— Что из сделанного ими когда-либо имело смысл? — пробормотала Тор. — А что скажет «Эледон»?
— «Эледон» молчит, — мрачно отозвался Эландер. — Его процессор не отвечает на запросы.
— Ой, чтоб тебя!… — вяло выругалась она.
Добавить было нечего. Пока лучший из вариантов — промолчать. Если компьютер «Эледона» не «нокаутирован», как его пассажиры, а по-настоящему мертв, тогда его экипаж окажется в действительно ужасном положении.
Один за другим пришли в себя все члены команды. Эландер на всякий случай запомнил порядок, в котором они пробуждались. Первыми проснулись он и Тор. Затем Гу Мань и Инари. Сразу же за ними пришла в себя Клео Сэмсон. Сол и Эксфорд стали последними, кто вернулся к реальности, и их необычно вялые реакции наглядно демонстрировали, насколько болезненно шло это возвращение.
От стен рубки метнулась неяркая вспышка белого света, на мгновение перебившая изображение инфракрасного диапазона. Мысли Питера замерли, оборвавшись на полуслове. Он огляделся.
— «Эледон»? Это ты?
— Да, Питер.
Темнота сперва не отпускала их, однако постепенно уровень освещенности рубки стал повышаться — малопомалу, как будто зимним утром, и первой Питер сумел разглядеть Гу Мань. На лице андроида застыло выражение настороженности.
— «Эледон», — спросила Тор, вставая на ноги, — ты в порядке?
— Прошу извинить мое бездействие, — ответил искусственный голос; Эландеру показалось, что он не испытывал ничего подобного охватившему его в этот момент чувству облегчения.
— Я получил повреждения, — продолжал бесстрастный голос информатора.
— Повреждения какого рода, можешь точнее?
— Первичные системы нарушены, что привело к утрате значительной части функций. В настоящее время мой уровень составляет тридцать процентов от нормального.
— Поясни детально, — потребовала информации Сол.
— К черту детали! — вмешалась Тор. — Можешь сказать, где мы находимся?
— Пока нет. На этот вопрос я отвечу через одну минуту.
— Как обстоит с ходом корабля? — спросила Сэмсон. — Можем ли мы двигаться и насколько быстро?
— Скоро я смогу восстановить ограниченные околосветовые возможности.
— Около— или сверхсветовые? Ты можешь вернуть нас на Расмуссен?
— Этот системный запрос я принять не в состоянии.
— Почему? — Сэмсон требовался точный ответ. — Не работают двигатели? Ты не можешь определить курс? В чем дело?
Компьютер взял паузу, затем ответил:
— Мои системы не изолированы одна от другой. Их функции тесно интегрированы, а повреждение весьма обширно. Затронуты все системы.
— Однако ты ведь способен к самовосстановлению? — настаивала Сэмсон. — По крайней мере тебе удалось восстановить себя до уровня, на котором ты сейчас действуешь. Скажи, когда все, что можно восстановить, будет восстановлено, сможешь ли ты вытащить нас отсюда?
— Нет, — упал в тишину рубки короткий ответ. — Для проведения такого ремонта мне нужны дополнительные ресурсы.
— Ресурсы какого рода? — первой откликнулась Сол.
— Заход в Сухой Док.
— В Дарах?
— Да.
Тор язвительно рассмеялась.
— Итак, нам нужно пойти на Расмуссен, потому что тебе нужен ремонт, ноты не можешь доставить нас на Расмуссен, потому что ты нуждаешься в ремонте. Просто великолепно.
— Мы в западне, — бесцветным голосом произнесла Сэмсон.
— Неизвестно где, — подытожила Гу Мань, оглядывая совершенно мертвые экраны обзора.
— Есть ли доступ к средствам наблюдения? — снова задала вопрос Сол. — Можем ли мы хотя бы видеть обстановку?
— Да, Кэрил. Я могу видеть на отдельных частотах. — Экраны вокруг ожили. — Я попытался засечь сигналы зондов и навигационных маяков. К настоящему времени все они, вероятно, уничтожены. Если связь восстановится, я сообщу об этом дополнительно. В силу прежнего запрета на излучение корабль не производит никаких исходящих вызовов.
— Хорошо, — ответила информатору Тор. — Действуй таким же образом до получения иных инструкций лично от меня.
— Слушаюсь, Кэрил.
У восстановившего себя после аварии искусственного интеллекта явно имелись трудности с распознаванием голосов, принадлежавших копиям Хацис. Для себя Эландер отметил этот факт, сейчас же внимание больше привлекали экраны обзора и то, что они пытались сообщить о внешней среде корабля. Пространство внутри куттера по-прежнему состояло из хаоса тепловых и энергетических потоков. Данные о ситуации на поверхности корабля приносили значения пиковых температур в сотни градусов, его окружали лишь раскаленные газы и тучи из мелких частиц. «Эледон» докладывал, что лавирует, держась на этих потоках сверхгорячих газов. Внутри корабля, напротив, никакого движения заметно не было, и Эландер был до крайности рад этому обстоятельству.
— Известно ли наше точное положение внутри куттера? — спросила Тор.
— Я не способен определить его в отсутствие активных локаторов, — ответил голос искусственного разума. — Попытка определиться внутри куттера выдаст наше присутствие.
— Как обстоите зондами, имевшимися на борту? Можешь ли ты их активировать?
— Три зонда работоспособны и готовы к запуску.
— В таком случае отправь один из них. Нельзя действовать, не зная своей позиции.
— Да, Кэрил.
— Что было причиной полученных повреждений, «Эледон»?
Голос шел откуда-то сбоку и принадлежал Эксфорду.
— Причиной повреждения было неожидаемое преобразование в гиперизмерении.
— Другими словами, причиной было само перемещение куттера, — резюмировал Фрэнк, — а вовсе не направленное применение оружия.
— Это является самым корректным допущением, учитывая отсутствие с того момента других повреждений.
— Вполне убедительный вывод, — с горечью произнесла Инари. — Что в первую очередь подтверждает: мы действительно потерялись внутри этой штуковины и не в состоянии вернуться назад.
— Мы выберемся, — возразила Тор.
— Как? Позовем на помощь? Даже если передатчики работают, их включение сделает нас сидящей на воде уткой. Вспомни, где мы находимся, Тор. Мы внутри вражеского куттера!
Тор зло посмотрела на Инари.
— Есть ли у тебя собственные мысли на сей счет?
— Нет, но…
— Тогда прошу, не критикуй остальных за отсутствие конструктивных предложений.
— Я только сказала…
— Я могу вытащить нас отсюда, — вступил в разговор Эксфорд.
Взгляды присутствующих пересеклись на экс-генерале.
