— Тобой играют, — хрипло ответил молодой человек. — Если ты считаешь, что твои ухаживания будут приняты благосклонно, то заблуждаешься.
Монтгомери улыбнулся:
— Во второй половине дня мы едем кататься в коляске, Алекси. Что-то я не припомню, чтобы говорил, будто собираюсь упасть на колени и сделать девушке предложение.
Алексей подумал о том, не слишком ли сильно в самом деле разыгралась его фантазия. Возможно, он преувеличивает значимость ситуации?
— Что ж, отлично, хорошего тебе времяпрепровождения. Но помни, что Элис ледии мой друг, — неуверенно добавил он.
— Да как же я могу забыть такое?
— Когда вы останетесь в одиночестве и она улыбнется тебе так, будто ты самый главный для нее мужчина на земле, ты с легкостью можешь забыть обо всем, кроме того, что наливается силой у тебя в штанах.
Взгляды их встретились.
— Я никогда не смог бы соблазнить ее, — наконец произнес Монтгомери. Алексей всматривался в черты его лица, но они были непроницаемы. — Понимаешь ли ты, что мы ссоримся?
— Мы не ссоримся — мы же приятели, — выдавил Алексей, но слова вышли неубедительными и полными фальши.
Монтгомери казался ему опасным соперником. Он ни за что не оставил бы Элис наедине с этим американцем. Также он злился на девушку за то, что вообще обратила внимание на этого моряка.
— На самом деле мы больше чем приятели — я обязан тебе жизнью. Если бы не ты, мой скальп болтался бы сейчас как наружное украшение какой-нибудь хижины в районе озера Гурон.
Алексей пытался сосредоточиться на данном обстоятельстве, но не мог этого сделать. Перед его мысленным взором стояла картина: Монтгомери страстно обнимает Элис. Боже, а ведь он даже не знает, целовалась ли она когда-нибудь!
— А ты спас мне жизнь на Ямайке во время восстания рабов, — напомнил Монтгомери.
— Мой корабль не переплыл бы Китайское море без твоей умелой навигации, — подхватил Алексей.
— Так к чему нам враждовать? Давай поклянемся, что ни одна женщина никогда не сможет встать между нами, даже столь прекрасная, как мисс О'Нил.
Монтгомери протянул руку.
Алексей колебался, лихорадочно обдумывая ситуацию. В сознании его навсегда запечатлелся образ Элис, облаченной в светло-зеленое платье. Он представлял ее то заигрывающей с рулевым, то внимательно вглядывающейся в его собственные глаза. Наконец, стряхнув с себя ее чары, молодой человек пожал руку Монтгомери:
— Я и не думал о вражде с тобой.
— Хорошо, — усмехнулся американец.
Алексей улыбнулся в ответ, но ему пришлось приложить физическое усилие, чтобы уголки губ поднялись вверх.
Монтгомери покинул столовую. Алексей подумал о том, что впервые за два года между ними произошел конфликт. Что еще хуже, он больше не доверял человеку, спасшему ему жизнь. И виновата в том была Элис О'Нил.
Элис знала, что с ее стороны является сущим ребячеством стоять у окна в главной гостиной и смотреть на подъездную аллею, высматривая, кто по ней проедет. И ожидала она вовсе не Уильяма Монтгомери, который обещался заехать за ней во второй половине дня. Вчера вечером она услышала, как Алексей просил аудиенции у ее отца, чтобы спросить его совета по какому-то важному делу. Девлин пригласил его в любое время после обеда.
После того как Алексей предостерег ее держаться подальше от своего рулевого, Элис с ним больше не разговаривала. Ей просто не представилось шанса, потому что в доме было слишком много гостей. Девушка совсем было собралась ответить отказом на предложение Монтгомери поехать с ним покататься на следующий день, но потом вдруг передумала, рассудив, что она уже взрослая женщина, которая вольна делать все, что заблагорассудится. Еще один поклонник ей ничуть не помешает, особенно если он, по всей видимости, так раздражает Алексея. Она конечно же доверяет своему другу детства, но это не дает ему никакого права указывать ей, с кем встречаться, а с кем нет. Прогулка в коляске по окрестностям в любом случае была мероприятием безопасным.
Как бы то ни было, Элис жаждала оказаться наедине с Алексеем. У нее по-прежнему имелось множество вопросов касательно его плавания, и ей очень хотелось узнать, что же произошло в Канаде. Чем больше она об этом думала, тем больше была благодарна судьбе за то, что Монтгомери спас Алексея. Раз рассказ об этом приключении не подходит для женских ушей, значит, он должен быть совершенно ужасающим. Девушка представить не могла, что бы она стала делать, если бы с Алексеем что-то случилось.
Услышав за спиной какой-то шорох, Элис обернулась. В комнату вошла ее миниатюрная темноволосая мама.
— Почему бы тебе не подождать его в библиотеке? — улыбнулась Вирджиния. — Похоже, тебе не очень-то удобно в новых туфлях.
Элис посмотрела на новенькие ботинки из светлой кожи с модным высоким каблуком. Большие пальцы ног у нее действительно уже болели. Но эти туфли служили идеальным дополнением наряду.
— Для прибытия Монтгомери еще слишком рано. Возможно, я и в самом делеподожду его в библиотеке.
Произнеся эти слова, девушка покраснела.
Вирджиния коснулась руки дочери, внимательно всматриваясь в ее глаза.
— Элис, я твоя мать. Мы обе знаем, что этот рулевой — милый человек и что ты очень им увлечена.
— Я едва знаю его, мама, но очень хочу познакомиться поближе. Он рассказывает так много удивительных историй!
— Неужели? А мне показалось, что это Алекси буквально распирает от желания поведать о своих морских приключениях. К тому же он вырос и превратился в очень достойного молодого человека. Он напоминает мне не только Клиффа, но также и твоего отца, — заметила Вирджиния. — Он ответственен, умен и предприимчив. Я надеялась, что вы двое пересмотрите свои отношения.
Элис почувствовала, как сердце ее забилось быстрее.
— Только ты, мама, можешь открыто высказываться о том, как упорно он работает, даже будучи в море.
Большинство известных девушке леди и джентльменов презирали любой труд ради выгоды, никогда не принимая во внимание, что для того, чтобы вести роскошную жизнь, к которой они привыкли, им требуется солидный доход. Но мать Элис была американкой, которая выросла с идеей о необходимости зарабатывать деньги. Элис ничего не имела против этого, но знала, что в обществе не принято открыто обсуждать подобную тему. Она улыбнулась:
— Плавание Алекси было очень успешным, не так ли?
— Он прекрасный молодой человек! И мне известно, что ты тоже так думаешь. Тебе когда-нибудь приходило в голову рассказать ему, как сильно ты по нему скучала? Уверена, ему будет очень приятно это услышать.
Слова матери поразили Элис. Она никогда не осмелится сказать Алексею подобного!
— Тогда он сочтет меня еще одной из его многочисленных потаскушек — такой же, как эта Луиза Кокрейн! Хуже того, он просто посмеется надо мной!
