Однако теперь, когда Рош на борту его корабля, а то, что осталось от исправительной колонии, исчезает вдали, эти мгновения уже не имеют никакого значения. Важен результат.
Когда прошло двадцать восемь часов после того, как они покинули орбиту Сиакки, Каджик приказал положить тело эканди в холодильник, в последний раз проверил, все ли в порядке, а затем отключил свои основные функции.
Погружаясь во мрак, он размышлял о том, что сон является самой ценной наградой после сражения.
Ему снилось: ...голоса, которые он почти мог слышать, лица, которые почти мог видеть, люди, которые почти жили...
...цепи охватили своими жесткими объятиями его несуществующее тело, он не может пошевелиться и знает, что к нему приближается опасность, угроза, с которой он не в силах бороться...
...забытые вещи, незамеченные факты, вопросы, которые следовало решить...
...родная планета, сверху похожая на лицо женщины, у которой раньше лица не было и чьи черты и сейчас кажутся смазанными...
...детали, такие мелкие, что на них не стоит обращать внимания, поскольку имеешь дело с громадным, сложным полотном...
...человек, другое лицо, зовущий голос...
– Капитан? Вы меня слышите, капитан?
Каджик резко проснулся, чувствуя, как его охватывает ощущение катастрофы.
Через несколько секунд он снова услышал голос: – Капитан?
– Аталиа? – Очень медленно затуманенные сном слои сознания прояснились, вернулись к реальности. Появилось изображение его заместителя, Маккайв смотрела прямо в камеру, прямо на него, и на лице у неё читалось беспокойство. – Что такое? Что случилось?
– Ничего особенного, сэр, – ответила она, что нисколько не вязалось с выражением её лица. – Просто мне нужно поговорить с вами наедине.
Наедине? Каджик удивился. Значит, ничего срочного. С кораблем все в порядке. Капитан испытал облегчение, следы тревожных снов ещё маячили на периферии его сознания.
– Хорошо, – сказал он.
Маккайв отвернулась от камеры и уселась в кресло. Каджик тем временем собрался с мыслями, очистив свой мозг от тумана сна. Остались какие-то намеки, подсознательные предположения, но они подождут – он займется ими позже. В течение минуты он изучал обстановку и события, происшедшие за то время, что его мыслительные центры находились в состоянии покоя, и выяснил, что прошло пятьдесят два часа с тех пор, как они покинули Сиакку, иными словами, проделали две трети пути. Он проспал почти целый день.
Хотя это открытие и удивило Каджика, он решил не обращать на него внимания. Старт прошел гладко, сложное задание они выполнили – неудивительно, что он устал и нуждался в отдыхе.
Прошло несколько секунд, прежде чем он отправил в командный модуль, где ждала Маккайв, свое голографическое изображение. Она мгновенно вскочила и вытянулась по стойке «смирно», но тут же расслабилась, когда он махнул рукой, чтобы она садилась.
– Насколько я понял, это не имеет отношения к кораблю, – сказал он, когда она села.
– Не совсем, сэр. – Маккайв вздохнула, смущенно поерзала в кресле. – Речь о команде, сэр. Они волнуются... нервничают.
– А в чем причина?
Маккайв помолчала, словно то, что она собиралась сообщить, доставляло ей физическую боль.
– Привидение, сэр.
Прежде чем Каджик успел открыть рот, она поспешно добавила: – Я знаю, что вы скажете, капитан, но поверьте, я тоже подумала – вначале. Однако за последние шесть часов я получила три не связанных между собой сообщения и до меня дошли самые разные слухи. Привидение появляется на нижней палубе, в ремонтных отсеках и возле холодильников. Его видели отдельные члены команды, которые выполняли внеочередные и незапланированные задачи – без помощников.
Призрак возникает на короткое мгновение и тут же исчезает.
– Как насчет службы безопасности? – задумчиво спросил Каджик.
– Никаких следов, ничего необычного, даже в тех трех случаях, когда нам точно известно время и место появления привидения.
Каджик некоторое время размышлял над её словами: – Самое очевидное объяснение состоит в том, что мы, сами того не зная, взяли на борт безбилетного пассажира или даже двоих. Какого-нибудь заключенного или повстанца...
– Я тоже так решила, сэр, – заявила Маккайв. – После второго сообщения о призраке я связалась с сержантом Комачеком. Он заверил меня, что проникнуть на челнок не мог никто. Если не считать команды, на борту находились только коммандер Рош и эканди. Эканди мертв, а Рош ещё не пришла в сознание.
Более того, я обратилась к главному компьютеру. Все припасы на месте; никаких дополнительных требований к системе жизнеобеспечения не предъявлено, наша масса не увеличилась. Я проверила членов экипажа, все на месте – следовательно, можно не опасаться подмены. Иными словами, если мы действительно имеем дело с безбилетным пассажиром, значит, это и в самом деле призрак.
– Тем не менее, – заметил Каджик, – команда волнуется. Верно?
Маккайв кивнула: – И чем быстрее распространяются слухи, тем напряженнее становится обстановка.
Каджик несколько минут рассматривал её в упор, пытаясь справиться с раздражением: – Единственное, что мы можем сделать, это усилить охрану и проследить за тем, чтобы за нижней палубой велось постоянное наблюдение. Если у нас на борту и в самом деле пассажир, призрак или кто-нибудь еще, он рано или поздно объявится.
– Именно поэтому я к вам и обратилась. – Маккайв помолчала немного, а потом продолжала, наклонившись вперед: – Вы сами недавно заметили, что наша команда сейчас отдыхает после выполнения сложного задания. Мне очень не хочется нагружать членов экипажа работой, по крайней мере до тех пор, пока система не останется далеко позади. Однако мы должны что-то предпринять, причем немедленно. Если слухи будут продолжать распространяться, на «Ане Верейн» может...
– Достаточно, – перебил её Каджик, который прекрасно понял, к чему она ведет. – Вы хотите, чтобы я взял проверку на себя?
– Мне представляется такое решение логичным, сэр. Вы наделены способностями, которых лишены остальные члены экипажа, и к тому же имеете прямой доступ к интересующим нас системам. Они ведь являются вашей составной частью. – Она поколебалась немного, словно неожиданно её посетила новая мысль. – Разумеется, если вы себя хорошо чувствуете.
Неделя была трудной...
Впервые Каджик обрадовался тому, что не имеет физического тела, которое выдало бы его реакцию на слова помощника, – в противном случае его лицо залила бы яркая краска ярости. Как она смеет? Неужели она считает своего капитана идиотом? Если он согласится и займется поисками непрошеного гостя, он возьмет на себя дополнительную нагрузку и рискует получить нервный срыв. Однако отказ будет означать, что он признается в собственной слабости в ситуации, когда не может себе этого позволить.
