Как и Питеру, Лючии не хотелось делать поспешные выводы. Тем не менее система действительно опустела. Никакого движения, только руины планет и разбитые вдребезги астероиды.
Они ждали, не появится ли Око, но ничто не нарушало дикое в своей красоте зрелище газовых облаков, бывших некогда центром системы и ее светилом. Они ждали, не вернется ли Тор — она тоже не появлялась.
— Может быть, они просто продолжили движение, — предположил Эландер. — Возможно, своим танцем Око просто вывело нас за пределы их дальнейшего маршрута от одной системы к другой?
После паузы он добавил:
— Но вероятно, тогда мы просто теряем здесь время?
У Лючии перехватило дыхание. Время не имело значения, но мысль о его безвозвратной потере могла вести к депрессии.
— Так куда ты хотел бы отправиться?
Он нисколько не колебался, хотя мог бы — для приличия.
— К Сол, — упрямо ответил он. — Я хочу домой, и хочу видеть, что осталось от дома.
2.3.8
Юэй/Эллил
Юэй/Эллил шагнул с корабля, ступив на поверхность безымянной планеты. В лицо ударил поток плотного воздуха, и держать равновесие стало трудновато. Опустившись на одно колено, он запустил одну из рук в грунт, пытаясь привыкнуть к обстановке.
Ю-Кван тут же помогла ему подняться.
— Плохая идея, Юэй.
Неяркий свет солнца добавил коже зеленого оттенка, так что вид у нее был решительно нездоровый. Что вполне соответствовало тому напряженному выражению, с которым она совершила короткое путешествие по поверхности планеты.
— Со мной все будет нормально, — заверил Юэй.
— Ладно. Просто, чтобы ты был в курсе: если умрешь, я не смогу дотащить тебя обратно.
В знак согласия он просто сдвинул вместе лицевые пластины и тут же подумал: она ведь не понимает мимического языка Юлов. Его же переполняла такая радость, что он просто-напросто лишился дара речи. Приближалось поистине удивительное событие.
Почва под его ногами была каменистой и вовсе не выглядела плодородной — но это была настоящая земля! Сжав горсть в ладони, Юэй смог оценить ее структуру. Да, впервые за многие и многие циклы он стоял на поверхности настоящей планеты. Ее тяготение давило вниз, погодные условия не внушали оптимизма, солнечный свет едва достигал значения, принятого на «Ман-тиссе-А». И все же именно здесь он чувствовал себя в своей тарелке.
Искупление в нем зашевелилось. Ощущая скручивающиеся под кожей усики, Юэй подумал, что оно нуждается в том, чего он уже не может дать. Перерастая своего хозяина, оно должно перейти к следующей фазе.
Вероятно, роды будут тяжелые, рассудил он. Что ж, не стоит сожалеть. Странно, но страха Юэй не ощущал.
— Ладно, — сказала Ю-Кван, — что теперь?
— Думаю, теперь я понял, — сказал Юэй. Острое желание свободы, исходившее из находившегося внутри Искупления, раскрыло перед ним вопросы, никогда до того не возникавшие. — Теперь я знаю, что означает имя «Гоэлы».
— Юэй, избавь меня от этой мистики, — ответила она. — Сейчас не время для явления чуда.
Он только рассмеялся. Впервые за все его циклы Юэй почувствовал — он по-настоящему жив!
— Я больше не Юэй, — спокойно ответил он. — Все меняется. Я на пути к освобождению.
— Ты меня нервируешь.
Он понимал ее страх так же ясно, как чувствовал желание того, что находилось внутри него, вырваться на волю.
— Двуличие ушло, — сказал Юэй.
Ю-Кван внимательно посмотрела на него.
— Откуда тебе знать?
— Это известно Практику. Он всегда знает то, что нам еще недоступно. Практик чувствовал, как они уходили из этой Вселенной.
— Так мы спасены? — Она помедлила, явно пытаясь привыкнуть к этой новости, и в то же время не в силах поверить, не поняв сути происходящего. Вид быстро меняющегося облачного неба, казалось, воспроизводил картину ее спутанных мыслей. — Нам, что… больше не нужно бежать?
— Вы можете вернуться домой, Кэрил/Хацис. Именно так, как вы и хотели.
— Как и вы.
— Есть вещи, недоступные Юлам/Гоэлам.
— Знаю, вы путешествовали долго… но есть ведь навигационные карты. Уверена, можно отыскать любую дорогу.
— Ты не понимаешь меня, — пояснил он. — У нас никогда не было дома.
Ю-Кван внимательно посмотрела на него.
— О чем это ты толкуешь?
— «Гоэл» означает «изготовленный», — сказал Юэй.
Простая формула, высказанная вслух, вызвала некое внутреннее тепло, заливая светом участки мозга, обычно покрытые сумраком.
— Не понимаю.
— Нас создал Практик, — снова объяснил Юэй. — Мы служили ему, помогали во всем и просто поддерживали компанию. Мы давали основание для продолжения его миграции. Вероятно, мы смоделированы с видов, существовавших до нас, возможно, их было несколько. Каким бы ни было наше происхождение, память, данная нам, была фальшивой. Это миф, давший нам чувство самосознания и в то же время начисто лишенный стремления вернуться к чему-либо… или найти что-то еще… впереди. Мы представляли собой идеальных спутников. Практик лгал нам все эти годы, — добавил он.
— Ты совсем не кажешься разочарованным, — заметила Ю-Кван. — Он использовал вас в своих целях так же, как собирался использовать нас.
— А как долго ваши энграммы смогли бы продержаться без его помощи? Возможно, и вы были чем-то полезны — однако не без выгоды для самих себя. Лишь переделанные Практиком, вы могли бы выжить во Вселенной — той, где действует Двуличие.
— Это не давало ему права…
Юэя больше не занимали ее доводы. Вот-вот должно было произойти нечто более важное, что-то, способное оправдать всю прошлую ложь Практика.
— Теперь я понимаю, — прервал он Ю-Кван. — И знаю, что должен делать.
Юэй расставил руки, повернувшись к ветру, и распахнул И-костюм.
Холод зло прошелся по груди и плечам. Первобытный ветер впивался в кожу, больно, до крика, цепляя каждый из его нервов. Внизу И-костюм разошелся до талии, оставляя прикрытой лишь спину, потом сполз с рук, и поясница осталась незащищенной.
— Что ты делаешь?
Юэй не обратил на протест Ю-Кван никакого внимания. Воздух чужого мира вызвал в его теле совершенно новые, волнующие чувства: казалось, в нем просыпается каждая клетка. Придерживая И-костюм около шеи, Юэй старался продлить каждое из этих последних ощущений своей жизни. Полностью подняв надкрылья, он словно парил, отдав себя воле ветра.
Ю-Кван хотелось схватить его, затащить обратно в рубку, но она оставила эту мысль — рядом со странным шипящим звуком пронесся шквал ветра, казалось, сопровождаемый туманом. Мгновение понадобилось, чтобы Юэй понял — это исходит от него самого. Его кожа трескалась, словно от огня, клочки отрывались на ветру, разбрасывая его, Юэя, генетический материал.
