Самым главным местом на этом уровне был район центральной площади, больше напоминавшей внутренний двор. Отсюда по внушительных размеров служебному колодцу, связывающему все три палубы корабля, можно было попасть на Алмазный уровень. В этом просторном помещении каждый день демонстрировалось захватывающее голографическое представление о кампании на Тайферре. Я заметил, что роль «Искателя приключений», и Бустера лично, была сильно преувеличена, а мой вклад в победу – почти незаметен. Это немного раздражало меня, однако я решил, что это театральная, а не историческая постановка, потому гипербола неминуемо должна присутствовать в ней.
На синем уровне я посетил портного, который тщательно обмерил меня и начал шить костюмы, подходящие для моих новых «легенд». Я заставил его дважды проверить, что он правильно определил размер моего воротника. Было бы вполне в духе Бустера уменьшить его сантиметров на пять-шесть, чтобы я задохнулся еще во время полета на Кореллию. Портной-суллустианин возмутился и заявил, что ему и в голову не могло такого прийти, а точность во всем была отличительной чертой в его работе.
То, как Бустер решил проблему моего проезда на Кореллию, не могло не вызвать восхищения. Он ни за что не пустил бы меня на Бриллиантовый уровень (он сказал, что появление представителя КорБеза на Бриллиантовом уровне могло помешать элитным пассажирам предаваться гедонистическим чувствам), но нашел помощь именно там. Он убедил супружескую пару с Кореллии, что единственный способ влезть в шкуру контрабандиста и испытать волнительное чувство от нарушения закона – это попытаться провезти на Кореллию контрабанду. Он договорился до того, что хоть они и были кореллианами, вряд ли они смогли отважиться на такое. Они потребовали, чтобы он дал им возможность попытаться. Он начал колебаться. Они нажали на него. Он сдался, но только после того, как они всучили ему взятку. Затем они поблагодарили его за то, что он нашел им замену для двух членов экипажа их личной яхты, которые попали в переделку в увеселительном заведении на Черном уровне.
Я понятия не имел, что за контрабанду везла с собой эта чета (кроме меня, разумеется), но наблюдать за тем, как они корчат из себя контрабандистов, было довольно весело. Когда они прибыли в космопорт Коронета, они решили сунуть умопомрачительную взятку таможенному инспектору, который должен был досматривать их. Инспектор, опешивший от размеров подкупа, начал подробно их расспрашивать. Его коллеги из иммиграционной службы были настолько заинтригованы происходящим (и несомненно желали урвать свой куш от щедрого подношения), что пропустили всех членов экипажа без досмотра, лишь бегло взглянув на их документы, затем сконцентрировали свое внимание на паре незадачливых контрабандистов.
Закинув на плечи два ранца с одеждой и снаряжением, я вышел из космпорта и нашел довольно чистое временное пристанище недалеко от Улицы Кораблей с Сокровищами. Несмотря на то что я работал на Улице Кораблей в прошлые годы, я не боялся, что кто-то из прежних коллег по работе узнает меня. КорБез сильно изменился за последние годы. Эта организация даже не называлась Силами Безопасности Кореллии. Диктат превратил ее в Службу Общественного Порядка и изменил традиционную ярко-зеленую с черным форму на более темную, сшитую в имперских традициях одежду. Ролью СОП было совать нос в чужие дела и скорее поддерживать общественных порядок, чем раскрывать преступления.
Прошлая Кореллия, какой я знал ее, была мертва. Дрожь пробежала у меня по спине. Улица Кораблей с Сокровищами сильно изменилась за те шесть лет, что я не был здесь. Это место всегда пользовалось дурной репутацией, но когда-то она была ярко залита огнями, что придавало ей особый шарм и внешний лоск. Сюда мог прийти любой, и он обязательно нашел бы себе развлечение по вкусу. Конечно, здесь были такие места, куда порядочная публика попадала не иначе как случайно, но легкое чувство опасности делало прогулки по этой улице незабываемыми – в большей мере, чем полет на борту «Искателя Приключений».
Многие изменения, которые претерпела главная улица, могли показаться изменениями к лучшему. Улица Кораблей с Сокровищами стала намного чище. Стены были свежевыкрашенными, а граффити смывали или замазывали, не давая им высохнуть. Освещение стало не таким ослепительным, а заведения – куда пристойнее. Короче, все это было сплошной показухой и казалось искусственным и лишенным очарования.
Район вокруг главной улицы оставался таким же, как был. Только тени стали гуще, опасность затаилась, ожидая, пока кто-нибудь не отойдет от безопасного района на какой-нибудь квартал и попадет в жестокую реальность… Правительство, очистив Улицу Кораблей с Сокровищами, наивно полагало, что избавилось от всех антисоциальных элементов, которые назвали ее своим домом, и использовало Службу Общественного Порядка для того, чтобы изолироваться от реальности и ее проявлений.
Я увидел лишь одно положительное изменение, коснувшееся этого района: здесь очень легко стало поймать флаер-такси. Я объяснил водителю, клатуинцу, как проехать к дому моего деда, и он ответил мне ослепительной улыбкой. Я плюхнулся на заднее сидение, но удержался от глубокого вздоха облегчения. Джедай не знает боли, но вонь в такси стояла такая, что и гаморреанец заткнул бы нос.
Я надеялся, что вся эта затея была предпринята не впустую. Лежа в ванне с бактой, я понял, что воспринял запись, сделанную моим отцом, как одобрение моего решения поступить в академию джедаев. Люк рассказывал мне, что Сила способна раскрыть перед тобой тайны прошлого, настоящего, и будущего, поэтому я предположил, что мой отец как-то узнал, что академия будет образована, хотя доказательств этого у меня не было. Кроме того, мой отец всегда осторожно делал ставки. Зная, что будущее изменчиво, он не мог был уверен, что академия будет существовать. В результате я пришел к выводу, что он сделал такие распоряжения, чтобы информация о моем прошлом достигла меня и я смог узнать о своих корнях.
Я медленно улыбнулся. Даже если мой отец и не оставил никаких распоряжений для меня, мне было приятно вновь увидеться с дедом. Подъезжая к его дому, расположенному в холмистом районе, где прошло мое детство, я начал понимать, насколько я соскучился по деду и Кореллии вообще. Я сбежал, вынужден был скрываться бегством, чтобы улизнуть из рук Империи и избежать смерти. С того самого момента я был в бегах, затем по горло занят службой в Разбойном эскадроне. Когда мы изредка обменивались голографическими весточками, цензоры Диктата кромсали их так, что в них оставалось совсем мало от теплоты и остроумия моего деда.
Флаер остановился у ворот, перегородивших всю улицу, на которой я вырос. Мой отец купил дом неподалеку от деда, а всего в округе было разбросано восемь домов. У нас никогда не было стены, ограждавшей округу, и уж точно никаких ворот.
– Ты уверен, что приехал куда надо?
Клатуинец кивнул и постучал пальцем по дисплею, установленному на передней панели его флаера. Он высунулся из такси и вытащил из пенала на воротах комлинк, от которого уходили куда-то за стену провода, и протянул его мне:
– Привет!
Мне ответил чопорный официальный голос:
– Поместье Хорна.
