— Я сам не знаю! — крикнул он в ответ. — Я просто не знаю, что тебе ответить. Ты звала меня, кричала так отчаянно, как в детстве, когда я спасал тебя, и я вернулся, поспешил на помощь, как делал раньше много раз.
Звук пощечины прозвучал в тишине, как удар хлыста. Она ударила наотмашь, со всей силы.
— Но я больше не маленькая девочка, которую ты нянчил и оберегал! Я — женщина, чью невинность ты взял. И кто я теперь? Твои объедки, которые можно выбросить? Просто как ненужную вещь?
Он покачал головой:
— Синклер любит тебя.
— Я не вернусь к нему. Может быть, он меня и принял бы. Но как ты посмел отсылать меня к нему после того, как спал со мной? — И она хотела снова его ударить, но он перехватил ее за запястье.
— Эль! — Пока она пыталась вырваться, он заговорил непривычно торопливо: — Пойми ты меня… Я хотел тебя защитить… Синклер — англичанин. Если выйдешь за него — никто не осмелится тебя преследовать.
Она все-таки вырвалась, и голос ее был полон ненависти.
— Это ты сошел с ума! Он не поведет меня к алтарю после того, как я поступила с ним.
Наступило молчание. Наконец он медленно произнес:
— Ты скажешь, что любишь меня… как сестра, и хотела помочь мне… Синклер поверит тебе. И ты сможешь его обмануть, ну, ты понимаешь, о чем я…
Ее всю трясло.
— Как же я была глупа! Я отдала тебе свою невинность, отдала тело, но готова была отдать за тебя жизнь! Зачем? Чтобы терпеть твое пренебрежение? Да любил ли ты меня когда-либо, даже в детстве? — Ее сердце истекало кровью. Вскочив, она бросилась бежать прочь от него.
— Да послушай меня, черт возьми! — Он догнал и остановил ее, силой заставляя вернуться на поляну. — Куда ты? В лесу могут быть волки.
— Мне все равно. Я хочу одного — оказаться подальше от тебя. — Она извивалась в его руках, пытаясь освободиться.
Он отпустил ее, она яростно вытерла слезы. Он не заслужил ни одной ее слезы, но они продолжали литься безостановочно.
— Я усвоила урок. Ты не любишь меня и не заслуживаешь моей любви!
Он взглянул на нее мрачно:
— Ты права. И это единственный выход.
Она ждала не такого ответа.
— Прошлой ночью ты использовал меня, это были твои слова. Прошлой ночью я была твоей шлюхой.
Он воскликнул:
— Нет! Это… не так.
— Я хотела, чтобы ты любил меня, Шон. Разве не глупо с моей стороны? Но этого не случилось, так?
Он долго не отвечал. Потом взглянул на нее мрачно:
— Нет, этого не случилось.
Она ударила его, и он не защищался на этот раз.
Глава 10
Шон сидел, прислонившись спиной к дереву, и смотрел на Эль. Она завернулась в остатки шлейфа, но тонкая материя мало спасала ее от холода. Шон видел лишь стройные очертания ее спины. Эль спала, судя по ровному, глубокому дыханию.
Ночь, опустившаяся над лесом, была темной, хотя на небе сияло и переливалось множество звезд. И к счастью, оказалась, вопреки его ожиданиям, не очень холодной. Они договорились, что станут бодрствовать по очереди, чтобы не пропустить приближения солдат или другой опасности. Пока ничего не предвещало таких событий, ночь была тиха и покойна. Ухала сова, пели свои ночные песенки сверчки, иногда всхрапывал пасущийся неподалеку Сапфир, все эти звуки успокаивали и усыпляли. Но драматические события предыдущих дней не позволяли Шону расслабиться и просто наслаждаться покоем и красотой звездной ночи.
Впрочем, сейчас тяжелые мысли о своем незавидном положении преследуемого преступника и неизвестности дальнейшей судьбы отступали перед мыслями о том, что будет теперь с Эль и их непростыми отношениями. Он подтянул колени к подбородку, обхватил их руками и задумался. После полной трагизма сцены она замкнулась и не проронила больше ни одной слезы. Он нанес ей еще одну душевную рану, и эта рана была посильнее первой. Сначала он воспользовался ее слабостью, не устоял перед искушением овладеть ею. А потом… Неужели такое могло случиться с ними? Ведь он почти всю свою жизнь провел рядом с ней, был ее надежным защитником и другом. А теперь получается, что ей нужна защита от него самого? Хотя Эль больше не ребенок, все равно его долгом было оберегать ее, вот только он понял это слишком поздно.
Он отвел взгляд от манящих очертаний спины спящей Эль, встал и огляделся. Солдаты ушли на север, и за это надо благодарить Девлина, который увел их.
Но что делать с Эль?
Я постараюсь изгнать любовь из своего сердца — были ее слова.
Что ж, вот он и добился своего. Теперь она его ненавидит, но так лучше для нее. Он никогда не ждал, не просил и не хотел от нее такой самоотверженной, безрассудной любви, не заслуживал такого доверия и преданности. Но почему-то ее презрение и ненависть не принесли ему радости. Еще тяжелее стало на душе, поднялся вихрь сомнений, и, как ни странно, ее решимость напугала его.
Он еще раз обвел взглядом поляну и спрятал лицо в ладонях. Она так изменилась, но и в то же время осталась прежней Эль. Что делать? Разумеется, единственный выход для них, и для нее особенно, забыть все, выбросить эту любовь из головы и выйти за Синклера. Но это будет означать, что их прежней дружбе конец. Впрочем, какая разница, его все равно скоро схватят. Его мысли путались, и снова вернулись воспоминания. Вот маленькая Эль ковыляет за ним и братьями, упрямо стараясь не отстать. Вот она выросла и превратилась в долговязую девчонку, которая непрерывно шпионила за ним, даже во время его любовных свиданий. Вот она ползает на коленках рядом с ним, руки в царапинах и ссадинах, помогает восстанавливать Аскитон.
Он закрыл глаза. Первое, что он должен сделать, — отправить ее домой, в Адер, скорее всего, Синклер ждет ее. Если ему удастся потом сбежать и скрыться от преследования — прекрасно, если нет, он хотя бы будет уверен, что она в безопасности, а замужество сделает ее жизнь счастливой, ведь Синклер ее любит. Ему было больно оттого, что все так получилось. Шон понимал, что она никогда не простит его за то, что он воспользовался ее любовью, а потом разрушил все ее надежды на счастье. Ей трудно понять, что он сейчас не способен не только на любовь, но даже на дружбу. И нечего себя обманывать — ему не удастся убежать и остаться в живых.
Будет ли она ненавидеть его всегда? Она имеет полное право испытывать к нему отвращение. И снова раздваивалось сознание. Прежний Шон никогда не поступил бы так; какие изменения в судьбе должны были произойти, чтобы превратить его в другого человека. Человека незнакомого ей, который не напоминает больше прежнего Шона, которого она так сильно любила. Хотя ночь была довольно холодной, по его лбу струились капли пота. Что ж, если ненависть позволит ей держаться от него на расстоянии, он будет приветствовать эту ненависть. Даже придется ее поддерживать, если это необходимое условие, чтобы оттолкнуть ее окончательно и убедить вернуться к другому мужчине, ее жениху.
