— Покажите мне, где вы живете, — потребовал Клервуд.
Изумленная, Александра отпрянула от него и вырвала свою руку.
— Что?
— Вы прекрасно меня слышали. Вы снимаете комнату в этой гостинице. — Герцог жестом показал на здание, располагавшееся чуть дальше по улице.
— Я не собираюсь ничего вам показывать! — с возмущением выпалила она. — Мне пора. Всего доброго.
Александра повернулась спиной, и тут Клервуд снова поймал бедняжку за руку.
— Эджмонт выгнал вас из дому, узнав о нашей связи.
— Я не хочу это обсуждать! — резко выдохнула она.
Герцог еще крепче стиснул ее ладонь.
— Но я хочу.
Александра попыталась вырваться, но тщетно. Придя в отчаяние, она поняла, что придется объясняться.
— Очевидно, до отца дошли сплетни. Боюсь, мне не слишком хорошо удается притворяться и хитрить — хотя вы‑то, разумеется, думаете иначе! Ну а теперь, поскольку не вы пустили эти слухи и не вы организовывали эту травлю, — в ее голосе послышалась горечь, — можете преспокойно отправляться на поиски новых амурных приключений, не терзая себя угрызениями совести.
И Александра не удержалась от того, чтобы добавить:
— Уверена, леди Уитт будет в восторге!
Его лицо превратилось в безжизненную маску.
— Я хочу видеть вашу комнату.
— Пожалуйста, освободите мою руку, — придушенным, яростным шепотом настаивала Александра. — Умоляю, уйдите!
Сейчас, когда Стивен смотрел так, будто действительно хотел узнать всю правду, ее сердце разрывалось от боли. «Если бы он только мог поверить!» — пронеслось в голове Александры. И теперь, когда эта мысль невольно мелькнула в сознании, она поняла, чего на самом деле хотела: чтобы Стивен мог верить ей, мог заботиться о ней. Встревожившись еще больше, Александра вновь попыталась вырвать руку. Но стоило ей резко дернуться и наконец‑то освободиться, как тошнота стала нестерпимой. Она вскрикнула в панике, но было уже слишком поздно. Бросив сумки, Александра помчалась по улице. Ее неудержимо рвало.
Что ж, теперь ее унижение было абсолютным.
Мелькание булыжников мостовой под ногами замедлилось, и Александра, с шумом втягивая воздух ртом, сумела выпрямиться. От стыда можно было провалиться сквозь землю, а еще сильно хотелось плакать. Теперь‑то Клервуд точно ушел.
— Позвольте мне помочь вам добраться до вашей комнаты, — раздался позади его голос, и герцог коснулся ее плеча.
— Почему вы все еще здесь? — пробормотала Александра, чувствуя, как ужас снова накрывает ее с головой.
Все еще стоя за спиной, он подал ей носовой платок. Александра взяла его и тщательно вытерла рот и лиф платья.
— Прошло около месяца с тех пор, как мы были вместе, — бесстрастно произнес Клервуд. — Вы беременны?
Тело Александры сковало напряжением. Она боялась, что это было вполне возможно, но решила ни за что не выдавать своего положения — если, конечно, и в самом деле носила под сердцем ребенка.
— Нет. Я не беременна, — ответила Александра. Она попыталась глубоко вздохнуть и неожиданно обнаружила, что наконец‑то чувствует себя лучше — впервые за этот день.
Клервуд сосредоточенно молчал.
Александра нагнулась, чтобы поднять брошенную сумку, с облегчением заметив, что все швейные принадлежности остались внутри. Но стоило ей потянуться вниз, как Стивен оказался рядом. Он забрал у нее сумку, легонько коснувшись тела Александры рукой и плечом.
Она медленно подняла на герцога взор. Он не мигая, прямо смотрел на нее.
— И давно вы себя плохо чувствуете, Александра?
Мысли лихорадочно заметались в поисках подходящего объяснения.
— Полагаю, вчера вечером я съела что‑то несвежее.
Рот Клервуда искривился нервной усмешкой.
— Я вижу.
Повисла напряженная тишина, он молчал и не двигался с места. Александра не выдержала:
— Чего вы хотите? Почему вы здесь? Разве вы уже недостаточно наказали меня? Почему вам так нравится видеть меня униженной?
— Это не так, — коротко ответил он. — Я понесу вашу сумку.
Она что, ослышалась? Герцог Клервудский никогда не носил сумок!
— Я могу справиться сама.
— Правда? Сможете?
Александра распрямила плечи.
— Могу я забрать свою сумку, пожалуйста… ваша светлость?
Уголки его губ тронула холодная улыбка.
— Я попросил вас показать мне свою комнату, Александра. В сущности, полагаю, я уже попросил вас об этом четыре раза.
— Нечего обсуждать и нечего показывать. Я не собираюсь приглашать вас к себе.
— Думаю, мы должны многое обсудить. Вы не можете оставаться здесь. — Клервуд был непреклонен. Он намеревался твердо стоять на своем, и один взгляд в ярко‑синие глаза сказал Александре, что его решение принято.
Но она не собиралась уступать.
— И куда, скажите бога ради, я пойду? Дома меня не ждут с распростертыми объятиями. Денег у меня нет. Может быть, мне следует принять милостивое предложение леди Херрингтон? Рандольфа? Вашей матери? Как будто я бездомная?
— Вы и есть бездомная.
Александра задрожала и потянулась за своими вещами.
Клервуд позволил ей забрать сумку, но его взгляд был таким твердым, что она застыла на месте, не в силах пошевелиться.
— У меня есть дом. Я оплатила съемное жилье на весь месяц.
С его губ сорвался странный резкий звук.
— Вы можете принять мое предложение. Фактически я даже настаиваю на этом.
Александра не знала, в чем заключалось это предложение, но, так или иначе, она не собиралась его принимать. Просто никогда не смогла бы забыть, что их связывало, — и то, как герцог поступил с ней потом.
— Нет. Независимо от того, в чем заключается ваше предложение, оно меня не интересует.
— Вы даже не послушали, что я хочу вам предложить.
— Я не должна выслушивать ваши предложения. Меня не интересует благотворительность, я не собираюсь принимать милости ни от кого, особенно от вас.
В его синих глазах мелькнуло раздражение.
— Вы упрямы. А я рассержен. Отель «Мейфэр» — лучший в городе. Я сниму там для вас апартаменты.
— А что потребуете взамен? — спросила Александра, искренне удивленная. У Клервуда определенно больше не осталось к ней никакого интереса, ведь так? — Почему вы решили так поступить? Чего от меня хотите?
— Я не прошу ничего взамен.
Она покачала головой:
— Я отказалась от милостивой помощи леди Бланш, Рандольфа и вдовствующей герцогини. И никогда не приму милосердия от вас. Если хотите знать, у меня несколько новых клиенток.
