— Скажи мне, что с тобой происходит, Бланш.
Она вздрогнула:
— Я вспоминаю, как выглядела моя мать после того, как они искололи ее до смерти.
Сэр Рекс кивнул, и его лицо побледнело.
— Ты можешь остаться со мной? — спросил он, перебрасывая ее пышные светлые волосы ей на спину.
Она осознала, что сидит совершенно голая, и натянула на себя одеяло до самого подбородка.
— Я жду, что в моей голове зазвучат крики моей матери. Я жду, что снова стану шестилетней. Но вместо этого вижу прошлое в виде жутких картин, четких, как портреты, и чувствую огромное горе.
Он крепко сжал ее плечо.
— У тебя не было возможности оплакать мать, потому что ты забыла мятеж и то, как ее убили. Может быть, сейчас тебе пора горевать.
Бланш с ужасом поняла, что хочет плакать о том, что потеряла мать, — и о смерти отца тоже.
К ее огромному изумлению, сэр Рекс сказал ей:
— И о Херрингтоне ты еще не горевала. Делай то, что тебе хочется сделать, Бланш. Все должны горевать, потеряв тех, кого любят.
Бланш взглянула на него, но все расплывалось у нее перед глазами.
— Я так любила ее. Она была самая ласковая, самая добрая мать, которую может иметь ребенок. Теперь я помню все это.
— Это прекрасные воспоминания.
— Почему им было нужно убить ее? Почему?
Ее муж обнял ее.
— Когда толпа превращается в сборище сброда, в его действиях нет никакого смысла. Толпа становится неуправляемым диким зверем. Для того, что случилось в тот день, никогда не будет объяснения, Бланш.
Она вытерла глаза. Теперь она молча горевала о своей матери. И об отце тоже. Как хорошо она помнила теперь, в каком горе он был двадцать два года назад.
— Отец до конца жизни не оправился от этой потери. Он любил мою мать. Я теперь помню, каким мрачным и бледным он был, какими красными были его глаза. Я помню, что очень удивилась этому и растерялась.
Сэр Рекс в ответ только погладил ее по плечу.
Бланш вытерла глаза.
— Когда отец умер, я не могла плакать. Но об этом я тебе уже говорила. Я была как во сне. Я знала, что он ушел навсегда, но не могла почувствовать это. — Она вдруг повернулась к мужу. — А теперь мне так больно, что его нет.
— Я знаю, что больно. Но этой боли нельзя избежать, Бланш. Ты человек и если не сейчас, то позже должна оплакать своих родителей.
— Я думаю, это происходит сейчас, — прошептала Бланш. Она говорила шепотом потому, что слезы лились потоком из ее глаз и так же, потоком, лилось в ее душу горе. Она не знала до сих пор, как сильно ей не хватает отца и как сильно она любила свою мать.
Сэр Рекс обнял ее и прижал к себе.
Карета семьи Херрингтон катилась по короткой подъездной дороге, приближаясь к замку Боденик. Бланш высунулась из окна и вздрогнула от изумления: стремящийся ввысь, в безоблачное ярко‑синее небо, силуэт замка за эти месяцы изменился. Разрушенная башня была восстановлена. Вересковые пустоши по ту сторону замка природа щедро окрасила в пурпурные и золотые тона. Бланш разглядела на этой равнине табун кобыл, которые мчались по пустошам вместе со своими жеребятами. Впереди, за дальней башней, она увидела океан. Он пенился внизу возле черных отвесных скал, которые указывали путь к началу береговой полосы. Три дня назад ее супруг внезапно потребовал, чтобы они уехали из города и переселились сюда на лето. Бланш охотно согласилась.
Но сейчас у нее, кроме радостных ожиданий, были и опасения. Она не могла забыть, что память о прошлом начала возвращаться к ней именно в Лендс‑Энде. А потом здесь же начались эти приступы, которые отбрасывали ее назад во времени. За три дня, которые прошли после их с сэром Рексом свадьбы, воспоминаний было много, но они не уносили ее в прошлое. Бланш подумала, что это во многом заслуга ее мужа. Он присматривал за ней, как мать за больным ребенком. Когда ее начинали мучить воспоминания, он всегда ухитрялся чем‑нибудь отвлечь ее от них. Бланш знала, что он, заботясь о ней, ни на минуту не оставляет ее одну, и была этому несказанно рада. Он стал для нее таким прочным якорем. Он так хорошо помогал ей пережить это трудное время.
Но сэр Рекс также знал, когда ему следует исчезнуть и оставить ее наедине с ее горем. Эта потребность отдаться горю возникала неожиданно, но эта боль все же была понятна. Главное, что она больше не возвращалась в тот страшный день. Перед отъездом из города Бланш побывала на могилах отца и матери, и предпочла пойти туда одна.
Бланш стала спокойнее. Она была в восторге оттого, что вернулась в Лендс‑Энд, но не знала точно, чего ей здесь ожидать. Она повернулась и тихо сказала:
— Мне здесь очень нравится. Воздух необыкновенно чистый, и я чувствую запах океана.
— Я этому рад, — улыбнулся сэр Рекс, и в его глазах появился хорошо знакомый ей блеск.
Бланш почувствовала, что по ее телу прошла горячая волна, которая теперь была ей так знакома. Когда она решила выйти замуж за сэра Рекса, она не рассчитывала, что у них будет медовый месяц. Но сэр Рекс был больше чем ее мужем, он был ее любовником. После их свадьбы он делил с ней постель каждую ночь, и Бланш поощряла его любовные ласки. Она нетерпеливо ждала темноты, чтобы снова и снова предаваться наслаждению. Понемногу она узнавала сэра Рекса. Сейчас настойчивый, немного ленивый и горячий взгляд его темных глаз дал ей понять, что, возможно, не придется ждать вечера, чтобы насладиться страстью любимого мужа.
Сэр Рекс протянул руку и погладил своими сильными пальцами ее затянутую в перчатку ладонь. Бланш была вне себя от восторга, когда карета остановилась. Ее форейторы спрыгнули с лошадей, и через минуту Бланш с помощью сэра Рекса сошла на землю.
Она осмотрелась вокруг, с удовольствие увидела, что новые стойла для лошадей уже достроены, потом повернулась назад и стала любоваться недавно восстановленной башней.
— Ты уже обставил комнаты в новой башне?
— Это будут твои комнаты, поэтому ты можешь обставить их сама.
Бланш не терпелось это сделать. Еще ей очень хотелось расширить сад и украсить цветами каждый уголок двора. Сэр Рекс, хромая, подошел к ней.
— Сейчас один из тех редких моментов, когда я жалею, что лишился ноги, — тихо сказал он.
Это ее изумило.
— Но жалею лишь потому, что хотел бы перенести мою новобрачную жену через порог.
Бланш дотронулась рукой до его лица.
— Почему бы тебе вместо этого не поцеловать новобрачную на пороге? — предложила она вполголоса и подумала о будущей ночи.
Сэр Рекс взял ее за руку, и, когда они оказались на пороге, он прижал ее к себе и поцеловал, не обращая внимания на то, что на них смотрят. Бланш забыла про кучера и форейтора, которые стояли во дворе, и поцеловала мужа в ответ. У нее перехватило дыхание, а его мужское естество явно возбудилось.
