— Очень рада принимать вас в своем доме, сэр. — Она рассмеялась. — Не каждый день мне доводится встретиться с бесстрашным моряком, который сумел благополучно переплыть воды Китайского моря!
Он одарил ее теплой улыбкой, скользя взглядом по вырезу ее платья.
— Наши путешествия обычно длинны, мисс О'Нил, и прекрасные леди для нас — большая редкость. Я не был уверен, что вы пожелаете говорить со мной.
— Но вы же наш гость! — вскричала Элис, на мгновение касаясь его руки. — Откуда вы родом, мистер Монтгомери? Моя семья владеет табачной плантацией в Вирджинии.
— Я из Балтимора, мисс О'Нил. Как и мой капитан, я родом из семьи моряков. Отец мой был владельцем судна, а дед — рулевым, так же как и прадед, здесь, в Британии. Я вырос на рассказах деда о море, в основном о Береге Слоновой Кости и африканской работорговле — в прошлом веке, разумеется.
— Мой отец был капитаном флота, мистер Монтгомери, и я восхищена вашим рассказом. — Элис говорила искренне. Что еще более важно, Алексей заметил, что они беседуют. — Мы, разумеется, больше не торгуем рабами, но во времена вашего деда это было довольно прибыльное дело, не так ли?
— Именно так, — согласился он. — В Америке работорговлю запретили в 1808 году, незадолго до моего рождения. В бытность моего деда это занятие было очень рискованным. Полагаю, Африканский континент и по сей день остается опасным местом для тех, кто все еще надеется нажиться на торговле людьми.
— Я против подобной практики, — твердо заявила Элис. Работорговлю в Британской империи объявили вне закона в 1807 году. — Хотя у моей семьи и имеется плантация в Вирджинии, на которой действительно используется труд рабов, я выступаю за свободу всех людей как в империи, так и во всем мире.
— Вы высказываете очень смелые суждения, мисс О'Нил. В моей стране упразднение рабства является камнем преткновения. Будь я столь же храбрым, с удовольствием посетил бы Суит-Брайар, случись мне снова оказаться в Вирджинии. — Он улыбнулся, обнажив крупные белые зубы. — Особенно мне понравился бы визит туда, если бы вы лично показали мне плантацию.
Элис игриво улыбнулась:
— Я бы с удовольствиемустроила вам экскурсию по Суит-Брайар! Но как же нам это устроить? Когда я в следующий раз отправлюсь туда, вы будете плыть в Китай!
— Или огибать мыс Доброй Надежды.
— Или бороздить воды Китайского моря. — Девушка рассмеялась. — А к тому времени, как вы получите мое письмо, я, вероятно, уже возвращусь домой.
— Вероятно — и я буду очень об этом сожалеть.
Они снова улыбнулись друг другу.
— Алекси говорил, что вы познакомились в Канаде, — сказала Элис.
— Именно так все и случилось — прямо посреди ужасного бурана. Браконьеры пытались похитить меха, которые Алекси намеревался привезти домой. Я спас ему жизнь, и мы стали друзьями навеки.
Элис слова Монтгомери очень впечатлили.
— Как же вы спасли ему жизнь?
Из-за ее спины раздался голос Алексея:
— Местные жители сражались на стороне французов, численно значительно превосходя моих людей.
Элис была настолько поглощена беседой, что не сразу осознала, что к ним подошел Алексей. Сердце ее забилось сильнее, и она повернулась к нему. Он стоял рядом со скрещенными на груди руками и улыбался, но улыбка не затрагивала его глаз.
Элис поразилась:
— Что-то не так?
Неужели он ревнует?
— Какое письмо ты собралась посылать Уильяму?
— Приглашение в Суит-Брайар, — беззаботно ответила девушка и, повернувшись спиной к Алексею, снова сосредоточила внимание на Монтгомери. — Мне бы хотелось узнать побольше о Канаде, браконьерах и коренных жителях, — с энтузиазмом произнесла она.
— Это долгая история, — ответил он, косясь на Алексея.
— И не подходящая для женских ушей, — тут же добавил молодой человек. — Ты нас извинишь, Уильям?
Поколебавшись немного, Монтгомери поклонился:
— Был рад познакомиться, мисс О'Нил. Надеюсь, мы сумеем продолжить наш разговор в другой раз.
— Разумеется, сможем, — с улыбкой ответила девушка.
Про себя она не могла не гадать, что же Алексей хочет от нее скрыть. Неужели он в самом деле считает ее такой изнеженной, что даже отказывает в праве услышать о его похождениях? Или случилось что-то настолько ужасное, что он не желает посвящать ее в это?
Уильям Монтгомери отошел поговорить с Клиффом и Девлином. Элис осознала, что она одна с Алексеем и выражение его лица не сулит ей ничего хорошего.
— Что случилось? — спросила она. Ведь не злится же он на нее в самом деле за то, что она разговаривала с его рулевым? — Твой друг очень интересный мужчина. И довольно привлекательный к тому же.
Молодой человек взял ее за руку и отвел к скрытому за тяжелой портьерой окну.
— Не вздумай заигрывать с Монтгомери, Элис, — предупредил он.
— Отчего же? — удивилась она, высвобождаясь из его хватки.
— Он моряк, Элис, и к тому же порядочный волокита.
Девушка изумилась еще больше:
— Ты и сам волокита, но мне, тем не менее, не запрещено с тобой разговаривать!
Алексей смерил ее пронзительным взглядом:
— Этот мужчина не для тебя. Любезничай-ка лучше с Огилви и ему подобными.
Элис внимательно всматривалась в его глаза. Никогда прежде Алексей не ревновал ее к поклонникам — а Уильям Монтгомери таковым даже не являлся. Алексей был прав — этот человек прежде всего моряк, а не джентльмен.
Элис с улыбкой коснулась его крупной загорелой руки с потрескавшейся на костяшках пальцев кожей.
— Тебе незачем ревновать, Алекси, — чуть слышно произнесла она.
— Даже не пытайся заигрывать со мной! Вовсе я не ревную. — Он пожал плечами. — Я просто хочу уберечь тебя от опасного повесы, Элис. Монтгомери умеет подбирать ключик к женским сердцам, но я не желаю, чтобы ты попала под его чары.
— Ничего подобного не случится, — запротестовала девушка, бросая на Алексея игривый взгляд из-под полуопущенных ресниц. — И я рада, что ты не ревнуешь. Мистер Монтгомери очень интересный мужчина — я бы даже сказала, очаровательный — и очень красивый. К тому же он гость в этом доме.
Мгновение Алексей молча взирал на нее. Элис хорошо его знала, но сейчас не сумела бы сказать, о чем он думает. Затем молодой человек подался вперед, своим телом оттеснив ее к портьере.
— Пытаешься играть со мной? — очень тихо произнес он.
Внезапно по спине ее пробежал холодок, и стало трудно дышать.
— Представления не имею, о чем ты говоришь. Но ты не можешь препятствовать тому, чтобы я мило побеседовала с твоим рулевым — или встретилась с ним снова.
