Черно-бордовый диск становился все больше, он заполнил собой сначала обзорный экран, потом иллюминатор. Тонкие огненные линии распались на отдельные огоньки, редкий слой облаков пропороли острые шпили башен, основания которых терялись где-то во мгле. Гэвину вдруг показалось, что один из шпилей сейчас располосует «Скату» брюхо, но все обошлось. Яхта соскальзывала все ниже и ниже, лавируя между чудовищными зданиями, между светом и тенью, пока не достигла точки, когда Лиат Цайв был вынужден врубить прожектора.
Суллустианин сбросил скорость и аккуратно завел яхту под навес одного из зданий. Светлые стены пачкали пятна темного мха. Гэвин не сумел опознать камень, из которого было построено здание, но он показался Дарклайтеру очень древним. Гэвин даже разобрал странные корявые письмена. Таких букв он раньше не видел.
— А что тут написано? Миракс расхохоталась.
— Это не буквы, Гэвин, это следы каменных слизняков. Нетопырки так глубоко не забираются, вот слизняки и жрут в свое удовольствие.
— Нетопырки? — жалобно переспросил упавший духом Дарклайтер.
— Нетопырки — это такие хищники, они едят каменных слизняков, а при случае могут перехватить и борратов.
— Борратов? — Дарклайтер совсем сник.
— А это такие норные твари, иногда вырастают метра в два. Борраты едят все, что попадется. Или кто попадется.
— Как вомпы-песчанки? — с надеждой спросил Гэвин.
— Если вомпы когда-нибудь отрастят шипы и броню и обзаведутся челюстями, способными прогрызть феррокрит, будет очень похоже. Самое привлекательное в этих зверюгах, это то, что живут они поодиночке. Такой уж вредный у них характер, что друг друга они не выносят, — Миракс возилась с тумблерами и кнопками пульта. — Подумать только, ведь кто-то же завез сюда всех этих тварей и выпустил на свободу. По большей, части они безобидны, но…
Гэвин вздрогнул. И зачем только я согласился на это задание? Командир же говорил: требуются добровольцы…
Сначала Гэвину показалось, что «Скат» вот-вот должен врезаться в стену или еще куда-нибудь, но яхта преспокойно выплыла сквозь огромное отверстие с другой стороны.
— Убедительно.
— Большая часть грузовых перевозок идет на нижних уровнях города, чтобы облегчить движение наверху.
«Скат» выдвинул шасси и, наконец, сел возле большого темного здания, виртуозно вписавшись между кучей мусора и пожарным гидрантом. Лиат отрубил антигравитационные двигатели, но прожекторы пока не гасил.
Миракс расстегнула ремни, второй рукой продолжая играть с пультом. Гэвин услышал шипение воздуха в шлюзе, потом заработали сервомоторы, с металлическим звоном ударившись о поверхность, опустился трап.
— Пошли, землерой, посмотрим, что они там тебе приготовили.
Гэвин тоже освободился от ремней и следом за черноволосой красавицей спустился по трапу. И чуть было не задохнулся: воздух здесь был сухой и пыльный, и пахло, как дома перед началом песчаной бури. Знакомый запах успокоил Дарклайтера,
Миракс уже стояла рядом со свалкой и махала рукой Гэвину.
— Берись с другой стороны и тащи.
Дарклайтер чуть было не спросил, зачем и куда понадобилось волочь гигантскую мусорную кучу, но заметил, что она нагнулась над дюрапластовым контейнером. Гэвин ухватился за ящик, Миракс кивнула, и они вдвоем вынесли груз под свет прожектора. По трапу тем временем спускались остальные Проныры.
Первым к ним подошел Навара, закутанный в черный шуршащий балахон. Тви'лекк посмотрел на крышку контейнера, перевел взгляд на Миракс.
— Тебе обязательно подсматривать? Девица только плечами пожала.
— Откуда я знаю? Возможно, что ты прав, и мне не стоит совать туда нос, — она сложила губы трубочкой, словно собиралась свистнуть. — Хотя у меня есть два стандартных часа до вылета.
— Да что с тобой, Навара? — встрял Гэвин. — Командир ей верит, ты же знаешь…
Тви'лекк предупреждающе поднял острый, зловещего вида коготь, останавливая пылкого защитника.
— Гэвин, никто не сомневается в честности милой дамы. Но чем меньше ей будет известно, тем лучше для нее. Мы же не спрашиваем, под каким кодовым именем и по какому вектору она собирается покинуть эту гостеприимную планету. Миракс от души хлопнула Дарклайтера по плечу. Легкостью прикосновения ее ручка не отличалась.
— Не бойся, землерой. Я найду себе занятие. Поучусь навигации, например. Твой обожаемый командир вечно сомневается в моих способностях вычислить курс с тех самых пор, как ему стукнуло десять лет, и папа пустил его за пульт управления. Да, кстати, пусть пребудет с вами… и всякая такая же белиберда.
Она ушла на корабль, трап за ней поднялся. Гэвин потер немеющее плечо. Навара когтем отстучал комбинацию цифр на кодовом замке. Внутри контейнера что-то звонко щелкнуло, тви'лекк отодвинул крышку. Внутри оказались небольшие пронумерованные коробки, которые Навара раздал всем присутствующим. По его же совету Гэвин отошел в сторону, прежде чем заглянуть в свою коробочку.
Сложенная одежда, поясная сумка, пачка кредиток, мелочь, небольшой бластер и несколько идентификационных карточек. Гэвин разорвал пластиковый пакет, перебрал свои новые документы — ИД, карта медицинской страховки, водительские права. В общем, полный джентльменский набор.
Теперь его звали Вин Лейгер, и на родной планете, затерявшейся где-то на Внешних территориях, он влип в неприятности. Он спутался с подозрительным шиставаненом — Гэвин оглянулся на Рива Шиеля, тот весело, подмигнул в ответ и плотоядно облизнулся, — и покинул свой дом и безутешных родителей. Они на пару мотались с планеты на планету и, пользуясь невинной мордашкой Лейгера-Дарклайтера, дурили доверчивых аборигенов. Лейгер находил жертву, а Шиель, то есть Шаанир Реш, беззастенчиво ее грабил.
Гэвин поежился. Этот Вин Лейгер, должно быть, отпетый мерзавец. Он, Гэвин, просто не сумеет притвориться закоренелым преступником. Абсурд. Это еще нелепее, чем с разведывательной миссией оказаться в столице Империи, будучи при этом пилотом элитной эскадрильи. Стоп-стоп-стоп, Гэвин, сказал себе Дарклайтер. Ты — пилот Разбойного эскадрона, ты на Корусканте, ты прилетел сюда на разведку… Он снова поежился. Как я здесь оказался?!
Он вспомнил, как стоял на краю родительского участка, разглядывал нагретые двойным солнцем барханы и размышлял, стоял ли когда-нибудь Люк Скайуокер на границе пустыни и видел ли то, что видит он, Гэвин. Внизу, в вырубленной в камне чаше двора, мама и сестры убирали разгром, который оставили после себя гости, приглашенные отпраздновать шестнадцатый день рождения Гэвина. Безопасность, тепло и любовь жили внутри этой чаши, а вокруг лежала враждебная, ничего не прощающая пустыня. К нему поднялся отец. Встал рядом.
— У тебя на физиономии сейчас написано выражение всех Дарклайтеров в твоем возрасте, — отец вздохнул. — Не думал, что этот день наступит так скоро.
— Какой день? — удивился Гэвин.
