Бланш проглотила комок в горле. Ее сердце бешено стучало, и, что еще хуже, в висках началась тупая боль.
— Совершенно не знаю, кто он, — бодро ответила она и сменила тему разговора: — Разве сегодня не прекрасный день, лорд Дэшвуд?
Ее собеседник усмехнулся и ответил:
— Он прекрасен, когда я вижу вас.
Бланш знала, что никогда не выглядела так плохо, как сейчас. Нервное напряжение, бессонница и почти полная потеря аппетита изнурили ее и сделали почти костлявой. Но Дэшвуд все время осыпал ее лживыми комплиментами. Она не возражала: его притворство и лесть были лучше, чем вопрос во внимательных глазах Джеймса Монтроза. Монтроз каждый раз был среди гостей в тот единственный день недели, когда она их принимала.
Дэшвуд может ей подойти. Ему тридцать лет. Он такой тщеславный и себялюбивый, что никогда не прекратит свои легкомысленные любовные похождения. А значит, он быстро оставит ее в покое. И никогда не будет всерьез интересоваться женой как женщиной. Сама Бланш не чувствовала ни малейшего интереса к нему как к мужчине, хотя Дэшвуд был красив. Хотя ум у него был посредственный, он сумел вложить свой капитал в несколько очень прибыльных предприятий и умело вел свои денежные дела. Возможно, если у него будут умные помощники, он сможет управлять ее имуществом. Кроме того, он был сыном барона.
Бланш, разумеется, не собиралась выходить замуж ни за кого — если она не беременна. Хотя было еще рано судить об этом, Бланш всем своим существом чувствовала, что внутри ее растет новая жизнь. Это вызывало у нее сразу восторг и ужас. Как она сможет быть матерью своему ребенку, если легко может потерять рассудок?
— Вы позволите мне говорить смело? — широко улыбаясь, спросил Дэшвуд.
— Меньшего, чем смелость, я от вас и не ожидала, — автоматически ответила Бланш, делая вид, что флиртует.
— Я бы хотел прогуляться с вами. Вы не против? — Он подал ей руку.
Бланш увидела, что Бесс наблюдает за ними. Она знала, что Бесс считает Дэшвуда хорошим кандидатом в мужья, но лишь из‑за его ловкости в денежных делах. Подруга кивнула, и Бланш повернулась к Дэшвуду.
— Вы знаете, что я сегодня даю прием в салоне, но, если прогулка будет короткой, я могу пойти с вами, — сказала она, придав голосу веселый тон.
Они взяли друг друга под руки и вышли из дома через парадную дверь. Бланш сразу же огляделась вокруг. Пола Картера нигде не было видно, и ей стало легче. Когда они обогнули дом и вошли в сад, чувство облегчения стало еще сильнее: сейчас она не выдержала бы новой встречи с Полом Картером.
Дэшвуд начал легкий разговор об опере. Бланш поняла, что он хочет пригласить ее туда, и стала вежливо слушать, одновременно подбирая слова для отказа. И тут она увидела Картера, который шептал что‑то ее старшему садовнику.
Бланш споткнулась, Дэшвуд поддержал ее и не дал упасть.
Она держалась за Дэшвуда, как за неодушевленный предмет, совершенно не замечая его присутствия, и не сводила глаз с Картера. Кузнец повернулся и ответил ей таким же пристальным взглядом.
Ей стало страшно.
Что Картер говорил ее старшему садовнику? Чего он хочет? Почему он вернулся?
Теперь ее виски вовсю ныли от боли.
Это оно! Сейчас начнется припадок! Бланш крепче ухватилась за Дэшвуда. Она хотела сказать ему, что больна и что сейчас у нее начнется мигрень, но слова не вылетели изо рта.
Дэшвуд побледнел.
— Что с вами, леди Херрингтон?
Раздались крики ее матери, и сад превратился в булыжную мостовую. Вокруг Бланш бушевала разъяренная толпа, и Бланш ползла сквозь нее к маме. Свирепое чудовище зло кричало на Бланш и едва не поймало ее за лодыжку.
— Мама!
Кто‑то наступил на Бланш, а потом ее схватили. Она замерла от страха.
Как раз в эту секунду мама перестала кричать. И тогда Бланш увидела, что мама лежит на улице в луже крови.
Она поняла, что это мамина кровь.
Камни закружились, мостовая наклонилась. Бланш отчаянно старалась дышать, хотя желала погрузиться в темноту, и темнота наступила…
Глава 18
Через две недели Рекс кивком поздоровался с привратником и вошел в просторную прихожую Хермон‑Хаус. Первое, что он услышал, был злой хохот мальчиков и пронзительный протестующий крик одной из его племянниц. Он улыбнулся и в первый раз за много месяцев почувствовал себя почти счастливым.
Хромая, он прошел через передний зал в комнату, где собиралась семья, — гостиную, окрашенную в зеленые и желтые цвета и имевшую выход в сад за домом. Здесь Нед и Алексей с визгом и смехом размахивали высоко в воздухе красивой китайской куклой. Элисса при виде этого, кажется, была готова заплакать от горя. Ариелла уперлась руками в бока и сердито хмурилась.
Белокурая дочка Клифа первой увидела, кто пришел.
— Дядя Рекс! — закричала она. — Эта кукла — подарок из Парижа, а они хотят ее разбить!
— Надеюсь, что этого не случится, — ласково ответил ей Рекс, любуясь ее экзотической внешностью. Несмотря на светлый цвет волос, кожа у нее была смуглая, а глаза поразительно яркого голубого цвета.
Потом Рекс повернулся к мальчикам. Оба удивленно посмотрели на него.
— Клиф не станет раздумывать. Он сразу протащит вас обоих под килем!
Два смуглых мальчика одновременно взвизгнули, бросили куклу на софу и подбежали к дяде. Рекс взъерошил темные волосы сначала Неду, потом Алексею.
— Почему ты мучаешь своих двоюродных сестер? — задал он вопрос старшему сыну Тайрела. — Ты же наследник своего отца. Когда‑нибудь ты будешь главой нашей семьи. Когда‑нибудь, если у Элиссы возникнут проблемы, она попросит тебя о помощи. И ты позаботишься о ее интересах, потому что должен будешь отвечать за нее.
Нед густо покраснел.
— Это только кукла, а Элисса так похожа на мышь. — Он посмотрел на девочку и крикнул: — Мяу!
Рекс крепко сжал его плечо и сказал:
— Возможно, твой отец захочет узнать, как ты беснуешься тут с Алексеем.
— Дядя Тай разрешил нам ловить рыбу в реке, — гордо заявил Алексей.
— Но ты ее не ловишь, — указал ему Рекс. — Ты ведешь себя как пират. А нам обоим известно, что ты знаешь, в чем разница между пиратом и приватиром. Эта кукла не твоя.
— Дядя Рекс, — вступила в разговор Ариэлла. — Мы приехали вчера, потому что нам на три дня предписали покой. Алексей и Нед жестоко дразнят Элиссу с самого приезда.
Элисса кивнула и пожаловалась, шмыгая носом:
— Они ко мне придираются.
— Это потому, что ты красивая, а мальчики любят дразнить красивых девочек, — искренне ответил Рекс.
Хотя у Элиссы были золотистые волосы, как у ее отца, она унаследовала хрупкую красоту своей матери и была изящной, как принцесса из сказки. Рекс вдруг догадался, в чем дело.
