— Отлично! Приглашайте их, — согласился сэр Рекс. Он уже не сердился и, похоже, покорился своей участи. Потом он наклонил голову в знак прощания и повернулся, чтобы уйти.
Но Бланш преградила ему путь. Сэр Рекс резко остановился, и она инстинктивно схватила его за руку.
— Я потерял равновесие, — сказал он тихо, и его взгляд окутала странная дымка. — Но это случилось не потому, что у меня нет половины ноги.
Бланш сделала глубокий вдох.
— Если вы намерены дуться как ребенок, я не приглашу на ужин супругов Ферроу.
Его взгляд пытался проникнуть в глубину ее глаз.
— Значит, теперь я должен пообещать вам, что буду с ними любезен?
— Да.
— Очень хорошо. Обещаю вам: я буду само очарование, — сказал он, и его пристальный взгляд скользнул по ее лицу.
Бланш улыбнулась. Она дрожала от волнения и снова почувствовала уже знакомое покалывание.
— Смею предположить, что этот вечер может вам даже понравиться.
Его стиснутые челюсти разжались.
— Ну поскольку за столом будете вы, вечер, по крайней мере, не будет для меня адской мукой.
— Ах, какая драма! Теперь я пообещаю вам кое‑что, сэр Рекс.
— Я жду, — ответил он и замер неподвижно.
— Если вам не будет весело за ужином, я больше никогда не стану вмешиваться в вашу жизнь.
— В таком случае мне будет весело, — заверил он ее и вздернул подбородок. — Кстати, вы очень дерзкая женщина — и очень отважная, — добавил сэр Рекс, с достоинством поклонился и гордо вышел из комнаты, опираясь на свой костыль.
Глава 8
«Дорогая Бесс!
Я надеюсь, что ты и твои дети будете здоровы, когда ты получишь это письмо. Мне очень нужен твой совет.
Ты, должно быть, знаешь, что я гощу в имении сэра Рекса уже целую неделю. Для меня было очень тяжелым ударом узнать, что Пентвейт мне не принадлежит! Я уверена, что ты сейчас самодовольно улыбаешься. Поэтому я должна спросить тебя: всерьез ли ты хотела сосватать меня и сэра Рекса?
Он обладает многими блестящими качествами. У него есть сила духа, порядочность и настоящий талант хозяина, чтобы управлять состоянием семьи Херрингтон. Недостатков у него очень мало, и достоинства значительно перевешивают их. Я полагаю, что между нами возникла искренняя дружба, основанная на взаимном уважении и привязанности. И осмелюсь написать тебе, что я также считаю его очень привлекательным. Бесс, я сейчас решаю, не попросить ли его стать моим мужем.
Пожалуйста, ответь как можно скорее и напиши мне, что ты думаешь! Если ты по‑прежнему за брак, основанный на дружбе, привязанности и силе характера, то, пожалуйста, подскажи мне, как именно я должна действовать.
И последнее. Я пока не представляю, примет ли он от меня такое предложение. Но если он мне откажет, это не очень сильно меня разочарует».
Бланш сделала передышку, почувствовав спазм в желудке от страха. На самом деле ей было бы тяжело получить его отказ! Лучше ей продолжать с ним дружбу, чем храбро подставить себя под удар и пережить такую боль расставания с ним.
Кроме того, она сгладила в письме его недостатки. Но Бесс совершенно незачем знать все: она, разумеется, чудесная подруга, но слишком любит посплетничать. Бланш дрожащей рукой окунула перо в чернильницу и подписалась:
«Твоя верная и преданная подруга,
Бланш Херрингтон».
Она с облегчением откинулась на спинку стула, довольная тем, что написала это письмо. Почта ездит быстро, и Бесс получит его через два дня. И если Бесс ответит сразу же, через четыре дня Бланш получит ее ответ.
Она надеялась, что Бесс посоветует ей выйти за сэра Рекса как можно скорее.
«Я, должно быть, сошла с ума, если хочу ускорить такое важнейшее решение», — подумала она и улыбнулась. Но прежде, чем она осмелилась всерьез задуматься над тем, как ей ускорить путь к брачному предложению, во дворе поднялся страшный шум.
Мужские голоса кричали настойчиво и испуганно. Кто‑то крикнул:
— Откройте эту чертову дверь!
Бланш вскочила и подбежала к окну. Но к тому времени, когда она взглянула вниз, двор был уже пуст.
— Леди Херрингтон! Леди Херрингтон! — кричала внизу, у лестницы, ее горничная.
Бланш в тревоге выбежала из комнаты. Спускаясь по лестнице, она увидела, что в большом зале собрались какие‑то мужчины. Они стояли вокруг, и она не сразу увидела, что скрывается за их спинами.
Ей стало страшно. С сэром Рексом случилось что‑то ужасное.
— Отойдите от него! — крикнула она, уже вбегая в большой зал.
Мужчины отошли в стороны, и она увидела сэра Рекса. Он лежал вниз лицом, и его белая рубаха была в крови. Он не мог умереть — он только потерял сознание!
Бланш бросилась к нему и опустилась рядом с ним на колени. Она совсем испугалась, увидев, как побелело его лицо. Рубаха была разорвана на груди, и под ней в этом месте была рана. Кровь текла из нее.
Бланш нашла взглядом Мег и отдала ей приказание:
— Принеси мне чистых полотняных лоскутов: надо остановить кровь. — Потом быстро скрутила в комок чистый подол своей нижней юбки и прижала к ране. — Твоя фамилия Харди, верно? — спросила она уже знакомого ей лакея, не сводя глаз с бледного лица сэра Рекса.
— Да, мэм.
— Срочно вызови доктора — того, что живет ближе, — приказала Бланш и удивилась, что ее голос звучит так спокойно, в то время как сердце замирает от ужаса. Она так боялась, что сэр Рекс умрет. Но мир перестал кружиться, и время замерло. Теперь для нее существовал только сэр Рекс, который лежал перед ней бледный и истекал кровью.
Он не должен умереть!
Она с удовлетворением отметила, что Харди выбежал из зала.
— Молодой человек, — обратилась она к юноше, стоящему среди мужчин. — Я хочу, чтобы ты сменил меня здесь, пока я нащупаю пульс у сэра Рекса.
Раненый дышал: Бланш была уверена, что видела, как его грудь поднимается.
Юноша встал на колени и на время сменил Бланш, пока она наклонялась к лицу сэра Рекса, пытаясь почувствовать его дыхание. Она заставила себя быть спокойной, когда прижала палец к его горлу там, где проходила сонная артерия. Пульс она почувствовала сразу же. Он был более слабым, чем бы ей хотелось, и очень быстрым — настолько быстрым, что это было опасно. Но сердце сэра Рекса яростно работало, перекачивая по жилам кровь, которой у него становилось все меньше. Бланш провела рукой по его лицу. Она надеялась, что это как‑нибудь позволит ему понять, что она здесь и будет заботиться о нем — нет, уже заботится.
— Анна! — позвала она.
— Да, миледи, — выдохнула Анна, выходя вперед. Ее лицо было белым как полотно.
