– Я объясню, – быстро вмешалась Рош. – Пожалуйста, Гейд, позвольте мне объяснить вам, что произошло. Все совсем не так, как вы могли подумать.
– Надеюсь, – сказал Гейд, продолжая сердито смотреть на Кейна. – Я очень на это надеюсь.
– Хорошо. – Женщина с испещренным шрамами лицом даже не старалась скрыть своей враждебности. – Расскажите мне все снова, только ничего не пропускайте.
Рош задумалась. Ничего не пропускать? В предыдущий раз – как и в самый первый – она подробно сообщила о том, что произошло. А перед этим её расспрашивал Гейд, и от него она не скрыла ничего, никаких, даже самых незначительных, мелочей.
Ну и о чем же она забыла?
И тут Рош сообразила: они прибегли к старому, как мир, методу ведения допроса. Нужно заставить подозреваемого почувствовать, что он выпустил какую-то деталь из сфабрикованной им истории. Таким способом иногда можно получить новую и очень важную информацию. Утомление вызывает признание.
Рош тяжело вздохнула и терпеливо принялась рассказывать все с самого начала. Она ушла с совещания вместе с Саброй, они покинули лифт на двадцать третьем этаже...
Женщина записывала рассказ Рош, не забывая помечать, какое в каждый данный момент выражение появлялось у подследственной на лице. Толстый шрам перерезал верхнюю губу следователя, создавая впечатление не сходящей с лица насмешливой улыбки. Рош решила, что, возможно, психологическая травма точно так же изуродовала личность сидящей перед ней женщины. Повторение истории в четвертый раз – за два часа – не вызвало у неё никакой реакции, если не считать молчаливого, но очень заметного презрения.
Кроме следователя и Рош, в камере никого не было. Два вооруженных повстанца охраняли дверь снаружи. Кейна отвели в другую камеру сразу после их первого разговора с Гейдом, и Рош его с тех пор не видела. Она не имела ни малейшего представления о том, жив он или его убили – хотя, зная возможности Кейна, подозревала, что первое гораздо вероятнее.
Раздался сигнал интеркома. Следователь отложила записи, чтобы ответить на вызов, бросив сначала на Рош предупреждающий взгляд.
Голос Гейда, доносившийся из интеркома, звучал сдержанно и сурово: – Пока достаточно, Рейша. Проследи за тем, чтобы коммандера доставили в её комнату, и пусть она там остается.
Скажи сопровождению, чтобы ни с кем по дороге не болтали.
Я не хочу, чтобы пошли разговоры, прежде чем я буду готов.
Рош придвинулась к интеркому: – Амейдио, это Рош. Что, черт побери, происходит?
– Я скажу, когда приму решение. – Раздался щелчок, и связь прервалась.
Рош снова заняла свое место, когда в комнату вошли охранники.
– Ладно.
Она последовала за ними из камеры, Рейша шагала следом.
Выбора у Рош не было. До разговора с Гейдом ей оставалось только подчиняться.
По дороге им встретилось несколько человек, которых Рош видела в столовой накануне. Один из них спокойно кивнул ей – значит, не знает о том, что произошло после последней встречи.
Рош ответила на приветствие, невольно покраснела и ужасно рассердилась на то, что чувствует себя предательницей.
Когда они наконец добрались до её комнаты, охранники отперли замок ключом и велели Рош входить. Она выполнила приказ, сразу заметив, во-первых, что Майи куда-то ушла, а во-вторых, замок с внутренней стороны больше не закрывался. Она разозлилась и повернулась, чтобы высказать свое мнение по этому поводу, но встретилась с холодным взглядом женщины с изуродованным лицом.
– Не ждите снисхождения, – заявила следователь. – Мы привыкли заботиться о собственной безопасности.
С этими словами она захлопнула дверь и заперла замок. Когда звуки шагов снаружи стихли, Рош шумно выдохнула.
Снисхождение? Она и не ждала ничего подобного. Ее вполне устроило бы справедливое решение.
Впрочем, она понимала, что не стоит делать слишком поспешных выводов. На их месте она вела бы себя точно так же. – Меня лишили, доступа к системе безопасности повстанцев, – нарушил тишину Ящик.
Она пожала плечами и уселась на край кровати:
– Чего и следовало ожидать.
– Очень неприятно. – Рош показалось, что она услышала в голосе Ящика раздражение, хотя точно знала, что этого просто не может быть. – С той самой минуты, как Гейд узнал о случившемся, все официальные каналы закрыты.
– А как насчет неофициальных?
– Мы находимся слишком глубоко под землей., чтобы добраться до чего-нибудь стоящего. Единственное, на что я способен, это сводка, которую передает местное отделение Сети РИ.
– Хорошо, – сказала Рош, устраиваясь на кровати. – Покажи.
На мгновение её левый глаз затянула серая пелена, которая спустя несколько мгновений исчезла. Замелькали картины, рассказывающие новости из мест близких и далеких: войны, происшествия, переговоры, научные исследования, сообщения о смертях. Даже несмотря на то, что Рош провела в мире Сиакка всего несколько дней, большая часть данных касалась событий, о которых она ничего не знала, и у неё возникло ощущение, будто она оказалась в изоляции от СОИ и всей галактики.
Рош не слышала о по меньшей мере трех серьезных конфликтах, разразившихся неподалеку от территорий СОИ, – на мелкие она уже не обращала внимания. У неё сложилось впечатление, что их гораздо больше нормы. Впервые ей пришла в голову мысль, что уровень насилия в галактике действительно вырос, а она этого не замечала. Впрочем, вполне возможно, что ей так кажется только потому, что она здесь заперта и не знает, как выбраться с планеты.
Однако одно название привлекло её внимание – Палазийская система.
Она вспомнила, что слышала о карантине в системе перед тем, как отправиться в полет на «Полуночи». Сейчас объявлено, что в регионе произошла «крупная катастрофа» и она закрыта для любого транспорта. Блокада распространяется даже на воздушные и спасательные суда. Причины катастрофы не раскрывались. Далее сразу шло сообщение о другой войне, разразившейся в отдаленной части галактики. Должно быть, в Палазийской системе случилось что-то очень серьезное, иначе никто не стал бы принимать столь строгие меры, чтобы её изолировать.
Неожиданно Рош посетила новая идея, и она обратилась к Ящику: – Ты все записал?
– Разумеется. А что такое ?
– «Полночь» в сводках упоминается?
– Ни в одной. Либо Армада ещё ничего не знает, либо они решили скрыть информацию. И то и другое чрезвычайно неприятно. Возможно, к нам на выручку никто не спешит. И мы зря на них рассчитываем.
– Или они хотят преподнести дато сюрприз, – кивнув, сказала Рош.
– Сомнительно. Дато заметят любой корабль, принадлежащий Армаде, как только он появится в системе. Атаковать их незаметно не удастся.
– Да уж. – Рош нахмурилась, потому что ей в голову пришла новая мысль. – Но с какой стати...
