел бы сам взглянуть на о-ёрой Тайра, а вдруг мы ошиблись и это не доспех Тайра, нельзя осрамиться перед императором! Сиккэн велел сказать тебе, что никогда не следует торопиться, иначе можно наделать больших ошибок».
Выслушав Хидейоши, Артем рассудил так: главный тут у них, как ни крути, сиккэн. Как однажды выразился старенький ицудовский дзито, слегка перебрав с саке, император — это всего лишь печать, которой каждый клан хочет завладеть, чтобы ставить ее на свои указы. Посему Артем решил прислушаться к рекомендациям лица, в чьих руках находится реальная власть в Ямато…
В зале церемоний повисла, пауза и Артем понял, что пришло время благодарить за дар. Что он и сделал, прямо-таки рассыпавшись в благодарностях, не скупясь на патоку и елей. Вспомнил, понятное дело, богиню Аматэрасу, и любовь подданных, и благоволение Небес, и все остальное, что полагалось, и даже что-то добавил от себя, пышное и витиеватое. Чувство меры помогло все же вовремя остановиться.
И тогда опять заговорил император:
— За заслуги перед Хризантемным троном и народом страны Ямато я дарую тебе, Ямомото-Белый Дракон, и твоим потомкам право на ношение самурайских мечей. За заслуги перед Хризантемным троном и народом страны Ямато я дарую тебе, Ямомото-Белый Дракон, титул даймё. Быть посему.
Что-то это мучительно напоминало Артему из его прошлой жизни, а вот что именно, никак вспомнить не мог… ну, когда задним числом пышно утверждают то, что и так уже имеет место быть? Хотя справедливости ради следовало отметить, что без сегодняшнего утверждения, без легитимизации, так сказать, полноценным даймё он себя чувствовать не мог. Теперь другое дело, теперь он законно может ходить гоголем по всей Японии, сквозь зубы высокомерно цедить нижестоящим: «Я — даймё, а вы — никто». И сопровождать эти слова презрительным плевком.
Артем ожидал услышать что-то и об исполнении им должности сюго. Но император замолчал и вроде бы ничего более говорить не собирался. «Ну да, — вдруг сообразил Артем, — дела исключительно административные к нему никакого касательства не имеют, это все находится в полном и безраздельном ведении управляющего страной, то есть сиккэна. Это у него надо узнавать насчет сюго».
В зале церемоний снова повисло молчание, которое почему-то так и тянуло поименовать тягостным. Артем между тем едва сдерживался, чтобы не ляпнуть: «И это все?» Веер, слов нет, хорош, признание самурайских мечей и титула даймё — тоже неплохо, однако… ну, если честно… если руку на сердце… то можно было бы и еще подкинуть милостей и щедрот победителю монголов, спасителю Японии и просто хорошему человеку и самураю Артему-Ямомото.
Да, конечно, едучи сюда, Артем не исключал такой вероятности, что его начнут казнить прямо с дворцового порога. Но раз казнить нельзя, а можно осыпать медалями, тогда совсем другое дело, совсем другие ожидания. И Артем смело и уверенно ожидал дарование земель. Потому как самурай с землей и безземельный самурай — это два разных самурая. С должности сюго (а в ней его утвердят, в том Артем отчего-то не сомневался) могут и попереть, а земля всегда останется при тебе, перейдет твоим детям. Земля — это надежность. М-да, Артем почувствовал себя несколько обделенным…
Но — ничего не поделаешь! — пришлось по новой благодарить императора за милости, практически слово в слово повторяя предыдущее благодарение. Церемония должна продолжаться.
Отбарабанив положенное, Артем уже приготовился подниматься с колен и идти… куда там идут после зала церомоний? Неплохо бы, кстати, и на праздничный обед.
Однако, как выяснилось, с обедом придется повременить.
— А теперь, Ямомото-сан… — на сей раз в голосе молодого императора зазвучали нотки, заставившие Артема насторожиться, — тот, кого зовут Белым Драконам, яви нам одно из твоих чудес, молва о которых давно доходит до Хэнай!
«Ах ты сволочь императорская, — со злостью подумал Артем, — взял и все испортил. Вместо веселого банкета крутись теперь как карась на сковороде. Чудеса тебе, блин, являй. Хорошо, что я такой умный…»
Нет, действительно хорошо быть умным, и Артем таковым, по всей видимости, был, потому как предвидел нечто подобное. Еще в Ицудо, еще до отъезда в столицу, прикидывая, что и как может быть, он предвидел и подобный вариант. А раз предвидел, то и подготовился.
