— Я прекрасно чувствую себя, сэр Рекс. Нам совершенно не нужно мчаться в город — во всяком случае, ради того, о чем вы сейчас упомянули. А сейчас я очень голодна! Скоро ли будет подан ужин? — Сказав это, она отодвинулась от своего жениха.
Но краем глаза она увидела его мрачный вопрошающий взгляд.
«Он знает, что я солгала, — печально подумала она. — Он понял, что случилось что‑то очень плохое».
Ей пришло на ум, что так нельзя начинать супружескую жизнь.
В глубине души она знала, что сэр Рекс не заслуживает того, чтобы жить с больной или сумасшедшей женой. Если судьба толкает ее на такой путь, она должна расстаться с ним. Пусть все кончится, еще не начавшись.
Глава 14
Бланш вбежала в кухню. Ее волосы были причесаны для ужина, и она уже надела свои бриллианты, но была одета в простое дневное платье — светло‑серое, шерстяное. Было половина шестого. Супруги Ферроу должны были приехать в половине седьмого. Ей уже пора было надевать темно‑зеленое сатиновое платье, но у нее вдруг возникло дурное предчувствие. Переступив порог, она тут же замерла на месте: в кухне невыносимо пахло рыбой.
— Анна! — в смятении крикнула Бланш. Но горничной нигде не было видно.
Бланш разозлилась. Она быстро подошла к сковородам, которые стояли в ряд на кухонном столе. Во всех были только филе трески и картошка. А она специально заказывала на ужин кур по‑корнуоллски и голени ягнят. Бланш подошла к печам — они оказались горячими, но пустыми. На плите она обнаружила снова картошку и бобы в стручках.
Ее начало трясти.
— Анна?!
Не могла же служанка нарушить ее приказ и приготовить не то, что она заказала! Бланш прошла в кладовую — там было пусто. Потом она увидела Анну во дворе, рядом с высоким светловолосым кузнецом. Они вели приятный неторопливый разговор, как будто через час не должен начаться первый званый ужин в истории замка Боденик. Более того, эти двое явно заигрывали друг с другом.
Бланш потеряла терпение. Это ее поразило: до сих пор она не испытывала ни вспышек гнева, ни тем более ярости. А сейчас она была по‑настоящему сердита и потому не могла остановиться.
Она выбежала во двор и крикнула:
— Анна! Мне надо поговорить с тобой сейчас же!
Анна повернулась и взглянула на нее. Молодой кузнец сделал то же самое. Потом он улыбнулся и снял перед Бланш свою шерстяную шапку. Молодая леди сурово кивнула в ответ. Анна подошла широкими шагами. Она явно торопилась.
— Где куры по‑корнуоллски и баранина? — быстро спросила Бланш.
Анна в ответ только захлопала ресницами и сказала:
— Миледи, простите меня, но я уже говорила вашей горничной, что на рынке не было кур, а в мясной лавке нет голеней.
У Бланш опять началась дрожь.
— Мег не сказала мне ни слова.
— Должно быть, забыла сказать.
— Треска — обычная рыба. Никто не подает на стол на званом ужине треску!
Анна только смотрела на Бланш, словно дурочка.
— Мы это будем есть за ужином? Я еще заказывала к обеду салат из луговой зелени.
— Боюсь, что у меня есть только бобы, картошка и треска.
Бланш никогда в жизни так не злилась. Ее трясло от ярости. Если бы Анна уже не была уволена, она прогнала бы ее немедленно.
— Еда, которую ты приготовила, не подходит, — ледяным тоном произнесла она. — Я хотела, чтобы для гостей сэра Рекса все было сделано безупречно.
— Я приготовила заварной крем точно так, как вы просили.
Бланш едва не задохнулась. Она смутно чувствовала, что не должна так страдать из‑за изменений в меню. Но она страдала. Она была совершенно выбита из колеи и, более того, была в опасной близости к тому, чтобы заплакать.
— Ты что, хочешь сорвать ужин?
Анна беззвучно ахнула.
— Зачем мне это делать, миледи? Сэр Рекс всегда был со мной великодушен и невероятно добр.
Бланш пристально смотрела на горничную. Она была уверена, что Анна намекает на свою любовную связь с сэром Рексом.
— Значит, ты хочешь опозорить меня?
— Я бы никогда даже не подумала вступить в спор с такой знатной леди, как вы, леди Херрингтон, — ответила Анна.
Это было сказано вежливо, но в ее словах чувствовалась насмешка.
— По‑моему, ты хочешь сделать мне больно оттого, что я выхожу замуж за сэра Рекса! — услышала Бланш свой собственный крик. Она едва могла поверить в то, что может так сильно повысить голос на кого‑то, тем более на служанку.
— Я очень рада за вас обоих. И если вы желаете, чтобы ужин был подан в семь часов, мне бы лучше вернуться на кухню, — сказала Анна.
А потом Анна просто взяла и пошла прочь от нее, оставив ее стоять одну посреди кухни. Бланш при виде этого оцепенела от изумления, а потом схватилась руками за гудевшие от боли виски, потому что у нее началась головная боль — та самая, которой она боялась. Она напряглась и приготовилась встретить натиск еще одного воспоминания, но увидела только образы, которые ей уже были знакомы. Когда она поняла, что нож не вонзится ей в голову и новое воспоминание не унесет ее в прошлое, она успокоилась, но не совсем. Может быть, она в конце концов выздоравливает.
Прошлой ночью она видела во сне, как толпа била лошадь, а она сама была шестилетней девочкой и в ужасе смотрела на это. Но это был сон, и она это знала. Она проснулась, а потом весь остаток ночи просидела перед огнем, боясь снова лечь спать. Она боялась, что увидит новый сон и он будет таким ярким, что покажется ей действительностью. В результате к утру она была совершенно без сил. Но прошло уже двадцать четыре часа, а со дна ее ума не всплывали новые воспоминания, и она не возвращалась в прошлое. Бланш была благодарна судьбе за это.
Она молилась, чтобы на этом все закончилось, потому что вчера она не рассказала Рексу правду. Она солгала, но, если воспоминания наконец прекратились, если она больше не будет переноситься в прошлое, ложь не будет иметь значения. И тогда ее ждет долгое будущее рядом с сэром Рексом.
Однако Бланш не узнавала себя. Она была рассудительной и спокойной, а стала неуравновешенной и поддается любому настроению. Анна считает ее врагом и противоречит ей во всем? Может быть, Анна даже хочет испортить ей первый прием гостей? А может быть, она сама слишком нервничает? Сама настолько потеряла душевное равновесие, что неоправданно подозревает Анну? Бланш не могла найти ответ на эти вопросы. Она как будто высоко взлетела на качелях и держалась наверху, но с трудом удерживала равновесие.
Бланш снова вошла в кухню. Как ни потрясена она была, заметила, что Анна трудится у плиты, и была этому очень рада. Потом она поспешно поднялась по лестнице, стараясь обрести то спокойствие, которое так хорошо служило ей большую часть ее жизни. Темно‑зеленое шелковое платье было уже приготовлено. «По крайней мере, одета я буду так, как подобает», — подумала Бланш и сняла с себя серое платье. Она вдруг почувствовала, что вечер может пройти не так хорошо, как она хотела.
