Это Оуэн был принцем и джентльменом. Он любил ее, хотел жениться на ней, он никогда не осудил бы ее, как Клервуд.
Александра поняла — к несчастью, слишком поздно, — что именно Оуэн был тем, по кому она тосковала, кого любила… Это был Оуэн, а не проклятый герцог.
Новый день оказался еще хуже — если это, конечно, вообще было возможно. Она поняла это сразу: темные от приближающейся грозы небеса не сулили ничего хорошего. На улице было промозгло, сильные порывы ветра делали повседневные хозяйственные хлопоты во дворе весьма неприятными. Сестры общались с Александрой подчеркнуто холодно, и выносить их обиды было еще хуже, чем придумывать объяснения в ответ на назойливые расспросы. Ясно, что они злились на нее — как раз в тот самый момент, когда ей отчаянно требовались их любовь и поддержка. В довершение всех бед заявился с визитом сквайр.
Было бы грубо сразу отделаться от него, тем более что Эджмонт оказался дома. Он тут же предложил сквайру войти, настаивая на том, чтобы Александра присоединилась к ним. Денни был любезен и очарователен, он явно держал свое обещание, собираясь теперь ухаживать за Александрой должным образом.
Но для нее самой все оставалось по прежнему, и последнее, что она сделала бы сейчас, это отправилась прямо из постели герцога к алтарю с другим мужчиной. Она провела ужасный час, пытаясь поддерживать вежливую беседу, но так в итоге и не сумев вымучить из себя даже одну единственную улыбку. Ее сердце было жестоко, безнадежно разбито. И эта боль казалась нелепой, ведь она толком не знала Клервуда — и уж тем более не любила его. Да, она совершила ошибку, запутавшись в чувствах к Оуэну и Клервуду, только и всего.
Наконец сквайр поднялся, демонстрируя намерение уехать, но Александра заметила, как он с беспокойством смотрит на нее. Эджмонт с чувством пожал руку Денни:
— Очень рад, что вы приехали. Прошу прощения.
И отец тут же скрылся в своем кабинете, намеренно оставив их наедине.
Александра встревожилась. Старательно скрывая свои чувства, она сняла тяжелый плащ сквайра с вешалки.
— Благодарю вас за визит, — вежливо сказала Александра, осторожно подбирая слова, чтобы в них не прозвучало излишней сердечности.
Но Денни и не посмотрел на плащ, вместо этого он крепко сжал ее ладони. Тело Александры сковало напряжением, и она запротестовала:
— Сэр!
Он послушно выпустил ее руки.
— Вы выглядите расстроенной, мисс Болтон. Надеюсь, не я тому причиной.
Александра облизнула пересохшие губы.
— Разумеется, причина не в вас, к тому же я не расстроена, просто утомлена. Я взяла дополнительные заказы по шитью, — поспешила объяснить она.
Сквайр искренне забеспокоился:
— Мне так не нравится, что вы работаете не покладая рук! А что, если вы серьезно заболеете?
«Какой же он заботливый!» — пронеслось в голове Александры, но ее чувства, увы, не изменились.
— Я хорошо себя чувствую.
— Моя дорогая, может быть, я могу как то помочь вам и вашим сестрам? — с нежностью спросил Денни.
Она была так растрогана его добротой, что едва не расплакалась, но перед глазами по прежнему стоял лишь Клервуд. Теперь, хотя и слишком поздно, Александра понимала, что ничего доброго в герцоге не было: он был холодным, расчетливым и эгоистичным — а еще безжалостным и бессердечным, совсем таким, как говорили сплетники.
— У нас все хорошо. Но благодарю вас, — ответила она сквайру, действительно ощущая искреннюю признательность за его внимание.
И, все еще сосредоточенно думая о Клервуде, Александра импульсивно выпалила:
— Вы — по настоящему добрый человек.
Его глаза наполнились радостью и надеждой.
— Значит, у меня все таки есть шанс?
Она застыла на месте, не зная, что ответить. Такой искренний человек заслужил честности, не лжи.
— Это означает то, что я уже говорила вам на днях, сэр: вы заслуживаете женщины, которая вас полюбит.
— А я по прежнему убежден в том, что однажды вы ответите на мои чувства, — прошептал сквайр.
Их разговор явно зашел в тупик. Александра собиралась проводить гостя к двери, когда услышала стук копыт лошади, галопом несущейся по дороге к дому. Она подбежала к двери и увидела, как Рандольф спрыгивает со своего гнедого мерина. У Александры перехватило дыхание. Что все это значит?
Неужели Клервуд изменил мнение?..
Мысли лихорадочно заметались в сознании в поисках догадки — интересно, мог ли Клервуд прислать ей извинения? Это было меньшее, что она заслужила после его несправедливых обвинений.
— Там молодой Рандольф де Уоренн. Он уже был здесь на прошлой неделе, насколько я помню. Он часто приезжает к вам с визитами? — спросил Денни, нахмурившись.
Александра задрожала, когда Рандольф, чьи щеки горели от обжигающего холода, зашагал по дороге к дому.
— Нет, он бывает у нас нечасто.
Сквайр не двинулся с места, хотя до этого собирался уезжать, и Александра вдруг осознала, почему он по прежнему остается с ней. Денни явно ревновал, и тревога вновь охватила ее душу.
— Должно быть, он проявляет интерес к одной из моих сестер, — поспешила предположить она.
— Должно быть… Или, возможно, проявляет интерес к самой красивой и очаровательной из вас троих.
Прежде чем Александра успела объяснить Денни, что Рандольф не ухаживает за ней, на крыльце возник сам молодой де Уоренн. Он кивнул сквайру, не сводя глаз с Александры.
— Добрый день, мисс Болтон.
Смятение охватило ее душу. От Денни следовало отделаться перед тем, как правда выползет наружу. Но сквайр явно намеревался остаться, потому что завел вялую беседу:
— Дорога из Херрингтон Холл наверняка была ужасно долгой.
Рандольф посмотрел на Денни сверху вниз, и в его взгляде мелькнула надменность.
— Я прибыл по поручению его светлости, герцога Клервудского, и дорога заняла у меня менее двух часов. — Рандольф обернулся к Александре, ясно давая понять сквайру, что пора и честь знать. — Я хотел бы переговорить с вами наедине, мисс Болтон, если вы не возражаете.
— Сквайр как раз собирался уезжать. — Александра сумела улыбнуться впервые с момента отъезда из Клервуда прошлым вечером.
Денни явно намеревался возразить, он беспокойно переводил взгляд с хозяйки дома на посланца герцога, к приезду которого явно отнесся с большим недоверием. Немного поколебавшись, сквайр наконец то поклонился и направился к своей карете, пообещав на прощание вернуться завтра.
Александра вымучила из себя еще одну улыбку и пригласила Рандольфа в дом, не смея и надеяться на то, что Клервуд одумался. Тем не менее ее сердце неистово забилось, готовое вот вот вырваться из груди.
